Мухаммад Салих призывает Запад поддержать «мирную революцию» в Узбекистане
На фото - М.Салих, 2005 г.
Настоящие демократические преобразования и экономические реформы, которых так заждался узбекский народ, при поддержке международного сообщества способна провести оппозиция в изгнании. Именно в этом западную элиту хочет убедить давний противник узбекского президента Ислама Каримова, узбекский литератор и политик Мухаммад Салих, тринадцатый год живущий вдали от родины. Амбициозный романтик Мухаммад Салих намерен вывести на улицы не только простых людей, но и представителей власти, недовольных режимом Каримова. Сторонники Салиха считают, что ему удастся повторить опыт «бархатных революций» Грузии, Украины и Киргизии. Противники опасаются, что насильственное свержение нынешней власти приведет страну к хаосу по афганскому и иракскому сценарию.
Поэт Мухаммад Салих (это его псевдоним, а настоящее имя – Салай Мадаминов) занялся политикой в начале девяностых годов прошлого века. Известный литератор, пользующийся авторитетом в среде интеллигенции, основатель оппозиционной партии «Эрк» («Свобода»), Салих бросил вызов Исламу Каримову и принял участие в президентских выборах 1992 года. Салих проиграл, но все же продемонстрировал, что в узбекском обществе у него масса сторонников. Именно это, как считают многие наблюдатели, побудило действующего президента страны «закрутить политические гайки».
В середине девяностых «игры в демократию» в Узбекистане закончились. Власть заткнула рот инакомыслящим и выдавила всех политических активистов за пределы страны или в подполье. На Салиха было заведено уголовное дело, он эмигрировал в Норвегию. Почти полное забвение на родине, редкие выступления в либеральной западной прессе и статьи на антикаримовских сайтах – вот что ждало его в изгнании. После загадочных взрывов февраля девяносто девятого Салих был «назначен» организатором терактов. Сегодня он – преступник, заочно приговоренный Ташкентом за организацию терактов с целью свержения законной власти к пятнадцати годам тюрьмы.
Несмотря на то, что в «каримовский» Узбекистан Салиху путь заказан, все последние годы полузабытый на родине лидер «Эрка» как будто терпеливо ждал, когда придет его час, и он окажется востребованным. После событий в Андижане опальный политик заметно оживился. Он перенес свою штаб-квартиру в Турцию, где в стамбульском офисе у него уже перебывали не только многие диссиденты и коллеги по подпольной партии, но и такие персоны из «бывших», присутствие которых в одной связке с Салихом и представить себе трудно.
Дальше – больше. В июне 2005 года Мухаммад Салих был впервые официально приглашен в США, где выступил в Колумбийском университете на интерактивном брифинге. В январе 2006 года он провел серию встреч на высоком уровне в Великобритании, в частности, выступил с речью перед политологами и дипломатами в Королевском Институте, известном также как Chatham House, и зачитал краткий доклад в Policy Exchange - Институте Консервативной Партии Великобритании. А буквально через пару недель, в феврале, Салих нанесет визит в Вашингтон, где проведет переговоры с правительственными чиновниками и экспертами. На встречу с американским истеблишментом он пригласил и других оппозиционеров.
В своих выступлениях поэт-политик призывает западные демократии принять участие в отстранении Ислама Каримова от власти, обещая организовать в Узбекистане массовые народные выступления. «Никто не воспринимает слово "революция" так серьезно как мы, - заявляет Салих. - Потому что никто не пережил ее необходимость так как мы». Речи противника Каримова полны романтических призывов к свободе для узбекского народа и красивых фраз о праве народа на свой голос. Однако, Мухаммад Салих ничего не говорит о том, что делать после революции, будто подразумевая, что жизнь наладится сама собой.
Какую роль готовит Запад Мухаммаду Салиху? Подходит ли Узбекистану сценарий известных "бархатных" революций и не грозит ли стране в случае "мирного" свержения власти диктатора Каримова хаос по афганскому и иракскому образцу? Насколько популярен Салих в Узбекистане сегодня? Есть ли в узбекской оппозиции фигура, способная консолидировать протестные массы как в народе, так и во властных структурах? Годится ли М.Салих на роль «спасителя нации», этакого «Хамида Карзая» для послереволюционного Узбекистана?
