Горячий и почти белый. Столица Туркмении перешагнула исторический рубеж
Символ нового Ашхабада – телевизионная башня. Фото с сайта Alpagama.org
7 августа глава администрации Ашхабада Шамухаммет Дурдылыев доложил президенту Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедову, что численность населения столицы достигла одного миллиона человек. Таким образом, в Туркмении появился первый город-миллионник. В связи с этим событием было принято решение раздвинуть границы Ашхабада. Надо сказать, что сейчас власти Туркмении воспринимают увеличение численности населения столицы в целом одобрительно, хотя еще несколько лет назад приток населения в город старались ограничить – прописка иногородних в Ашхабаде была запрещена с первых лет независимости.
Парфянское наследство
Ашхабад – город довольно молодой. Туркменские источники иногда заявляют, что столица ведет свое начало с III века до нашей эры, но это лукавство. На самом деле в III веке до нашей эры была основана Ниса – древний парфянский город, руины которого расположены в 18 километрах от Ашхабада.
На протяжении шести столетий Ниса в Парфянском царстве имела огромное значение, а в отдельные периоды даже обретала статус столицы. Но после того, как в III веке уже нашей эры парфян сменили персы (Сасаниды), город пришел в упадок. В XI веке Ниса была пожалована правителю Хорезма, после чего снова обрела влияние – теперь уже не как столица, а как важный торговый пункт на Великом шелковом пути. В XII веке был временно закрыт морской путь из Персидского залива в Китай, и весь товарооборот Поднебесной с западными странами стал осуществляться через Хорезм, контролировавший всю Центральную Азию. Однако расцвет Хорезма был недолгим – уже в XIII веке он был завоеван и полностью уничтожен Чингисханом. В числе других городов монголами была захвачена и Ниса. И хоть захватчики не разрушили город полностью, однако с тех пор началась его деградация. С XVI века Ниса стала пустеть, и к началу XIX века представляла собой руины.
Именно тогда, в XIX веке, эту местность посетили первые европейцы. Все, что они увидели, – это небольшое селение Багир и какие-то древние развалины неподалеку. Багирцы добывали из руин и продавали старинный кирпич, пользовавшийся спросом в окрестностях. Особенно хорошо пошла торговля после 1881 года, когда земли, населенные туркменским племенем текинцев, были по мирному договору переданы Персией Российской империи. Русские военные начали возводить крепость на месте текинского укрепления Асхабад (название переводилось с персидского как «город любви»). Как нетрудно догадаться, именно этой крепости в будущем было суждено стать столицей независимого Туркменистана.
Руины парфянской Нисы. Фото Bjorn Cristian Toressen с сайта Wikipedia.org
Впрочем, в первые десятилетия его существования Асхабад трудно было назвать туркменским городом. В 1901 году здесь проживали 36,5 тысячи человек – в том числе 11,2 тысячи персов, 10,7 тысячи русских, 14,6 тысячи армян и представителей иных национальностей. Туркмены же тогда еще не отказались от кочевого образа жизни и обитали в основном за пределами города.
Мятежный город
Февральская революция 1917 года нашла живой отклик в Асхабаде и других городах тогдашней Закаспийской области. В предшествующие десятилетия в этот регион массово ссылали противников действующей власти, в результате чего там образовалось сильное революционное подполье. Правда, подполье это было представлено в основном революционерами умеренного толка: эсерами и меньшевиками. Умеренные партии поддерживали и местные рабочие, которые в массе своей являлись железнодорожниками, то есть людьми зажиточными и высококвалифицированными. По состоянию на 1917 год во всем Асхабаде насчитывалось менее 30 большевиков. Таким образом, хотя революцию в регионе приняли и поддержали, но вот пришедшую на смену Временному правительству большевистскую власть признавать не спешили.
В июне 1918 года большевики стали готовить мобилизацию в Закаспийской области для борьбы с восставшим чехословацким корпусом. Это оказалось спусковым крючком для накопившегося недовольства. В регионе начались митинги и волнения, причем особенно активно протестовали против мобилизации жители Асхабада. Именно поэтому последующие события стали называться «Асхабадским восстанием».
