Рахмон взял «иранский след». Душанбе обвиняет Тегеран в желании устроить переворот в Таджикистане
Глава МИД Ирана Мохаммад Джавад Зариф и Эмомали Рахмон. Фото пресс-службы президента Таджикистана
Таджикские государственные телеканалы показали документальный фильм «Невидимые корни» («Решаҳои ноаён»), герой которого Саид Киемиддин Гози — известный в республике религиозный и политический деятель, в прошлом тесно связанный с Объединенной таджикской оппозицией (ОТО) — заявил о заговоре Ирана и запрещенной в Таджикистане Партии исламского возрождения (ПИВТ). По словам Гози, отбывающего наказание в таджикской тюрьме (25 лет за измену родине, разжигание национальной и религиозной розни, а также за антиконституционную деятельность), Тегеран якобы финансирует ПИВТ и рассчитывает с помощью этой партии осуществить переворот в Душанбе.
По словам Гози, который в ноябре 2017 года был похищен российскими и таджикскими спецслужбами в Санкт-Петербурге, вывезен в Худжанд и затем осужден Верховным судом республики, «ПИВТ для Таджикистана была и остается вредной и предательской партией». Он заявил, что «Иран хочет возродить ПИВТ» и что «хозяева этой партии намерены в 2020 году осуществить переворот в Таджикистане».
Очевидно, что главной целью обвинений, прозвучавших в «Невидимых корнях», является не ПИВТ, а Иран. И появились они сегодня неслучайно: официальный Душанбе в последнее время пытается активно конструировать стратегическое партнерство с Саудовской Аравией — главным соперником Тегерана на Ближнем Востоке. Не слишком успешная рахмоновская экономика нуждается сейчас во внешних инвестициях, а сам Эмомали Рахмон — в финансовой поддержке накануне парламентских и президентских выборов 2020 года. В частности, ему необходимы деньги не только для предвыборного социального подкупа таджикских избирателей, но и для завершения некоторых важных и принципиальных проектов, вроде Рогунской ГЭС. От россиян и китайцев средств на такие проекты, которые должны увековечить имя Рахмона в истории, глава Таджикистана не дождался, поэтому, как говорят, он рассчитывает «развести на инвестиции» доверчивых саудовских шейхов. И чтобы доказать Эр-Рияду свою надежность как партнера не только по бизнесу, но и в политике, таджикские власти последние полтора года регулярно вытаскивают на информационно-пропагандистский свет тему «коварной руки Тегерана».
Лидер ПИВТ Мухиддин Кабири в разговоре с автором этих строк 19 июня, на следующий день после «коврового» телепоказа «Невидимых корней», предположил, что Эмомали Рахмон антииранской риторикой также рассчитывает обратить на себя внимание американского президента Дональда Трампа: «Сегодня Рахмону очень выгодно занимать антииранскую позицию, он, очевидно, предполагает получить за это финансовую поддержку не только от арабских шейхов, но и, возможно, президента США, тем более что Дональд Трамп как раз начинает разогревать антииранскую тему, и Рахмон таким образом подает ему сигнал о своей позиции». По мнению Мухиддина Кабири, «вероятно, Рахмон поставил целью вывести иранцев из себя, спровоцировать негативную реакцию с их стороны, хотя очевидно, что Иран на пропагандистские выпады Душанбе в свой адрес отвечать не станет».
В руководстве ПИВТ, которое сегодня находится в эмиграции в Европе, полагают, что нападки на Иран выгодны президенту Таджикистана еще и по внутриполитическим причинам: «Рахмон вообще постоянно нуждается во внешнем враге. Раньше его любимым врагом был Узбекистан, но теперь, с приходом к власти Шавката Мирзиёева, в таком качестве Ташкент уже не выступает. Поэтому нужен новый враг, на которого можно перед выборами свалить собственные проблемы и неудачи. Очевидно, сегодня Иран рассматривается Рахмоном в качестве такого врага».
Впрочем, в ПИВТ не исключили, что если силами официальной пропаганды превратить Тегеран в нового убедительного для таджикского общественного мнения «любимого врага» не получится, то в этом качестве Рахмон может начать рассматривать Киргизию или даже снова Узбекистан.
Мухиддин Кабири опроверг также обвинения авторов и героев «Невидимых корней» о заговоре, якобы готовящемся к 2020 году: «Мы понимаем, что через выборы в Таджикистане уже ничего изменить невозможно. Но мы также понимаем, что перемены в стране неизбежны, и наша партия готовится к ним. Эти перемены могут произойти в 2020 году, годом раньше или годом позже, уже после выборов. Вряд ли кто-то сможет назвать точные сроки. Но то, что мы готовимся к этим переменам, не означает, что ПИВТ планирует переворот в стране. Наша партия никакого переворота в Республике Таджикистан не готовит – это не наш метод. Мы за 20 лет доказали, каких средств политической борьбы придерживаемся и что это исключительно мирные и цивилизованные методы».
О том, что сегодняшняя политическая система в Таджикистане будет меняться, говорят многие эксперты. Судя по некоторым признакам, в окружении Эмомали Рахмона активизировали подготовку к транзиту власти, чтобы обеспечить гарантии ее сохранения в руках членов семьи действующего, но уже уходящего президента. Примеры соседнего Узбекистана и Киргизии не могут не рождать тревог в очень узком семейном рахмоновском кругу. Этот круг все больше нуждается в сильных внешнеполитических союзниках, способных гарантировать оптимальный для родственников таджикского президента сценарий транзита власти. Возможно, что эта причина и является теми невидимыми корнями, которые питают не только пропагандистскую эквилибристику официального Душанбе, но и объясняют выбор им врагов и друзей в регионе.
Андрей Серенко, эксперт Центра изучения современного Афганистана (ЦИСА), специально для «Ферганы»