«Фергана.Ру» попросила ответить на эти вопросы нескольких авторитетных российских экспертов по Центральной Азии.
Поэтому я думаю, что нынешняя активность Салиха может иметь значение в первую очередь как катализатор тех действий, намерений, ресурсов узбекской элиты и руководства Узбекистана в направлении реформирования внутренней своей структуры власти в поисках преемника и сохранения во власти действующего ныне порядка вещей. Именно боязнь того, что Салих может действительно стать серьезной политической фигурой, навязанной извне, должна заставлять Ташкент действовать в этом направлении.
Что же касается того, что Мухаммад Салих может иметь искушение предстать неким узбекским Хамидом Карзаем, то я бы заметил следующее. Для этого в Узбекистане должны прийти к власти талибы или возникнуть некое подобие «Талибан», на гребнях победы над которыми США и пришел к власти Карзай. Мне бы не хотелось, что бы в Средней Азии разгорелось нечто подобное, что было в Афганистане, только для того, что бы «десантировался» Хамид Карзай, пусть это даже будет достойный светский лидер типа Мухаммада Салиха. Во всяком случае, такой, каким он хочет представить себя по отношению к своему политическому профилю пятнадцатилетней давности.
А.Малашенко: - Отвечаю одним словом: нет. И в ближайшее время, я думаю, даже не предвидится.
Фергана.ру: - Подходит ли Салих на эту роль?
А.Малашенко: - Абсолютно нет. Я считаю, что те времена, когда он конкурировал с Каримовым и собрал немалое количество процентов на выборах в начале 90-х годов - они ушли безвозвратно. Я считаю, что он оторвался от почвы. И не потому, что он такой плохой, а потому что так объективно сложилась ситуация. Ему, в общем-то, не дали там укорениться. Я не думаю, что бы он мог быть не только организатором, но даже каким-то символом. И вообще все познается в сравнении. Посмотрите на Расула Гулиева в Азербайджане, который так и не приземлился на территории страны. Посмотрите на Кажегельдина. Я считаю, что время этих людей, которые были тогда, как это ни печально, между прочим, закончилось. Хотя я считаю, что Салих - очень неглупый и интересный человек.
Фергана.ру: - Какие последствия вызовут действия Мухаммада Салиха, и могут ли быть таковые вообще?
А.Малашенко: - Я думаю, что никаких последствий быть не может. Это буря в стакане воды. В Америке те специалисты, которые действительно разбираются в этой ситуации и действительно знают, что в Узбекистане происходит - они с огромным удовольствием придут послушать Салиха, но от этого ничего не изменится. Во всяком случае, я глубоко сомневаюсь в том, что под него давали бы деньги для каких-то реальных революций.
Фергана.ру: - Подходит ли Узбекистану сценарий известных "бархатных" революций и не грозит ли стране в случае "мирного" свержения власти диктатора Каримова хаос по афганскому и иракскому образцу?
А.Малашенко: - Вы знаете, я бы начал не с этой стороны. Потому что толп на узбекских улицах я пока что себе не представляю. Я могу их представить в Фергане, да и то не сегодня. И то, что было в Андижане, показывает, что десятки тысяч – я уже не говорю про сотни тысяч - дехкан и местной интеллигенции на улицу не выйдут. Борьба будет, прежде всего, закулисная, прежде всего подковёрная. И в подковёрной борьбе – если хотите, то можете тут вспомнить о главе министерства МВД, хотите СНБ, хотите, еще кого-нибудь – в этой борьбе будут использоваться самые разные псевдодемократические (или лучше сказать квазидемократические) и фигуры, и институции, и даже исламисты. Я думаю, что решаться будет все не оранжевым путем, а мусульманско-византийским. Ну, если, конечно, не предположить совершенно такую дикую ситуацию, когда Каримов останется еще лет на пять и доведенные до сами понимаете чего люди толпами хлынут на улицы. Но пока что Андижан еще раз показал, что никаких толп - пока была бойня в Андижане - в Намангане, Коканде, в Маргилане, в Фергане не было. Была тишь да гладь, да божья благодать.