Для усмирения митингующих в Асхабад был направлен конный отряд под командованием комиссара Андрея Фролова. Насильно переизбрав местный совет рабочих депутатов и расстреляв самых активных мятежников, Фролов двинулся усмирять Кизыл-Арват (ныне – туркменский город Сердар), а затем направился к Красноводску (ныне – Туркменбаши). Но за это время асхабадские мятежники успели прийти в себя и выслали за Фроловым погоню. С фронта же подчиненных комиссара встретили восставшие красноводцы. В результате карательный отряд Фролова был разгромлен, а его самого расстреляли.
После первой победы на стороне местных рабочих выступили туркменские племена. Закаспийская область стремительно выходила из-под контроля большевиков. В июле 1918 года восставшими было образовано Закаспийское временное правительство, которое возглавил эсер Федор Фунтиков.
Дореволюционный Асгабат на старинной открытке. Фото с сайта Prlib.ru
Для наведения порядка в регион послали комиссара Павла Полторацкого, которому удалось доехать только до города Мерв (ныне – Мары). Около 600 бывших фронтовиков и 1,5 тысячи туркменов без труда справились с сотней красногвардейцев, сопровождавших Полторацкого. Сам комиссар был приговорен к расстрелу. Перед исполнением приговора он успел передать соратникам письмо со словами: «Погибая от руки белой банды, я верю, что на смену мне придут новые товарищи, более сильные, более крепкие духом, которые станут и будут вести начатое дело борьбы за полное раскрепощение рабочего люда от ига капитала».
После этого большевики решили взяться за закаспийских повстанцев всерьез. Фунтиков, понимая, что одним им не выстоять, обратился за помощью к английской миссии в иранском городе Мешхед. Обращение это дало свои результаты: некоторое время англичане действительно поддерживали повстанцев, но летом 1919 года все-таки покинули Закаспийскую область. Тогда же красными был арестован Фунтиков, которого обвинили в расстреле 26 бакинских комиссаров в Красноводске. Позднее его освободили, он уехал в Центральную Россию, до 1925 года жил на хуторе и вел частное хозяйство. Однако затем его все же задержали, судили и в 1926 году казнили.
После ликвидации Закаспийского временного правительства командование антибольшевистскими силами в регионе перешло к белогвардейскому генералу Антону Деникину. В мае 1920 года Красная армия начала победоносный поход, один за другим подчиняя себе закаспийские города. Предпоследним в июле 1920 года был взят Асхабад, а последним, в феврале, – Красноводск.
Уже в 1919 году, еще до окончательной победы большевиков, Асхабад было решено переименовать в Полторацк – в честь расстрелянного комиссара Павла Полторацкого. Впрочем, новое имя продержалось недолго. В 1927 году город, к тому времени получивший статус столицы Туркменской ССР, переименовали в Ашхабад.
1920-е годы. До образования Туркменской ССР город носил название Полторацк. Фото с сайта Etoretro.ru
Тотальное разрушение
Великая Отечественная война унесла жизни многих жителей Туркменской ССР, мобилизованных на фронт. Однако сам Туркменистан, как и всю Центральную Азию, война не затронула. Беда пришла, откуда не ждали, уже после победы. В ночь на 6 октября 1948 года в Ашхабаде произошло землетрясение, впоследствии вошедшее в список по меньшей мере 15 самых разрушительных в истории человечества. «По меньшей мере» – потому что точное количество жертв неизвестно до сих пор. Многие источники говорят о 110 тысячах погибших, а в современных туркменских СМИ можно увидеть цифру в 170 тысяч. Ни советская власть, ни ее преемники в независимом Туркменистане не отличаются любовью к раскрытию точной сведений по любому сколько-нибудь важному вопросу.
Так или иначе, более 95% зданий в городе оказались разрушены. Большинство из них были сложены из кирпича с использованием низкокачественного раствора. При разрушении таких построек не образуется пустот, и даже не очень пострадавший человек задыхается под такими завалами в течение нескольких минут. Усугубило ситуацию и то, что горожане регулярно замазывали глиной протекающие крыши, вследствие чего они с годами становились все тяжелее. Само землетрясение произошло ночью, когда большинство горожан спали именно в таких домах и именно под такими крышами.
