Слухи об отмене системы надзирательства над масс-медиа, которые муссировались еще в начале мая, все-таки имели под собой реальную почву. Уход на пенсию главного цензора Эркина К. (парадокс, но имя Эркин на узбекском означает "Свободный") вызвало бурные чувства у журналистов (кое-где, как мне стало известно, даже поднимали тосты в честь отправки пенсионера на "заслуженных отдых"), однако еще неделю цензура существовала: редактора продолжали бегать в кабинет на третьем этаже концерна "Шарк" и утверждали там сверстанные полосы. Во вторник 14 мая было объявлено, что цензоры могут не выходить на работу - в них журналисты больше не нуждаются и теперь сами отвечают за себя и свои поступки. Конечно, можно себе представить чувства людей, которые много лет контролировали всю прессу Узбекистана, отыскивали в статьях "крамолу", издевались над газетами, а теперь от них отпинываются, как от бродячего и больного пса. С другой стороны так и хочется сказать, извините, но вы сами выбирали себе карательно-репрессивную профессию и знали, что являетесь тормозом в демократизации страны.

Как бы там не было, но теперь журналисты вздохнули свободнее. Конечно, трудно ожидать, что с первого же дня они начнут писать более открыто. Еще нет, ведь внутри каждого, как выразился мой коллега с "Ташкентской Правды", "живет дракон, которого нужно убить". Самоцензура, боязнь писать правду, отвечать за свои статьи, проводить журналистские расследования, нежелание критиковать власть за ошибки и просчеты, сориться с правительством, если оно делает что-то не так, - все это еще живет в душах нашей журналистской братии. Нужно время и терпение, потому что нам придется по капле выдавливать из себя раба. "Мы политически и юридически безграмотны, поскольку все эти права и функции раньше на себя взваливала цензура, - сказал эксперт Айдар Укшын. - И в журналистике процветала инфантильность. Сейчас же журналисту придется думать над каждым словом и фразой, чтобы не накликать на себя беду. Теперь все зависит от его знаний, профессионального умения, сноровки и ответственности… А могут ли это наши журналисты? Среди них мало принципиальных людей, большинство работало на систему, получало от нее подачки и награды, так кто из них захочет вскрывать "язвы"?"

Между тем, не все еще верят, что системы политического надзирательства в СМИ уже не существует. "Эх, что-то не верится, что цензуры как таковой уже нет, - призналась Светлана Одинцова, независимый журналист. - Впрочем, есть другая форма цензуры - контроль учредителей, которые никогда не пропустят критические статьи, поскольку не хотят сориться с властями. С другой стороны, если учредители - государственные организации, то здесь о критике вообще речи быть не может".

"Я думаю, что это просто пускание пыли в глаза, - предположила другая журналистка из "Частной собственности". - Судите сами: всю жизнь проработали под пристальным оком цензуры, а потом взяли и отменили ее. Что, государство само себе враг? Наверняка оно оставило за собой иные формы политического контроля над прессой".

"Шаг половинчатый, - выразил свое мнение Рустам Кахраманов. - Ведь еще нужно убрать и институт кураторства, когда спецслужбы контролируют СМИ, как в старые советские времена большевики считали прессу орудием (или оружием) пропаганды, а не средство информации и поэтому держали ее "в узде". Если это будет сделано, то можно сказать - все барьеры к демократическому развитию масс-медиа устранены".

Каково же было мое удивление при разговорах с коллегами в здании концерна "Шарк", что некоторые сотрудники редакций выразили сожаление о свертывании цензорской службы. "Знаете, но ведь цензура порой полезна, - стала говорить мне в экономическом издании (по их просьбе ФИО и название издания не привожу). - Например, в одном из экономических газет прошла взятая из Интернета статья о Швейцарии, где автор называл это государство полицейским. Посольство Швейцарии объявило ноту протеста, узбекские власти переполошились, стали вызывать редактора "на ковер", однако тот сумел отмазаться, заявив, что цензура же статью пропустила, значит, ничего антигосударственного и крамольного не было. А сейчас редакцию могут просто завалить всякими повестками в суд, прокуратуру, налоговую инспекцию, ведь это тоже определенная форма цензуры".

