Ынтымак в помощь. Так ли опасны новостройки вокруг Бишкека
Поселение Ак Жар возле Бишкека. Фото с сайта Rus.azattyk.org
Характерная «фишка» Бишкека, отличающая его от других столиц постсоветской Центральной Азии – пояс так называемых новостроек. Это поселения, образовавшиеся частично в результате самозахвата пустующих земель на окраинах города. Они начинают возникать с конца 1980-х и примерно с того же времени медленно проходят процесс легализации: их признают муниципальные власти, туда проводят воду и электричество, кое-как обеспечивают социальными услугами. Однако и власти, и простые жители Бишкека уже привычно воспринимают новостройки как очаги хаоса, грязи и социальной напряженности. Американский исследователь Берт Креймер решил поспорить с таким отношением: по его мнению, бишкекские новостройки – путь к более адекватной и справедливой общественной и политической жизни в Кыргызстане.
Криминал затопит город?
Креймер отмечает, что государство относится к новостройкам резко негативно. В известном выступлении 2014 года, посвященном дню города, тогдашний президент Атамбаев обвинил в отсталости Бишкека волну внутренних мигрантов, которая хлынула в столицу, и призвал их учиться культурной жизни у советского Бишкека – города Фрунзе.
По мнению Креймера, экс-президент выстроил безрадостную иерархию. С одной стороны – киргизы-мигранты, которые представляют собой опасный «поток» сельского бескультурья, криминала и грязи. С другой стороны – культурный город, который эти самые мигранты вот-вот затопят. Слова Атамбаева Креймер трактует следующим образом: новостройки не нужны городу, а лучшее, что могут сделать их обитатели, – это признать свою неполноценность и начать учиться русскому языку и «культуре» у старожилов Фрунзе. Таким образом, государство выстраивает четкую оппозицию: хороший город против плохих новостроек, культурный советский Фрунзе против дикого современного Бишкека, цивилизованные старожилы против варваров-мигрантов.
Американский исследователь убежден: негативный образ бишкекских новостроек отчасти поддерживают и ученые – кыргызстанские, российские и западные. С 1994-го до 2016 года в их работах господствует мнение, что новостройки – это потенциально опасные районы трущоб, населенные бедными и необразованными сельскими мигрантами. Иногда эти мигранты даже «собираются и совершают экстремистские, насильственные действия». В этом вопросе ученые едины с широкой публикой: по данным опроса 2012 года, 92% респондентов негативно отзываются о новостройках, а 83% считают, что эти поселения плохо влияют на город в целом. Однако в рамках такого конфликтного противопоставления упускаются две вещи. Во-первых, новые поселения связаны с городом множеством социальных и экономических нитей; во-вторых, там идет постоянное движение к легализации и упорядочиванию, иными словами, по превращению новостроек в «правильный» город.
Государство как угроза
Ученый обращает внимание на смысловую разницу в названии новых поселений: «жаны конуштар» на русский переводится как «новостройки», на киргизском же это значит «новые общины». Так что же на самом деле представляют собой поселения: множество строительных площадок или пространство, где люди живут вместе? Если второе, то живут ли эти люди в полном хаосе или как-то организуют свою жизнь? Чтобы ответить на этот вопрос, в 2015 году Креймер провел серию интервью с жителями 11 новостроек (как легализованных, так и незаконных). В этой работе ему помог фонд «Арыш» – неправительственная организация, работающая вместе с жителями над защитой их прав и попытками наладить диалог с государством.
Поселение Ак Жар возле Бишкека. Фото с сайта Оpendemocracy.net
Из этих интервью картина вырисовывается прямо противоположная официальной: люди считают, что власть, будь то выбранные политики, муниципальная администрация или центральные государственные органы, – источник проблем, а вовсе не благ. При этом генеральный план развития Бишкека, несоответствие которому и делает новостройки незаконными и «опасными», на деле не соблюдается и чиновниками.
«Тут у дороги должен был быть базар, но они продали землю, – рассказывает одна из информанток. – А там должна была быть противопаводковая защита, чтобы вода собиралась, а не заливала улицы. Но землю тоже продали. Никто не следует плану».
Другими словами, чиновники ссылаются на генплан, когда им это выгодно: например, если они хотят отказать новостройкам в признании и социальных услугах. Одновременно эти чиновники продают в частные руки земли общественного значения, обозначенные в том же генплане.
Справедливости ради надо сказать, что жители также используют любые, в том числе и незаконные средства защиты своих интересов. По мнению ученого, это правильный путь: сначала организуются незаконные демонстрации и перекрытие дорог, потом в ход идут взятки чиновникам, и наконец, когда тебя уже начали воспринимать всерьез – начинается деятельность в правовом поле. Именно такой путь, по словам Креймера, прошла одна из самых проблемных новостроек, Ак Жар, «прославившаяся» в свое время массовыми митингами. В 2015 году у нее даже появился свой депутат в Жогорку Кенеше (парламенте Киргизии).
