Хашар как несанкционированное собрание. В Узбекистане продолжают преследовать протестантов
В Ургенче, административном центре Хорезмской области Узбекистана, местные силовики провели 23 июля 2017 года масштабную спецоперацию. Группа христиан-евангелистов и их друзей, собравшаяся в воскресенье на хашар (совместный благотворительный труд на добровольных началах. – Прим. «Ферганы») в квартире своего лидера Ахмеда Назарова, подверглась внезапной атаке сотрудников правоохранительных органов. Силовики инкриминировали Назарову и его жене «несанкционированное собрание», имея формальный повод задержать более двух десятков христиан-евангелистов и их знакомых, в то время как в действительности те помогали Назарову в благоустройстве его дома.
Спустя несколько дней Ахмед Назаров рассказал об этом инциденте корреспонденту «Ферганы»:
«В 9 утра мы с ребятами начали очищать подвал от земли и заливать пол бетоном. На улице на солнце висели расчехленные курпачи (тонкие ватные матрасы), наши друзья заносили их, женщины надевали на них чехлы, зашивали, другие делали уборку. Поработав минут сорок, мы оставили на улице все как было - деревяшки, арматуру, все, что до этого вытащили из подвала, и пошли пить чай. Пока сидели за столом, общались, смеялись - прошло еще около часа. Где-то ближе к одиннадцати раздался стук в дверь, я посмотрел в глазок и увидел сантехников, которые меняют трубы в нашем доме. Когда открыл дверь, на лестнице послышались шаги и в квартиру вдруг стали врываться какие-то люди. Я, естественно, преградил им путь. Их было человек шесть-семь, они требовали, чтобы я отошел и впустил их. С нашей стороны подошла моя жена Елена и еще несколько человек, мы не пустили этих людей: они не предъявили нам никаких официальных документов. Правда, один из них показал свое маленькое удостоверение, но санкции прокурора у них не было. При этом они говорили, что у них якобы есть «все необходимые документы», что пришла «жалоба от соседей» или от кого-то ещё, и что они «обязаны проверить».
Опять завязалась борьба, силовики пытались прорваться, хозяин квартиры и его гости блокировали дверь. Все это продолжалось до тех пор, пока не появился молодой старший лейтенант Юсупов, который, по словам Назарова, стал культурно общаться, сказал, что у них «есть заявление в управлении» и что он «под подписку выехал на разбор этого дела».
В конечном итоге после длительных препирательств, Юсупов сказал: «мы должны сделать осмотр, хотя бы посмотреть, обыскивать не будем». Хорошо, отвечаю, давайте, зайдете вы и двое понятых. Юсупов попросил взять с собой еще и фотографа, они вошли в дом вчетвером, а всех присутствующих попросили выйти на улицу. Нас было двадцать два взрослых и пятеро детей, как впоследствии было записано в протоколе, младшей девочке – три года, старшей – восемь лет», - рассказывает Ахмед Назаров.
Когда начался обход квартиры, Юсупов, прежде чем что-то взять, спрашивал разрешения посмотреть ту или иную книгу, заглянуть под стол, в ящики. В конце концов он нашел на полке детскую Библию, старую, десятилетней давности, которая была куплена в Библейском обществе в Ташкенте. Нашел также печатные листы песен на русском и узбекском языках. А еще Юсупов забрал чужой блокнот, в котором были записи личного характера. Все это он сложил в пакет, обвязал и опечатал. После подписания протокола все вышли на улицу, где Назаров увидел автобус, на котором потом их отвезли в областное управление милиции, а также стоящую подле дома толпу силовиков.
«Их было человек тридцать, если не больше, и всего трое из них были в форме, - вспоминает Назаров. - Это три участковых: один из нашей махалли (квартала, общины), другой - из соседней, и их начальник. Плюс к ним этот дознаватель Юсупов».
«Ищут, поскольку не могут доказать»
Задержанных привезли в Управление внутренних дел (УВД) Хорезмской области Узбекистана и распределили по кабинетам, начали допрашивать, требовали подписывать бумаги. В конечном итоге под давлением силовиков девять человек написали объяснительные, остальные тринадцать отказались. Кто-то из молодежи написал, что пришел помогать «дяде Ахмеду», кто-то – «тете Лене - шить матрасы», кто-то написал, что «их родители друзья, поэтому они пришли помогать», некоторые написали, что «позвал друг и они с удовольствием пришли помочь по хозяйству».