Безусловно, власти по инерции будут окрикивать на тех, кто осмелиться сказать свое личное мнение, которое не будет идти в русле правительства, начнет критику. Ведь она привыкла, что "четвертая власть" одиннадцать лет была безропотной и послушной, как преданная собачка. Поэтому в отсутствии общественного контроля расцветала коррупция, распоясалась бюрократия, творили беззаконие карательно-репрессивные органы. А тут все начнет вылазить наружу, выявится их суть и содержание, то есть то, чего они больше всего опасаются. И с прессой теперь придется считаться. Наверное, не стоит говорить, что свободные СМИ всегда способствуют развитию демократических устоев общества, они являются одним из моторов социального прогресса. И пускай неуместные отмазки, которые довлели в умах чинов, что свободная и независимая пресса развязала гражданскую войну в соседнем Таджикистане останутся в их записных книжках с конспектом, как бороться с инакомыслием в Узбекистане. Самое парадоксальное это то, что лет через пять "душители свобод" будут доказывать, что именно они стояли у истоков отмены цензуры и демократизации СМИ. Этот процесс известен, ведь точно также, когда они были коммунистами, потом превращались в демократов в ранге министров и послов и критиковали коммунистов, то есть сменить политическое лицо для этих существ не проблема.

Трудно сказать, кто же способствовал принятию такого прогрессивного решения - сам ли лично глава узбекского государства, американцы и НАТО, осознание правительством того, что без конструктивной и либеральной оппозиции нельзя ожидать реальных сдвигов в общественной реформации, противодействия исламскому экстремизму и потенциальной возможности поворота со светского пути и построения теократического государства. Думаю, что история укажет нам первопричину. Однако уверен, что это решили не экс-коммунисты и не нынешние бюрократы, которым такая свобода противоестественна по духу и содержанию. Как бы там не было, но, наверное, 14 мая станет настоящим Днем свободы слова в Узбекистане.

"Мы опоздали ровно на одиннадцать лет с этим мероприятием, - таково было мнение одного из политологов. - За исключением Туркменистана и Узбекистана все страны бывшего СССР отказались от политической цензуры в первые часы независимости, хотя, конечно, в техническом смысле это явление особенно часто проявляется в Казахстане, Кыргызстане и Азербайджане. Теперь нужно сказать, что мы на этот период времени были оторваны от реальных демократических преобразований, и поэтому сегодня переживаем не лучшие времена. В результате псевдодемократии мы испытали на себе террористические вылазки и взрывы. Сумеем ли мы наверстать опущенное время и в действительности построить демократические основы - это покажут последующие годы. И все же события мая - это решительный шаг, и его нужно приветствовать".

В итоге я попросил прокомментировать это событие известного социолога, либерала-демократа Баходира Мусаева. По его мнению, фактическая отмена цензуры - это наше большое завоевание и первый реальный шаг правительства Узбекистана на пути формирования демократических институтов. "Вместе с тем, это лишь решение одной проблемы СМИ, - отмечает эксперт, - тогда как в действительности для становления свободы слова надо решить много проблем. Не секрет, что для того, чтобы держать прессу под прессом у власти, как в центре, так и на местах существует немало средств и методов. Одним из таковых является, например, финансовая цензура, ограничение доступа к информации. Кроме того, серьезным барьером для свободы слова и становления информирующей журналистики будут выступать, мягко выражаясь, недостаточный профессионализм журналистов, аналитическая сторона освещения проблем социальных реалий, негативные стереотипы мышления, самоцензура и проявление конформизма к тем "вещам", где требуются принципиальность и ответственность".

Остается надеется, что цензура перестанет существовать не только как определенный орган, но и как отрасль политической системы. Существующая цензура, например, в Министерстве иностранных дел Узбекистана не позволяет мне уже одиннадцатый месяц получить аккредитацию.

Алишер ТАКСАНОВ, независимый журналист.