Креймер утверждает, что существует не один пример двойной игры, которую ведет государство и кыргызстанский политический класс. Он вспоминает, что новостройки и самозахваты начались еще в конце 1980-х, в рамках неформального движения «Ашар», которое требовало предоставить участки земли «безземельной» кыргызстанской молодежи. На руинах несбывшейся акаевской модели «Кыргызстан – наш общий дом» многие политики все чаще пытаются зарабатывать очки на агрессивном этно-национализме. Работает эта риторика и в новостройках.
«Курды, таджики приехали сюда, и власти дали им землю. Но мы – киргизский народ, почему правительство не обращает на нас внимание? С 2006, с 2007 года наше поселение не хотят узаконить», – говорит Тилек из поселения Адилет.
Государство разрешает другим этническим группам жить в Кыргызстане – для Тилека этого факта достаточно, чтобы считать бесспорным свое право захватывать землю и жить там, где он, киргиз, хочет. Выходит, государство посылает обитателям новостроек противоречивые сигналы: вы одновременно и грязные мигранты, которые должны учиться городской культуре, и титульный этнос, имеющий право брать то, что вам принадлежит.
Ынтымак и альтернативная политика
Было бы неверно считать, что жизнь в бишкекских новостройках отмечена только проблемами и чувством собственной ущербности. По мнению американского исследователя, их жители обладают уникальным социальным ресурсом, который называется «ынтымак». Буквально это слово означает согласие, единодушие, а на практике – общность, взаимопомощь, соседскую поддержку.
Азат из Ак Орго высмеивает высокий образец культурной жизни, который якобы дает Бишкек. В новостройках, по его мнению, жизнь лучше.
«У нас есть чувство общности, которого нет в городе, – говорит Азат. – Здесь люди знают друг друга, они друга друга во всем поддерживают. Это и есть ынтымак».
Может быть, это понятие пришло из деревни, и кто-то из новых горожан по этой причине, вероятно, даже стыдится его. Однако именно ынтымак дает новостройкам то, в чем им отказывает государство: законы и правила жизни, возможность коллективно строить и поддерживать общую инфраструктуру. С помощью ынтымака чинятся здания, устанавливаются светофоры, строятся дороги, собираются деньги на похороны бедных жителей – и многое другое.
Креймер уверен, что ынтымак – это не просто форма общинной самоорганизации, но фундаментальная, и при этом оппозиционная политическая сила. Жители новостроек считают себя истинными патриотами и ругают правительство за то, что оно не может расплатиться с долгами и распродает национальные ресурсы иностранным компаниям.
«Четыре года мы собирали по 20 сомов с домовладения за нашу работу, – говорит Гульбарчин из неофициальной администрации Ак Жара. – Мы уже собрали миллион сомов. И решили построить дорогу на эти деньги. Они должны были пойти нам на зарплату, но вместо этого мы сохранили их и построим дорогу. Мы патриоты!»
В условиях, когда государство не признает новостройки и отказывается решать проблемы людей, которыми хочет управлять, ынтымак становится фундаментом альтернативной организации жизни и даже альтернативной политики. По мнению Креймера, общинные связи – это ценнейший ресурс сопротивления «русифицированной» власти и неолиберальной экономической эксплуатации, от которой страдает народ Кыргызстана. О том, что ынтымак (как и, например, махалля в Узбекистане) тоже может выступать репрессивным инструментом угнетения и принуждения, исследователь как-то не задумывается.
А вот что говорит по этому поводу Эмиль Насритдинов, доцент кафедры антропологии Американского университета Центральной Азии в Бишкеке, изучавший новостройки много лет.
– С того времени, когда Берт Креймер провел свое исследование, ситуация в новостройках сильно не изменилась. Четыре новостройки, которые не имели легального статуса, до сих пор его не получили. Так же, как и раньше, доступ к школам и поликлиникам у жителей новостроек ограничен.
Политическая активность жителей новостроек поутихла. Если в прошлом они часто выходили на митинги с требованиями улучшить инфраструктуру, провести воду, свет и т.д., то теперь это случается намного реже. Жители новостроек продолжают вкладывать свои средства как в развитие инфраструктуры, так и в строительство своих домов. Важную роль играют денежные переводы мигрантов из России, многие из которых по возвращении не едут в села, а оседают в столице.
Новостройки постепенно становятся «нормальной» частью города и уже не привлекают столько внимания средств массовой информации и коренных городских жителей, как раньше. Политики вспоминают о них в основном во время выборов, но по мере того, как растет общественный скепсис в отношении политики и государства в целом, этот ресурс тоже становится все менее и менее важным. Город живет своей параллельной жизнью, отдаленной от политики, становясь все более разнообразным и интересным во всех отношениях, и создавая новые смыслы интересного понятия «ынтымак».
Артем Космарский