Выживших эвакуировали в другие города СССР самолетами и поездами. Многие из них впоследствии так и не вернулись на родину – им просто некуда и незачем было возвращаться. Родные и знакомые погибли, места работы и учебы были уничтожены. Во всем Ашхабаде устояли лишь единичные здания, и те могли быть возвращены в эксплуатацию лишь после капитального ремонта.
Последствия катастрофического землетрясения 1948 года. Фото с сайта Infoabad.com
Ашхабадское землетрясение заставило советских ученых заняться глобальным научным анализом причин катастрофы. Были изучены не только геологические, но и исторические, а также инженерные предпосылки случившегося. Оказалось, что при выборе места для города сейсмический фактор не учитывался – в последние несколько сотен лет в этой местности не случалось сильных землетрясений. Хотя удалось выяснить, что в более древние времена такие катастрофы все-таки происходили, от них страдала та же Ниса.
Ашхабад стал интенсивно застраиваться с 1925 года, когда он стал столицей республики. При этом учитывать сейсмическую опасность строители начали лишь с 1938 года. Но и тогда возможное землетрясение представлялось более слабым, чем оказалось на самом деле. Инженеры не учитывали в своих расчетах свойства грунтов и гидрологические условия. А из-за Великой Отечественной войны и тягот послевоенных лет здания долгое время не ремонтировались. В результате слияния всех этих факторов Ашхабад не смог сколько-нибудь серьезно противостоять землетрясению и был фактически стерт с лица земли.
Тем не менее, жизнь продолжалась. Город постепенно восстанавливался в соответствии с генеральными планами строительства 1949 и 1959 годов. Были возведены здание Совета Министров Туркменской ССР (ныне ставшее зданием Меджлиса – парламента Туркмении), комплекс зданий Академии наук Туркменской ССР, здание Туркменского государственного цирка и многие другие архитектурные достопримечательности. К 1991 году Ашхабад обрел облик типичной советской республиканской столицы.
Советский Ашхабад. Фото с сайта Sovietpostcards.org
Эпоха Туркменбаши
Сразу после обретения независимости власти Туркменистана, опасаясь наплыва сельчан в столицу, запретили прописываться в Ашхабаде выходцам из других регионов страны. Информации о том, сколько людей проживало в столице в 1991 году, в открытых источниках нет. Но в ходе переписи 1995 года были учтены 604,7 тысячи ашхабадцев.
Официально было решено впредь называть город Ашгабатом, в соответствии со всеми нормами туркменского языка. Однако Российская Федерация в 1995 году официально приняла решение в международных документах на русском языке именовать столицу Туркменистана «по-старому», то есть Ашхабадом. В результате в туркменские нормативные акты и государственные СМИ также постепенно стало входить «советское» название.
Президентом Туркменистана сделался бывший партийный деятель Сапармурат Ниязов, принявший титул Туркменбаши («Глава туркмен») и установивший в стране полновесный культ личности. Понятно, что Ниязов не хотел видеть Ашхабад «типичной столицей советской республики». Уже в первые годы независимости город начали точечно застраивать новыми зданиями в восточном стиле. При этом все новые здания, вплоть до телефонных будок, украшались белым мрамором.
В 1996-1998 годах на центральной площади города была воздвигнута Арка Нейтралитета высотой 83 метра. Венчала сооружение позолоченная статуя Туркменбаши. При этом вся композиция медленно вращалась по ходу движения солнца и за сутки совершала полный оборот вокруг своей оси. Улицы Ашхабада были радикально переименованы. Они получили числовые обозначения, причем за основу было взято число 2000 – год, когда, согласно ниязовской идеологии, Туркменистан вступил в «золотой век» своей истории. Кроме того, появилось немало улиц, названных в честь самого Туркменбаши и его родственников.
При всем размахе строительства об удобстве жизни простых горожан новая власть думала мало. Массово сносились старые здания, в том числе имевшие архитектурную ценность. Ради расширения дорог выкорчевывались многолетние деревья, которые пытались заменить хвойными, не дававшими необходимой тени. Была уничтожена оросительная система, которая поддерживала в городе благоприятный микроклимат. И это оказалось ощутимой потерей: Ашхабад является одной из самых жарких столиц в мире – летом температура там нередко превышает 45 градусов.
