Неделя без малого, что прошла после первых, как принято говорить, террористических актов в Узбекистане, несмотря на полное отсутствие официальных версий об организации, их подготовивших, все же заставляет усомниться в самой постановке проблемы.

То есть: а терроризм ли это? Можно ли считать террористическими актами акции протеста части населения страны, акции отчаяния, если хотите. Вспомним, что подавляющее большинство молодых людей замыкали провода на поясах со взрывчаткой, когда поблизости никого не было. Да, первый самоподрыв был все-таки адресным, направленным против сотрудников милиции, в достаточно большом количестве собравшихся в одном месте. Но он потому и был здесь произведен, что милиция отнюдь не всегда бережет нас, выполняя больше репрессивные функции.

Далее. Если верить сообщению МВД Узбекистана, то двадцать человек, окруженные подразделениями силовых ведомств в одном из частных домов, сами взорвали себя. Можно ли считать террористическим актом действия, при которых люди идут на самоубийство, суицид. Демонстративно и открыто, словно желая привлечь к себе общественное внимание, но, не ставя целью "прихватить" с собой десяток-другой мирных граждан. Согласитесь, у тех, кого официальная власть называет сегодня террористами, была масса возможностей совершить то же самое, но в многолюдных местах. На тех же рынках, в общественном транспорте, да мало ли где. Ташкент - город не маленький. Но они настойчиво взрывают себя и по возможности только себя...

Так кто же эти смертники, что заставило их добровольно лишить себя жизни безо всякой надежды быть услышанными, безо всякой надежды на понимание? Правоприменительные структуры республики ясности в ситуацию не внесли, предпочитая говорить, что у следствия есть несколько версий, но озвучивать их преждевременно.

Может, и есть, допускаю, но вряд ли хоть одна из них отражает истинное положение вещей. Скорее всего, все силовые ведомства Узбекистана "гадают на кофейной гуще", думая о том, какой из якобы имеющихся у них вариантов выгоднее преподнести обществу. Однако уже сегодня с высокой степенью достоверности можно предположить, что вариант, на котором остановятся следствие, непременно будет связан с происками международного терроризма, пресловутыми Аль Каидой, Исламским движением Узбекистана, движением Восточного Туркестана, партией Хизбут тахрир аль Исламия. Уверен, среди погибших обязательно обнаружат наемников, скорее всего, арабов, возможно, выходцев из Афганистана, Чечни, воевавших на стороне талибов. Словом, обществу будет предложен дежурный набор страшилок под политическим соусом, суть которого можно сформулировать приблизительно так: "враг не дремлет, отечество в опасности, все силы на разгром врага".

Уверен, что в анализе происходящего ни слова не будет сказано, о причинах внутреннего характера, способствующих и содействующих протестным акциям с применением оружия, взрывчатки. А ведь они, повторяю, есть и не замечать их, значит автоматически экстраполировать напряжение на перспективу.

Любопытное наблюдение: в отличие от событий пятилетней давности, повлекших

человеческие жертвы, в первую очередь, среди мирных граждан, события нынешние не вызывают у населения откровенного протеста. (Выступления по телевидению, статьи в газетах, по большей части не в счет. Сделаны они по классическому советскому образцу. Старшее и среднее поколение прекрасно помнит, кого мы только не осуждали, равно как и не поддерживали. Вряд ли будут искренними и митинги, проведение которых власть наверняка инициирует). Большинство моих соотечественников не осуждает смертников изначально, а задумывается над происходящим.

Более того, они вслух говорят о том, что рано или поздно подобное должно было случиться. Кто-то должен был это сделать, не имея возможности иным способом вести диалог с властью. Возможности этого диалога, кстати, нет сегодня и у населения в целом. В стране с двадцати пяти миллионным населением нет оппозиционных партий, нет внутренней политической жизни. Как и в неоднократно обруганном СССР, публично все у нас "поддерживают и одобряют политику партии и правительства". С той лишь разницей, что говорят о президенте. Правда, в кулуарах, на кухнях и в банях говорят диаметрально противоположные вещи.

Нормально ли это? Нормально ли это для государства, избравшего и провозгласившего курс на развитие демократии? Почему проблема террористических актов не стоит, например, в Казахстане? Не потому ли, что здесь при всей неоднозначности действий руководства республики, есть возможность для легитимного и открытого диалога с властью?

У нас подобное исключается полностью и абсолютно. Хуже, тех, кто смеет иметь собственное, отличное от официального, мнение о происходящем, включая и журналистов, в Узбекистане, похоже, уже начинают травить. С помощью коллег, заметим, которые охотно и послушно выполняют указания власти, мало заботясь о своем профессиональном достоинстве.

Однако, в отличие от собратьев по перу, люди простые и не обремененные обязанностью прислуживать режиму, уже думают и говорят то, о чем действительно думают. Скажу больше. Два дня назад, вечером, милиция перед проездом президента страны, как всегда перекрыла так называемую правительственную трассу. Машин скопилось несколько сотен, и растянулась колонна метров на шестьсот. Прошло уже сорок минут, а машины стояли...

И вот тут произошло то, что еще недавно даже предположить было нельзя. Сначала один водитель нажал на клаксон, затем еще один, затем сразу несколько. Через минуту вся улица была залита какофонией автомобильных сигналов. Забегали и засвистели сотрудники дорожной милиции, явно не ожидая подобного. Один из них пытался вытащить водителя из близстоящей машины, но другие все равно не унимались, добросовестно нажимая на сигнал.

Это был протест. Демонстративный, возникший стихийно и не имевший организаторов. Вывод, горстка самоубийц, об истинных намерениях которых можно только догадываться, все равно сделала свое дело. Она подтолкнула других к размышлениям, она стала примером того, что с властью надо спорить, а произволу можно и нужно противостоять.

И последнее, о чем хочу сказать непременно, дабы по возможности избежать обвинений в сочувствии терроризму и идеологической принадлежности к нему.

Нет, я не поддерживаю ни один из методов политической борьбы, допускающий даже случайную смерть ни в чем не повинных людей. Я категорически против терроризма как такового. Я не принимаю его, но...

Я могу понять тех, кто вынужден идти на насильственные действия. У них нередко просто нет иного пути. Они понимают, что власть, вытирающая ноги о народ своей страны, не станет цивилизованно полемизировать с оппонентами, предпочитая гноить их в тюрьмах и уничтожать физически. А потому выбирают адекватный ответ.

Правильно или нет, вопрос другой...

________

Сергей Ежков, независимый журналист, специально для ИА "Фергана.Ру"

ОТ РЕДАКЦИИ ИА "ФЕРГАНА.РУ"

Экстремисты-ваххабиты, организовавшие взрывы в Узбекистане, принадлежат к одному из подразделений международной террористической организации "Аль-Каеда". Об этом заявил в четверг заместитель начальника управления по борьбе с терроризмом Министерства внутренних дел Узбекистана Илья Пягай. Данную информацию распространило вчера по своим каналам агентство Associated Press.