Власти в Узбекистане мобилизуют средства массовой информации на борьбу с угрозой радикального исламизма. Во главе кампании, направленной на установление контроля над СМИ после взрывов, которые были устроены в конце июля в Ташкенте террористами-смертниками, стоит узбекское министерство обороны.

2 августа министерство разослало уведомление всем узбекским органам информации, в котором предписывается, что начиная с момента получения письма военные цензоры должны будут просматривать все сообщения по вопросам обороны и безопасности. Цензура необходима для более «объективного освещения» событий, а также для того, чтобы «избежать недоразумений», разъясняется в письме. Министерство выразило также желание защитить секреты национальной безопасности и обеспечить правильное употребление военной терминологии. Подписано письмо заместителем министра обороны Маннобжоном Ахмедовым.

По заявлению генерального прокурора Узбекистана Рашида Кадырова журналистам от 9 августа, правительство располагает «неопровержимыми доказательствами» того, что взрывы в конце июля стали результатом заговора международных террористов, в том числе хорошо известной исламской радикальной группировки «Хизб ут-Тахрир». Кадыров не стал вдаваться в подробности, которые могли бы подтвердить его заявление. Представители базирующейся в Лондоне «Хизб ут-Тахрир» отрицают свою причастность к взрывам, настаивая на том, что группировка придерживается стратегии ненасилия в попытках возродить исламский халифат в Центральной Азии.

По мнению многих экспертов, пополнению недовольными узбеками рядов радикальных исламистов способствует репрессивная политика правительства, а также его нежелание проводить экономические реформы. Власти не дают ни одного повода думать, что в ближайшее время подавление прав человека будет прекращено. Напротив, правительство придерживается стратегии, направленной на завоевание «умов и сердец» узбекских граждан, которая, по-видимому, будет опираться на деятельность СМИ по дискредитации «Хизб ут-Тахрир» и других радикальных группировок.

С начала августа в СМИ развернута кампания, призывающая граждан не оказывать помощи и поддержки радикальным исламистам. Например, 7 августа узбекское телевидение передало сообщение о попытках улучшить работу местных надзорных комитетов, известных как «махалла». Надзорные комитеты дают «большие возможности людям сплотить ряды в борьбе с любой угрозой. Однако мы не используем эту возможность в полной мере», – говорилось в сообщении.

«Некоторые люди даже проявляют равнодушие к событиям, которые происходят вокруг них, действуя по принципу: не трогайте меня, и я вас не трону», – говорилось также в сообщении.

В узбекской прессе появилось множество статей, в которых радикалы клеймятся как «злодеи», нарушающие основные принципы ислама. В этих статьях ответственность за попытки дестабилизации Узбекистана возлагается на международные организации боевиков и говорится, что иностранные радикалы обманом вовлекают узбеков в террористическую деятельность. «Их преступные деяния и злые намерения их господ, издалека наблюдающих за событиями, не способны нанести вред процветанию нашей родины», – говорится в статье, опубликованной 4 августа в газете «Наманган хакикати» и посвященной недавним взрывам, устроенным террористами-смертниками, и вооруженным беспорядкам в конце марта, в результате которых, как сообщается, погибли по меньшей мере 47 человек.

Некоторые наблюдатели считают, что решение правительства ввести цензуру не окажет серьезного воздействия на характер освещения события в СМИ. По их мнению, еще до насильственных акций в марте политика запугивания со стороны правительства привела к тому, что многие журналисты начали заниматься самоцензурой. «Журналисты сами не заинтересованы в подготовке материалов на эти темы – они боятся», – сказал один ташкентский эксперт по СМИ.

После рассылки циркулярного письма министерства обороны критические материалы появились лишь на страницах немногочисленных онлайновых органов информации. Журналист Тахир Джалилов в статье, опубликованной на сайте узбекского комитета свободы слова «Арена», говорит, что не припомнит ни одного случая, чтобы журналист неправильно употребил военный термин. Напротив, пишет Джалилов, цензура сделает невозможным освещение военной тематики.

Несмотря на то, что принятая в 1992 г. конституция запрещает цензуру, вплоть до 2002 г. в министерстве информации существовал официальный цензор. Даже после упразднения в министерстве должности цензора правительство продолжало осуществлять контроль над освещением событий в СМИ, запугивая журналистов и редакторов. Тех, кто публиковал статьи, представлявшие правительство в невыгодном свете, часто увольняли из средств массовой информации.

Репортажи в узбекской прессе, посвященные взрывам 30 марта, были гораздо менее смелыми, чем те, что выходили в связи с событиями в марте. Большинство СМИ следовало оценкам, сделанным в официальных заявлениях, и лишь немногие провели самостоятельные расследования. В марте оценки зарубежных средств информации, особенно российских, зачастую расходились с официальными узбекскими оценками, что вынудило генерального прокурора Кадырова распорядиться, чтобы журналисты публиковали исключительно подтвержденную им лично информацию.

Подход правительства к освещению в СМИ взрывов, устроенных террористами-смертниками 30 июля, резко отличался от реакции властей на насильственные столкновения в конце марта. В конце марта официальные узбекские СМИ вначале вообще старались не давать информации о насильственных акциях. В конце июля подконтрольные правительству органы печати стали инициаторами освещения событий с очевидной целью сформировать сам способ подачи информации.

По словам журналиста из подконтрольного администрации президента информагентства UzA, работающим на правительство журналистам было предписано немедленно начать освещение взрывов 30 июля. «Для... UzA, в целом, с ними [июльскими событиями] все было иначе, потому что нас информировали о терактах сразу же после того, как они произошли, и нам сказали, что вскоре будет сделано официальное заявление. Кроме того, на место событий были направлены наши фотокорреспонденты, в отличие от прошлого раза [в марте], когда первые снимки были сделаны только через пару дней, зафиксировав полное спокойствие на улицах», – сказал журналист, просивший не называть его имени.

Аналитик Сергей Ежков в комментарии, опубликованном на сайте «Арена», подверг критике журналистов в Ташкенте за то, что они даже не пытались проверить заявления правительства, касающиеся взрывов. Ни одно из печатных изданий «не проанализировало ситуацию, не дало своей, личной оценки деятельности спецслужб, призванных охранять покой граждан», – написал Ежков.

Еще одним заметным отличием в характере освещении июльских взрывов стало отсутствие резко критических статей в российских СМИ. Российские оценки по большей части совпадали с оценками узбекских властей. По мнению некоторых наблюдателей, сдержанный тон российских СМИ, возможно, связан с тем, что в последние месяцы двусторонние отношения между Россией и Узбекистаном значительно улучшились.

В самое последнее время главным антагонистом узбекского правительства стала радиостанция BBC. Известный узбекский комментатор Нодир Тулаганов, выступая 5 августа по узбекскому государственному телеканалу, подверг BBC критике за выпуск в эфир интервью с членами «Хизб ут-Тахрир». Днем ранее узбекское телевидение обвинило Великобританию в том, что она пособничает международному терроризму, разрешая «Хизб ут-Тахрир» иметь в стране свою штаб-квартиру. «Эта бесчеловечная организация [Хизб ут-Тахрир]... наверняка навлечет несчастье на Великобританию», – заявил в ходе передачи депутат узбекского парламента Эркин Вохидов.

От редакции. Оливия Аллисон – стажер-исследователь, в настоящее время живет в Алматы (Казахстан), занимается изучением деятельности СМИ в Средней Азии.