Дневник директора школы в Узбекистане: хлопок, зерно, коконы. И никаких детей.
Сразу должен признаться: я - директор школы с тридцатилетним стажем. Как стал в 1986 году директором школы, так с тех пор и занимаю это кресло. В начале нынешнего года нас, всех директоров школ, вызвали в районный хокимият (администрацию). Сам хоким (глава) района поговорил с нами и повелел, чтобы каждому директору отвели гектары под хлопково-зерновое фермерское хозяйство. Он добавил: так будет лучше. В прежние годы учителя и технический состав в течение лета выезжали на разные поля, чтобы очищать хлопок от сорняков. Теперь, когда у школы есть свое фермерское хозяйство, учителя будут знать, куда идти работать – и возможно, это поле будет рядом с домом, не придется ехать за тридевять земель. К тому же, если постараться, можно получить прибыль от хлопка и зерна, и этот доход использовать на развитие инфраструктуры школы.
Хоким района перечислил еще ряд преимуществ, которые появляются у школы со «своим» фермерским хозяйством, и, наконец, сообщил, что директор может поставить своего человека председателем, например, жену, или мужа, или сына, или брата – кого захочет. Но спрос за своевременное выполнение планов по сдаче зерна, коконов или хлопка будет только с директора школы, как и за выполнение всех вегетационных мероприятий. И перед комиссиями, которые появляются с внезапными проверками, - тоже отвечает только он, директор.
Так всем школам и раздали землю под хлопково-зерноводческое хозяйство. Нам досталось 42 га. Хорошо, что земля оказалась рядом со школой, рядом с нашим селом. Но открыть фермерское хозяйство оказалось довольно хлопотно. Надо нарисовать чертежи печати и штампа, для этого заплатить архитектору. Получить разрешение милиции на получение печати и штампа, тоже деньги. Затем дважды съездить в областную типографию: сначала сделать заказ, потом получить печать и штамп.
Помочь вызвался председатель районной палаты предпринимателей. Если заплатить ему 500.000 сумов (и еще 200.000 сумов в руки за беготню), он все сделает сам и принесет фермеру печать и штамп. Могут даже написать фермерскому хозяйству Устав, который отнесут хокиму. Тот поставит свою подпись, а районный хокимият – печать, и Устав будет утвержден. Затем представитель палаты отнесет Устав нотариусу, и он заверит копию Устава.
Итак, заплатив 700.000 сумов, вы получаете Устав, его копию, печать и штамп и можете идти в банк, открывать счет. Но банк потребует от вас два минимальных оклада за открытие нового расчетного счета. Кроме того, будут еще мелкие непредвиденные расходы, так что в совокупности все оформление обошлось в один миллион сумов. Я потом спрашивал у других директоров школ – да, у всех были те же расходы.
И вот у нас есть новое фермерское хозяйство, председателем которого стал мой младший брат. Из 42 гектаров 25 оказались под озимым зерном. Под хлопчатник осталось 17 га, и их нужно было вспахать. Прежний фермер, который арендовал эту землю, знал, что уйдет, поэтому не стал пахать. Пришлось раскошелиться. Председатель СИУ (объединение фермеров, бывший совхоз) сказал, что все окупится, если хорошо поработать, главное – хорошо вспахать. Есть же народная поговорка: «Ер хайдасанг куз хайда. Куз хайдамасанг – юз хайда» («пахать, так паши осенью, упустил - паши сто раз»). Оказалось, в СИУ есть голландский огромный колесный пахотный универсальный трактор «Орион» из районной МТС, которому требовалось поменять масло – это 2 млн. сумов наличными. И мне сказали, что если оплачивать пахоту официально, через расчетный счет, то это будет стоить 140 тысяч сумов за гектар (2.380.000 за всю площадь). А тут есть возможность сэкономить: даешь по 50.000 сумов наличными за каждый гектар, 17 га обойдутся в 850.000 сумов.