Фергана.ру: - Возможен ли в странах Центральной Азии мирный переход к демократии в западном понимании?
А.Малашенко: - Вопрос, который вы мне задаете не совсем актуален сейчас. Существует три позиции по этому поводу. Первая – российская: «ребята, какая демократия? забудьте про это, давайте за стабильность!» Это понятно. На западе существует две позиции. Одна позиция: «да - демократии, давайте вкладывать деньги, вот с Грузией получилось ведь», и так далее. Я думаю, что эта позиция сейчас эволюционирует. Она и раньше-то была не совсем твердой. Но она эволюционирует, так сказать, в направлении российской позиции: «оставьте их, пусть будут такие режимы, мы же будем подталкивать эти режимы к модернизации, а уж если там можно будет говорить о каких-то демократических институтах, то тогда кое-что мы будем делать, помогать». Но рассчитывать на какие-то оранжевые революции именно в смысле демократии - не в смысле внешнеполитической переориентации, а вот именно в плане демократических перемен - я думаю, что Запад не станет. У меня был один знакомый приятель американец. Он как раз сам занимался Центральной Азией. Он лет десять назад написал фразу, которую я даже сам цитировал, что американские послы и американские советники, которые работают в Центральной Азии и пытаются сделать что-то в отношении насаждения демократии, напоминают советских специалистов по сельскому хозяйству, которые пытались сажать кукурузу на пустынном нагорье в Эфиопии. Вот эта позиция сейчас, по-моему, начинает усиливаться. И так сейчас американцы ведут себя в отношении Туркменбаши, и, на мой взгляд, очень удачно.
Но все-таки ситуация с Узбекистаном уникальна. В прошлом году после известных майских событий в Андижане произошли перемены во внешней политике Узбекистана. Охлаждение отношений первоначально с США и с рядом государств европейского союза затем привело к холодной войне, к принятию известных решений, ограничивающих контакты западно-европейских государств с руководством Узбекистана. И с другой стороны - руководство Узбекистана приняло решение о прекращении дальнейших связей с США в отношении военных баз, расположенных на аэродромах в этой республике. В общем, произошел такой взаимный обмен ударами. С другой стороны, Ташкент, долгое время дистанцировавшийся от деятельности в рамках СНГ или же ЕврАзЭС, поменял свою точку зрения и, выйдя из ГУАМа, принял решение вступить в ЕврАзЭС. По-сути дела, это серьезные перемены во внешней политике. Они действительно не однозначны.
Нельзя сказать, что в будущем эта стратегическая линия будет выдерживаться на сто процентов и не произойдет какого-то очередного политического кульбита. Но вот выступление Салиха – оно ложится на все эти события весьма примечательным образом. Действительно, ряд экспертов могут обоснованно предполагать, что США попытаются использовать этого оппозиционера в роли Хамида Карзая, в роли политика в иммиграции, который может быть проводником новых веяний и стать во главе правительства в том случае, если удастся сместить прежнее руководство Узбекистана. Но в отношение последнего у меня есть очень существенные сомнения.
Дело в том, что афганская ситуация совершенно не похожа на узбекскую. Режим в Ташкенте, с моей точки зрения, достаточно прочный. И что бы не говорил Салих в своем выступлении, он все-таки не привел сколько-нибудь весомых, убедительных для меня, как правоведа, доказательств обратного. Он заявил, что у него имеются данные неких секретных служб неназванного государства о том, что события в Андижане были инспирированы самой властью, упоминается довольно подзабытая сейчас фамилия полковника, известного своими политическими и военными операциями на территории Таджикистана. Но все это бездоказательно. Суд должен проверять факты, удостоверяться в их объективности и достоверности. Этого не сделано.
Пока в устах Салиха звучит версия о том, что если власть Каримова в Узбекистане удастся свергнуть, то в течение трех месяцев можно будет провести новые выборы парламента и президента. А дальше вроде бы ситуация в республике наладится. Мне кажется, что такая точка зрения - она, кстати, весьма распространена в оппозиционных кругах не только центрально-азиатских государств, но и многих других стран мира - утопична.