По информации источников, близких к Туркменбаши, глава всех туркмен патологически ненавидел собак. В связи с этим в Ашхабаде развернулась масштабная война не только с бродячими, но и с домашними собаками. Служба отлова работала не покладая рук, пойманных животных уничтожали самыми варварскими методами. По дворам массово разбрасывались отравленные приманки. Работники коммунальных служб не стеснялись травить собак и в присутствии хозяев – с таким видом, будто бы человек, взяв в дом собаку, совершил правонарушение и теперь получает заслуженное наказание. Вследствие этого административного безумия очень скоро собаки из Ашхабада исчезли почти полностью. Вероятно, именно такие представления были у Туркменбаши о порядке и красоте.
Памятник Туркменбаши на Арке нейтралитета в Ашхабаде. Фото с сайта Advantour.com
Рекорды Аркадага
В 2006 году Ниязов скоропостижно скончался, и пост президента Туркмении занял Гурбангулы Бердымухамедов, до этого бывший министром здравоохранения и заместителем председателя кабинета министров. Поставленная вне закона оппозиция питала некоторые надежды на то, что при новом лидере страна изберет новый путь. Однако эти надежды не оправдались. Правда, Бердымухамедов, принявший титул Аркадаг («Покровитель»), действительно предпринял ряд шагов, направленных на развенчание культа личности предшественника. В частности, он понемногу упразднил новую систему именования улиц Ашхабада и даже, проявив «гуманность», ввел некоторые послабления в отношении содержания собак. Однако вскоре стало ясно, что новый президент просто расчищает место для собственного культа.
Одним из самых заметных событий в Ашхабаде в первые годы правления Бердымухамедова стал демонтаж Арки Нейтралитета, осуществленный в 2010 году. Впрочем, уничтожать монумент не стали. Арку с золоченым Ниязовым просто перенесли с центральной площади на южную окраину столицы. Обновленный монумент был торжественно открыт осенью 2011 года, причем оказалось, что в ходе реконструкции он стал на 20 метров выше.
В 2012 году в Ашхабаде впервые за 20 лет разрешили прописываться уроженцам других регионов Туркмении. Это сильно облегчило горожанам жизнь. До этого получить столичную прописку не могли даже иногородние супруги коренных ашхабадцев. Предполагалось, что послабление было введено для упрощения переписи населения, которая проводилась в тот год (и итоги которой так и не были официально опубликованы, и лишь в 2015 году неофициальными путями попали в руки независимых журналистов).
Возможно, впрочем, что Бердымухамедов просто понял, что основная проблема Туркменистана – не внутренняя миграция провинциалов в столицу, а повальное бегство за границу. Граждане не выдерживают тягот объявленной в стране «эпохи могущества и счастья» и всеми способами пытаются уехать. Официально проблема эмиграции не признается, но неофициально власти предпринимают все возможные усилия для удержания граждан на территории страны. Таким образом, вопрос «охраны границ» Ашхабада неминуемо отходит на второй план.
В целом же все продолжается по-старому. Глобальные стройки, показная роскошь. При Бердымухамедове туркменские власти обнаружили удобный способ добиться от мирового сообщества признания своих архитектурных заслуг. Они начали активно подавать заявки на внесение в Книгу рекордов Гиннеса. В нее, как известно, может попасть каждый, кто сделает хоть что-то необычное – будь то самое большое количество ударов, нанесенных по голове, самая длинная борода у женщины или самое большое количество расстегнутых за минуту бюстгальтеров. Первые эксперименты с мировыми рекордами Туркмения проводила еще при Ниязове, но в довольно скромных масштабах – так, в 2001 году в стране соткали самый большой в мире ковер. Однако лишь при Бердымухамедове Книгу рекордов Гиннеса начали использовать на полную мощность.
В 2008 году столица Туркмении добилась внесения в Книгу рекордов самого высокого флагштока в мире, установленного на юге Ашхабада. Затем ашхабадское колесо обозрения признали «самым высоким в мире колесом обозрения закрытого типа» (до звания просто самого высокого колеса не дотянуло). Позднее в Книгу Гиннеса внесли «самую большую в мире восьмиконечную звезду» – она встроена в конструкцию здания ашхабадского телецентра, возведенного в 2011 году. Наконец, в 2016 году был построен новый аэропорт, который попал в рекордсмены благодаря «самому большому изображению гёлей – традиционного орнамента туркменского ковра». Кроме того, Ашхабад обозначен в книге рекордов как «самый беломраморный» город мира, и как город с самым большим числом фонтанов, сосредоточенных в общественном месте.