«Так как я и Лена отказались что-либо писать, привели двух понятых и оформили отказ, – продолжает Назаров. - Но все-таки на видео я сказал, и это, скорее всего, было нашей ошибкой, что это моя Библия, Лена сказала, что это ее листы, одна из женщин призналась, что блокнот - её. В управлении нас продержали четыре часа, многие при этом сидели на полу в коридоре, где было всего три или четыре стула. Нам пришлось самим покупать питьевую воду. Но самое главное -они обыскивали женщин: требовали поднять платья, заглядывали в нижнее белье. У одной нашли в бюстгальтере телефон, на котором ничего не было, просто она боялась, что его отберут, и спрятала. Телефон, естественно, забрали. Специально для обыска из нашей махалли привезли двух женщин – Саломат, помощницу председателя махаллинского схода граждан, а также бывшего начальника товарищества собственников частного жилья (ТСЧЖ) Гульбахар. В 2016 году она присвоила 9 млн сумов (около $1090 по курсу «черного рынка»), которые должны были поступить в банк. Ее сняли с должности и обязали вернуть эти деньги. И вот теперь ее привезли для того, чтобы обыскивать женщин».
Примечательно, что из нагрянувших в квартиру Назарова с обыском силовиков только пять или шесть человек представились хозяину, остальные отказывались называть себя, свои звания, должности, место работы.
«Через день я снова пошел в управление, чтобы узнать фамилии остальных нападавших, – продолжает рассказ Назаров. - Как оказалось, одному из милиционеров, который пытался насильно ворваться в квартиру, зажали дверью три пальца, он жаловался, что «потерпел ущерб» и что вдобавок «Лена-опа укусила его за руку». Теперь, нам инкриминируют несанкционированное собрание, хотя никто нигде не проповедовал, ни о чем не рассказывал. И поскольку они ничего не могут доказать, то хотят, чтобы кто-то что-то написал. У одной из женщин забрали флешку, на которой были некоторые проповеди, фильмы».
Ахмед и Елена Назаровы
Нарушение законов переросло в систему
Между тем, это уже не первое нападение силовиков на ургенчских протестантов. В мае 2006 года когда группа сотрудников Службы национальной безопасности (СНБ) и министерства внутренних дел (МВД) Узбекистана ворвалась в квартиру Ахмеда Назарова. Спасаясь от побоев, он выпрыгнул в окно и ударом о землю сильно повредил обе ноги.
Один из сотрудников спецслужб последовал за Назаровым и продолжил бить его уже лежащего на земле. Как утверждал потерпевший, несколько из напавших на него офицеров были пьяны.
Как и в этот раз, в 2006 году в «группе захвата», неожиданно напавшей на квартиру христианина, было от восьми до десяти человек.
Будучи законопослушным гражданином, Ахмед Назаров никогда не скрывал своей принадлежности к религиозной группе, представляющей одно из многочисленных ответвлений традиционного христианства. Он - инвалид второй группы и страдает сахарным диабетом. Попав в результате избиения в больницу, Назаров вынужден был получать длительное лечение. Естественно, никто из силовиков не понес наказания за содеянное.
Пренебрежение законами Республики Узбекистан со стороны сотрудников правоохранительных органов, похоже, стало системой в Ургенче. Так, оберегая президента во время его пребывания в Хорезме 27-28 января 2017 года, рьяные служители правопорядка подвергли фактическому двухдневному домашнему аресту независимого журналиста Сергея Наумова. Все это происходило под неустанным контролем сотрудников уголовного розыска. Наумов и ранее подвергался административному аресту - на 12 суток в конце сентября 2013 года в результате устроенной против него провокации.