Представляется, что дело не только в фигуре президента Ислама Каримова, а в гораздо более сложных проблемах, которые стоят перед республикой. И просто смена центральной фигуры, находящейся на политическом олимпе власти, какой бы она не была, - как по мановению волшебной палочки не решит проблемы, стоящие перед Узбекистаном.
В этой связи мне вспоминаются слова, которые произнес известный российский дореволюционный юрист и философ Новгородцев в 1918 году, когда он описывал ошибки, которые совершила либеральная российская интеллигенция, свергая императора Николая Второго. Он писал, что вместе с ядом социализма русская интеллигенция в полной мере приняла и отраву народничества. И под этой «отравой» Новгородцев подразумевал свойственную народничеству веру в то, что народ всегда является готовым, зрелым и совершенным, что только нужно разрушить старый государственный порядок, чтобы для народа тотчас же оказалось возможным осуществить самые коренные реформы, самую грандиозную работу общественного созидания.
Новгородцев был кадетом. То есть, в определенном смысле он чем-то похож на Салиха. Все эти люди – кадеты – в русской интеллигенции были самым просвещенным отрядом либеральной интеллигенции. Но именно их действия и других революционеров, действия по свержению власти императора Николая Второго в конце концов привели к тому, что в определенный период времени плодами такого рода политики воспользовались радикалы, которые уже не сдерживались никакими ни нравственными, ни моральными, ни прочими границами и пределами, и захватили власть. Имеются в виду большевики.
Мне кажется, что Салих - известный, в общем-то, представитель писательской элиты, в свое время переводивший, насколько я знаю, произведения известных французских писателей и философов и бросивший в начале девяностых годов перчатку на первых всеобщих президентских выборах Каримову и проигравший тогда, и позднее иммигрировавший, он не совсем адекватно воспринимает новое свое качество – качество политика.
К сожалению, в постсоветской истории ведь были примеры аналогичного рода, когда выходцы из вот такой вот либеральной творческой интеллигенции в период Горбачева были вовлечены в водоворот событий политической жизни, и очень часто их возносило на верхушку политической власти. Но, оказавшись там, они своими действиями как раз приводили государство, которое им удалось возглавить, в довольно-таки неприглядную ситуацию.
Ну, например, это произошло в Грузии, когда похожий на Салиха интеллигент-гуманитарий Звиад Гамсахурдия стал первым президентом. Фактически при нем внутри страны были развязаны грузинские гражданские войны с теми территориями и этносами, которые не желали идти в том направлении, которое считал единственно верным Гамсахурдия. При нем был расстрелян парламент Грузии. Первый парламент на территории СНГ был расстрелян отнюдь не Борисом Ельциным в 1993 году, а именно в период войны Гамсахурдия с его прежними сторонниками. Ну и финал этого политика достаточно известен.
Можно привести и другие примеры. Они напрашиваются по той причине, что я прекрасно помню ситуацию конца 80-х начала 90-х годов и деятельности организаций «Бирлик» и «Эрк» в Узбекистане. Ведь тогда политическим кредо Салиха были активные публикации и будирование общественного мнения по поводу повышения статуса узбекского языка, по поводу перекосов в сельском хозяйстве, свойственных периоду советской власти, когда хлопок был монокультурой. Вопросы, связанные с русификацией образования и многие другие. Вот эти вещи на пространстве СНГ – такие языковые споры - очень часто руками культурной интеллигенции выливались в кровь. Такое было, например, в Молдавии, когда споры о том, на каком языке писать и говорить, и что такое молдавский язык, привели к тому, что часть территории этого государства вынуждена была отделиться и образовать Приднестровскую Молдавскую Республику. И этот конфликт не улажен и по сей день.
Мне кажется, что как политик Салих значительно уступает Салиху как творческому работнику. Это неизбежно. Потому что еще Макс Вебер писал, что политик уступает бюрократу, потому что бюрократ имеет преимущество над публичным политиком в том, что он обладает большей информацией и большими навыками в ведении каких-то действий. А вот интеллигент в политике - он всегда уступает политику-цинику, который не сдерживается теми высокими моральными обязательствами, которые, как я полагаю, все-таки у Салиха присутствуют.