Новый Ашхабад. Фото с сайта Awaytravel.ru
Одним словом, теперь туркменские государственные СМИ могут в каждой статье ненавязчиво указывать на то, что жителей Ашхабада со всех сторон окружают признанные всем миром шедевры. А о том, что в книге Гиннеса эти шедевры находятся где-то между женскими бородами и ударами по голове, рядовому гражданину знать необязательно.
После нас хоть потоп
Несмотря на всю монументальность города, одна из главных бытовых проблем ашхабадцев – отсутствие ливневой канализации. При застройке и перестройке столицы в последние годы о такой мелочи как-то позабыли. Как следствие, весной и осенью город регулярно затапливает дождями. До поры до времени чиновники предоставляли горожанам героически терпеть эти мелкие неудобства. Но в мае 2018 года случилось страшное. Лично Аркадаг, надев белоснежный костюм, поднялся на борт вертолета, чтобы с высоты полюбоваться на возведение очередных новостроек. Но как раз в тот день произошел очередной потоп, и взору президента предстало месиво из воды и грязи.
Первоначально официальные СМИ по инерции выдали заранее заготовленный отчет: «В ходе вертолетного облета туркменский лидер осмотрел панораму беломраморного Ашхабада, радующего взгляд элегантным архитектурным стилем, сочетающим классические принципы, национальные традиции и новейшие технологии. Характерной особенностью столицы являются ее ухоженность и чистота». Однако в этот раз магия слов не подействовала: спустя несколько дней Бердымухамедов устроил чиновникам разнос с выговорами и увольнениями.
В июне президенту представили проект ливневой канализации. В июле глава государства, вероятно, чтобы придать чиновникам ускорение, реорганизовал Министерство коммунального хозяйства. А в конце июля стало известно, что строительство ливневки наконец началось – правда, очень своеобразным способом. Канализацию стали возводить вокруг проспекта Гарашсызлык, по которому Бердымухамедов ездит на работу в свой дворец «Огузхан». Для этого президентскую трассу перекрыли, что причинило неудобства горожанам и серьезно пошатнуло бизнес окрестных магазинов и ресторанов. А на окраинах города местные жители, наоборот, заметили работы по ликвидации оврагов, которые ранее отводили селевые потоки с гор. Остается только ожидать осенних дождей, чтобы понять, чем все это обернется.
Пока же принято решение расширить территорию города, создав в нем новый этрап (район). Это означает, что к Ашхабаду присоединят часть территории Ахалского велаята (области), который со всех сторон окружает столицу, выделенную в отдельную административную единицу. Это не первый подобный шаг – в 2013 году таким образом были образованы новые Абаданский и Рухабатский этрапы Ашхабада. Правда, в январе 2018 года их упразднили, передав их территории другим столичным этрапам.
Государственные СМИ почти ежедневно воспевают красоту столицы, величественность ее сооружений, чистоту и порядок. Независимые журналисты тем временем добывают информацию о не самых демократичных способах поддержания этого величия. В частности, недавно стало известно, что ашхабадские учителя жалуются на то, что их привлекают к уборке улиц и уходу за парками. По словам педагогов, им разрешают отдохнуть лишь 45 дней в начале летних каникул. Затем они обязаны каждое утро являться на работу, чтобы орудовать метлами и садовым инструментами. К каждой школе теперь приписаны определенные улицы и парки, которые необходимо поддерживать в надлежащем виде.
Конечно, можно было бы нанять для этих целей специальный персонал. Но туркменский бюджет не в силах выдержать такой нагрузки. Дело в том, что экономика страны не один год пребывает в жесточайшем кризисе – что, по мнению независимых экспертов, не в последнюю очередь вызвано бездумным расходованием бюджетных средств на бесконечные «великие стройки». А расплачиваться за это, как обычно, вынуждены простые граждане.
Татьяна Зверинцева
Международное информационное агентство «Фергана»