Между тем власти Ургенча продолжают держать в напряжении группу христиан, следя за ними и периодически натравливая маргиналов на Ахмеда Назарова и его соратников. Хотя на бытовом уровне евангелисты не имеют каких-либо разногласий с представителями других вероисповеданий. Отец Назарова, Анвар-ака, – мусульманин, совершивший хадж, у него нет проблем с сыном-христианином. Более того, они занимаются благотворительностью, помогают нуждающимся в Домах милосердия совместно с другими верующими из группы Назарова, которые оказывают свою посильную помощь престарелым, людям с ограниченными возможностями. Может быть, и это раздражает местные власти, которые ищут любого повода для провокаций и репрессий в отношении сообщества христиан-единомышленников.
Замкнутый круг
Конституция Узбекистана декларирует свободу вероисповедания, на практике же правительство ограничивает эти права. И хотя закон «О свободе совести и религиозных организаций» от 1998 года предусматривает свободу вероисповедания, свободу от религиозных преследований, разделение церкви и государства, право на создание школ и подготовку священнослужителей, но предоставляет все эти права только зарегистрированным группам. При этом к религиозным группам применяются строгие и обременительные требования. В частности, закон предусматривает, что каждая группа должна представить в местное отделение Министерства юстиции список как минимум 100 своих членов, являющихся гражданами Узбекистана.
Несмотря на то, что в Хорезме существуют несколько зарегистрированных религиозных групп протестантского толка, и группа Назарова собрала необходимое количество подписей, областное отделение Минюста на протяжении ряда лет отказывает им в регистрации. При этом в приватных беседах с Назаровым местные правоохранители говорят, что оставят их в покое, как только группа будет зарегистрирована. Получается замкнутый круг.
Ситуацию комментирует президент Ассоциации «Права человека в Центральной Азии» Надежда Атаева:
«Преследование верующих в Узбекистане происходит все в том же режиме, репрессивные меры применяются как к членам неформальных мусульманских, так и христианских общин. Поскольку власти считают неподконтрольными представителей таких религиозных объединений, то в отношении них практикуется режим тотального контроля. Среди верующих есть те, кого смело можно назвать жертвами жестокого, бесчеловечного или унижающего человеческое достоинство обращения.
Следовательно, продолжается поток эмиграции попадающих в эту категорию граждан Узбекистана. Они не могут противостоять преследованиям со стороны силовиков. Суды в Узбекистане зависимы от исполнительной власти и человек абсолютно незащищен.
И поскольку в данной ситуации речь идет о христианской группе, которая находится не в Ташкенте, а на периферии, мы наблюдаем самый настоящий произвол в отношении представителей религиозных меньшинств. Люди занимались благоустройствам дома из доброго, доверительного отношения к лидеру своей общины, пришли помочь - что в этом плохого? Но сотрудники правоохранительных органов истолковали это как «несанкционированное собрание», что абсолютно не подкреплено никакими фактами.
Получается, что взаимопомощь друзей расценена как «незаконное действие». Даже если друзья связаны религией, это не дает право представителям власти расценивать их действия как незаконные. Такое смешение понятий неправомерно со стороны властей. Мной оно расценивается как явно противозаконный, репрессивный акт по отношению к представителям религиозного собрания, неформальной общины, которая никак не может быть запрещенной в соответствии с законодательством, дающим право любому человеку на свободу совести и вероисповедания и свободу ассоциаций.
На мой взгляд, либо правоохранители намеренно так себя вели, и тогда важно добиваться служебного расследования, привлечения к ответственности лиц, которые участвовали в этой атаке. Либо «непреднамеренно», и это показывает их некомпетентность и абсолютное отсутствие профилактической работы на местах. То есть они не знают, с кем они имеют дело, и на всякий случай, опираясь на свои домыслы и, что называется, на свое богатое воображение, просто берут людей и наказывают их жестко и необоснованно, исключительно из уверенности в собственной безнаказанности», - подчеркивает Атаева.
Политика двойных стандартов в отношении верующих, жестокое обращение силовиков с членами религиозных сообществ, не зарегистрированных официально, ставит последних вне закона, делает изгоями, что идет вразрез с Конституцией Узбекистана, гарантирующей свободу вероисповедания любому гражданину страны. И пока в регионах осуществляется тотальный контроль над представителями неформальных религиозных общин, такая политика вряд ли прибавит доверия к реформам, объявленным новым президентом Узбекистана.
Павел Кравец, Ургенч-Ташкент
Международное информационное агентство «Фергана»