В публичной политике есть своя логика. И если Салих-интеллигент, Салих-писатель, Салих-поэт вступил на стезю политической борьбы, то хочет он или не хочет, эта политическая борьба будет диктовать ему свои правила, свою логику. А политическая борьба, особенно когда она ведется в такой жесткой форме – ведь разговор идет не просто о смене, а о свержении действующего в Ташкенте режима – она будет вынуждать этого политика искать союзников. И союзников ищут в такой борьбе по формуле враг «моего врага – мой друг». И совершенно небезосновательны некоторые подозрения со стороны официальных органов государственной власти Узбекистана о том, что такими вот попутчиками, если угодно, союзниками у демократической части узбекской интеллигенции могут быть люди, которые исповедуют взгляды исламского радикализма. По крайней мере, эти люди так же, как и в ситуации, мной упоминаемой в отношении большевистского переворота 1917 года, могут гораздо более эффективно воспользоваться той политической борьбой, которую ведет вот эта часть либеральной узбекской оппозиции, чтобы в необходимый момент оттеснить их и захватить власть. А вот этого, как раз, мне бы, как гражданину России и человеку не чуждому региону Центральной Азии, отнюдь не хотелось бы. Потому что в этом случае регион - и не только Узбекистан - будет погружен в пучину очень серьезных общественных бед.
Кроме того, я бы хотел отметить, что все-таки Салих немного приукрашивает ситуацию. Он, например, утверждает на выступлении в этом королевском институте, что есть факты, свидетельствующие о том, что ныне в Узбекистане есть примеры неповиновения силовых структур воле и приказам центрального правительства. Мне такие факты неизвестны. Средства массовой информации о них что-нибудь достоверное не сообщали.
Действительно, есть кадровые перемены. Ушел Алматов. Эксперты рассуждают о том, что идет перегруппировка сил между тремя ведущими силовыми структурами, ответственными за госбезопасность, за внутренние дела и военное ведомство. Но все-таки достоверных свидетельств в пользу того, что, выражаясь тем же языком классика марксизма В.И. Ленина о том что «верхи ничего уже не могут», я не вижу. Мне кажется, что нынешнее руководство Узбекистана еще не исчерпало тот резерв, на который оно все эти годы опиралось. И ситуация вовсе не достигла той точки, которая обычно политологами-марксистами называется и характеризуется как «революционная ситуация».
Кроме этого я бы хотел обратить внимание на то, что все-таки Каримов и его режим способны к реформированию и за последние полгода это мы все видим. Это примеры из внешней политики: весьма кардинальные изменения внешнеполитических ориентиров и во внутренней политике. Все-таки какие-то подвижки в сторону действительно продвижения в жизнь принципов рыночной экономики в Узбекистане происходят. Насколько они будут действительно закреплены, не превратится ли это в очередной раз в помпезную пропагандистскую кампанию - покажет время.
Но считать, что народ Узбекистана готов полностью и единодушно, как считает Слих, или, по крайней мере, в большинстве своем, поддержать новых оппозиционеров и в частности его кандидатуру - я в этом очень серьезно сомневаюсь. Да, есть США, есть Западная Европа. Они могут поддержать это. Но я думаю, что как ресурса для достижения политической власти вот такого рода действий сторонних игроков, расположенных за тысячи и тысячи километров от региона Центральной Азии все-таки не достаточно. Тем более, что последние примеры действий США на мировой арене показывают, что своих целей они достигают, очень часто идя по трупам и не считаясь с интересами народов и государств, где они пытаются сменить политический режим. Пример Ирака здесь, в общем-то, убедителен. Особенно в том смысле, что два с половиной года этого военного кошмара так и не привели к сколько-нибудь достойному умиротворению ситуации в этой стране.
Думаю, что выступление Салиха так и останется выступлением. Хотя спустя некоторое время, если этому будут какие-либо другие подтверждения, можно будет говорить о новом периоде в развитии оппозиционного движения в Узбекистане.