Голландский колесный пахотный универсальный трактор «Орион» с навешанным чизелем готовится делать рыхление междурядий хлопчатника
Я сразу дал наличные. Директор СИУ получил деньги и еще с одного фермера, масло в тракторе заменили и сразу вспахали наши земли. Все расходы шли из моего кармана. Пришлось продать хорошую дойную корову за 3 млн сумов, из которых один миллион ушел на открытие хозяйства, еще 850.000 – на пахоту. И остальное сберег на другие предстоящие работы: боронирование, возможное чизелевание, посев хлопчатника. Ведь мы с голыми руками, у нас никакой техники, за все – плати наличными. А чтобы вовремя успеть провести очередные работы, надо добиться расположения тракториста, а это – тоже деньги.
Наступил апрель. Пошли продолжительные дожди. Хорошо, что не успели в конце марта – начале апреля посадить хлопчатник: кто успел – многим пришлось пересевать, во время продолжительных дождей семена пришли в негодность. Я был рад, к двадцатым числам готовился засеивать поле. И в этот момент к полю подошли несколько человек, перегородили мне дорогу.
Выяснилось, что мой родной брат, официальный председатель фермерского хозяйства, еще до посева, без моего ведома и разрешения продал 8 гектаров разным людям под огород, и они даже уже наметили себе эти места в нашем поле, где мы собирались засеять хлопчатник. Продал и даже получил наперед деньги. У кого полтора миллиона сумов за один гектар, у кого еще сколько-то.
- Где деньги? – спросил я брата.
Оказалось, он купил себе корову, быка, несколько баранов, у него появился новый телевизор и холодильник. А я ничего не знаю, я даже свою собственную корову продал, чтобы деньги найти! Кроме того, он еще 1,5 га отдал под огород двум рабочим, и себе взял 1,5 га, как полагается фермеру. Таким образом, из 17 га поля, вспаханного за мои деньги и предназначенного к посеву хлопчатника, мне осталось всего 6 га.
Я сгоряча отобрал у родного брата печать и штамп и выгнал его с поля. А тех арендаторов, которые уже заплатили деньги, отправил к нему, чтобы сами с ним разбирались. И я слышал, как арендаторы забирали у моего брата корову, быка, баранов, телевизор и холодильник.
На следующий день меня вызвала к себе родная мать: она была очень обижена. Ведь она живет с братом, и конечно, они были очень рады, в один миг став богатыми. И растерялись, через несколько дней вновь став нищими. Брат, как следует, «обработал» мать, и мне пришлось подробно объяснять ей, что произошло. Я объяснил, что если бы все пошло так, как хотел младший брат, меня могли бы посадить.
- Вы этого хотите? – спросил я у матери. – Разве человек может быть настолько безответственным? Тем более, все расходы несу я. А мой родной брат втихаря деньги делает.
Мать задумалась и, наконец, попросила, чтобы я взял брата хотя бы простым рабочим и дал ему минимум один гектар под огород. Пришлось согласиться, хотя и очень не хотелось. Но затем я все-таки отдал ему 70 соток, а участки двух рабочих сократил до 50 соток каждому. Эта земля была взята за счет зерновых посадок: оказалось, что вместо 25 га под зерно были отданы лишь 23 га. Так я добился, чтобы хлопчатником были засажены почти все 17 га.
Себе под огород я ничего не взял, хотя знал, что другие директора школ сеют огород. Но это очень опасно, в любой момент могут взять за шиворот. Мне очень хотелось жить без лишних потрясений. Ведь до пенсии осталось всего лишь два года. Надо дожить… А тут проблем не оберешься.
На другой день я сам пошел на заправку, чтобы получить дизтопливо под посев. А заправщик говорит, что все уже получено, и показывает в ведомости подпись моего брата. Оказывается, он получил по 10 литров топливо на каждый гектар – хотя для этого нужно максимум 3-4 литра.
- И где эти литры? – спрашиваю брата.
Молчит. Пожимает плечами, хлопает ресницами, делает тупой взгляд. Ну что ты будешь делать?!
А тут трактор с сеялкой ждет, а рядом - другой фермер. Если я не возьму дизтопливо, то трактор уведут. А у меня на носу 20 апреля, крайний срок посева. Надо успеть. Я понял, что мой родной брат договорился с заправщиком, они вместе продали топливо, а прибыль поделили. Я стал ругаться, упирал на это и в результате договорился, что топливо мне дали.
Засеял.
Вечером прихожу к матери, рассказываю о случившемся. А мать на стороне брата.
- Что же ему делать, если дома есть нечего? Раз ты дал ему работу, значит, ты должен обеспечить его семью едой.
Мать все еще была зла на меня за то, что арендаторы отняли у них все купленное. Она до сих пор твердит мне, что живут же другие фермеры, продают землю, наживаются.
- Да, наживаются, но затем теряют все до последнего, что добыли.
На это матери нечего ответить, но… Она живет у брата, так что приходится терпеть.
После в райхимии получили аммиачную селитру для зерна, пять тонн, по 200 кг на каждый гектар. Получили, к шоферу посадил брата, чтобы удобрение отвезли на поле. Сам я отправился к директору СИУ, чтобы поговорить насчет агрегата-разбрасывателя минеральных удобрений. Нашел у него телефон тракториста, договорился, пригласил к себе срочно. Возвращаюсь к полю. И вижу: мой брат дал какие-то деньги милиционеру, который сопровождал нашу машину, и тот ушел. И началось разбазаривание удобрений: люди на арбах подъехали, разбирают по десять-пятнадцать мешков. Я погнался за ними, хотел вернуть… Но оказалось, что брат давно уже получил с них деньги за этот товар… Люди селитру не отдавали.
Пришлось второй раз выгнать с поля своего родного брата.
Это была уже вторая подкормка удобрениями, и я вдруг вспомнил, что первую подкормку я полностью доверил брату. А значит, если сейчас не подкормить как следует, то прощай, выполнение плана по зерну. И когда я это понял, то резко развернулся и все-таки отвоевал обратно свою селитру. Пришлось пригрозить, что я немедленно верну ушедшего милиционера. Пусть идут и разбираются с моим родным братом, но удобрения я не уступлю. Вызвал к себе двух учителей, жену, сына, который учится в коллеже рядом с нашим селом. Тут и трактор подъехал, и вместе мы разбросали удобрения по зерновому полю.
С тех пор мать со мной не разговаривает. Я остался тверд, брата к полю не подпускаю, его 70 соток забрал себе.
И как раз тут подоспел сезон коконов. Оказалось, наше фермерское хозяйство должно вырастить две коробки шелковичных червей и сдать 84 кг коконов, по 2 кг на гектар…
Прополка в разгаре. После посадки хлопчатника опять пошли дожди – и взошли сорняки. Я разделил наши 17 га между учителями, всем подряд дал работу: и молодым, и пожилым. На школьном собрании так потребовали. Сказали: все равны, все получают жалованье, значит, все одинаково должны нести бремя расходов. На том договорились, и между 25 сотрудниками (включая меня, учителей и весь техсостав) разделили поле. Каждому досталось по 70 соток. На собрании договорились: каждый будет отвечать за свой участок весь сезон: прополка, очистка о сорняка, две чеканки (удаление верхушек побегов или верхних побегов) и так далее. Ответственным сделали завуча школы. Мой участок обработали мои жена и сын.
Таким образом, я высвободил себе время для работы с коконами. Просмотрел разные варианты. Мне сказали: если я до сих пор не занимался коконами, это обойдется мне не более чем в один миллион сумов. Лучше в этом году присмотреться, как это делается, какие расходы, а на сэкономленный миллион купить коконы для плана. Мне сказали, что вырастить червей – огромная работа: нужны люди, тутовые деревья, которых вокруг нашего села не так уж много. А купить коконы можно у начальника районного коконоводства и у тех, кто выращивает коконы и продает фермерам. Оказалось, в селах имеются семьи, которые каждый год специально выращивают коконы на продажу и зарабатывают на этом по несколько миллионов сумов. У них все производство продумано до деталей.
Я отправился к одной из таких женщин. Она сказала, что позовет меня, как будут готовы коконы, если я внесу аванс. Спрашиваю: сколько? Килограмм – 15.000 сумов. Прошу снизить цену, но женщина стоит на своем. Разочаровавшись, я ушел. Но видавшие виды неунывающие фермеры успокоили меня. Оказалось, в прошлом году подскочили цены, так как 31 марта прошли заморозки, тутовые деревья замерзли. Тутовых листьев было мало, поэтому желающих делать коконы – было мало. А в этом году все нормально, женщин, выращивающих коконы, много, так что, бог даст, к началу периода сдачи коконов цены упадут.
Так и случилось. Первые 47 кг излишков я купил у одного фермера по 9.000 сумов. Прямо в заготовительном пункте купил 20 кг излишков у другого фермера, по 7000 сумов. Он хотел было продать по 10.000, но я не уступил, а ему позарез надо было продать. За остальные килограммы, которых не хватало для выполнения плана, я оставил деньги начальнику коконоводства, по 10.000 сумов за килограмм. Он пообещал покупать излишки на месте и таким образом выполнить мой план. А мне сразу выдал квитанцию о сданных 84 кг коконов.
Таким образом, у нас было первое выполнение плана – по коконам!
На носу был план по зерну.
Мне обещали, что все расходы по фермерству окупятся еще во время уборки зерна: мол, солому продашь, и все. В прошлом году, оказывается, один блок прессованной соломы фермеры прямо с поля продавали по три-четыре тысячи сумов, а с гектара можно получить по 200 блоков прессованной соломы. За прессовку платим трактористу-прессовщику по 800 сумов, и если продавать хотя бы по 3.000 сумов, то чистая прибыль – 2.200 сумов с блока. Получается, с гектара 440.000 сумов! А у меня 23 гектара –это более десяти миллионов сумов.
Значит, только с соломы можно рассчитаться за все. Можно обратно выкупить корову, привести ее в свой сарай. Окупятся и другие расходы, и будет прибыль. Как хорошо жить на этом свете, господа!
Ведь прополка обошлась мне почти бесплатно. После школьного собрания я свалил эту проблему на завуча, они там друг друга контролируют и работают, кто деньги платит рабочим, кто своих детей отправляет, кто сам в поле идет после работы. Мне без разницы. Главное – чтобы дело было сделано.
И тут началась уборка зерна. Первое, что меня интересовало, – цена прессованной соломы. Ведь почти все фермеры, оказывается, живут этим.
Но цена оказалась неутешительной: От 1200 до 1500 сумов за один прессованный блок. Сама прессовка обходится в 700-800 сумов, значит, прибыль с каждого блока - 400-700 сумов. Да еще и покупателей не так много: в этом году было много дождей, травы запасли много, и животноводы спокойны за предстоящую зимовку. Они не спешат и ждут, пока цена на солому упадет. А фермер, который очень нуждается в деньгах, в спешке вынужден солому продавать по дешевке…
Одним словом, меня постигло разочарование…
Кстати, сегодня утром некоторых фермеров послали в свои банки: каждый, кто убрал урожай зерна, должен внести на расчетный счет по 10.000 сумов наличными за каждый гектар. Очевидно, что начальство тоже подсчитывает прибыль фермера от продажи прессованной соломы.
Я должен буду внести 420.000 сумов. Хорошо, что я пока не убрал зерно.
Я могу подождать.
Подробнее о том, как ведется сельское хозяйство в Узбекистане, – в рубрике «Ферганы» Хлопок.
Соб.инф.
Международное информационное агентство «Фергана»
