Фото © Фергана.Ру

Уникальный подземный храм Корахана представляет собой одну из загадок в истории Узбекистана. Затерявшийся среди безводных предгорий Кураминского хребта на юге Ташкентской области, он был впервые описан в 1934 году известным археологом, академиком М.Е.Массоном, и, по мнению многих ученых, сочетает в себе доисламское святилище, средневековый замок и мусульманскую мечеть XIX века. Пологий курган высотой в двадцать метров, с виду ничем не отличающийся от окружающих степных холмов, скрывает целый лабиринт размером шестьдесят на сорок восемь метров, занимающий два этажа, которые соединены лестницами и лазами. От центрального зала, осевший купол которого некогда подпирали древесные балки, во все стороны расходятся узкие галереи с глубокими нишами, напоминающими монашеские кельи. Из-за скудности материальных находок исследователи не пришли к единому мнению о предназначении внутренних помещений храма, выдвинув ряд любопытных гипотез.

ТАЙНОЕ ПРИБЕЖИЩЕ ЕРЕТИКОВ

Академик Массон предполагал, что подземные кельи Кораханы могли служить тайным убежищем для запрещенных исламом сект, практиковавших нестандартные обряды. К таковым, например, принадлежали последователи иранского проповедника Мани, чье учение, зародившееся в среде ранних христианских гностиков Месопотамии, в I тысячелетии нашей эры распространилось от Западной Европы до пустыни Гоби, где ненадолго даже стало государственной религией Уйгурского каганата.

В Европе манихеев, считавших, что материальный мир был сотворен не богом, а низшими духами, жестоко преследовали христианская инквизиция и светская власть. В Центральной Азии, в средние века попавшей под власть мусульманских халифов, их также считали безбожниками и злыми еретиками, предавая публичным казням. Учение манихеев о том, что сотворенная богом душа должна очиститься от всех мирских соблазнов, наряду с традиционным для Востока аскетизмом включало и весьма неординарные приемы, которых не могла одобрить ни одна из религий. В частности, допускались намеренное обжорство, пьянство и сексуальные оргии, чтобы, пройдя через них, человек приобрел отвращение ко всему плотскому.

Возможно, подобные обычаи нарочно приписывались манихеям представителями ортодоксального духовенства, чтобы возбудить нетерпимость верующих. Однако, по мнению авторитетнейшего историка Льва Гумилева, единственный случай принятия манихейства в качестве официальной религии возбудил к Уйгурскому каганату непримиримую ненависть всех соседних государств, среди которых был конфуцианский Китай, а также тюркские и монгольские племена, исповедовавшие шаманизм и христианство несторианского толка. В результате каганат, изнутри подточенный разложением всех моральных устоев, был уничтожен совместными усилиями врагов. В Мавераннахре, где воцарился ислам, манихеи, называемые зиндиками, могли исповедовать свою веру лишь в глубочайшей тайне, страшась «мусульманской инквизиции», специально учрежденной против них в VIII веке халифом аль-Махди из династии Абассидов.

ЛЕТНЯЯ РЕЗИДЕНЦИЯ ПРАВИТЕЛЕЙ ИЛАКА

Археолог из Алмалыка Олег Михайлович Ростовцев, обнаруживший в 1992 году на Корахане археологические находки, датируемые серединой I тысячелетия нашей эры, считал, что на этом месте существовал древний храм огнепоклонников, а позже расположилась летняя резиденция правителей Илака - тюркского государства в долине реки Ахангаран, тесно связанного с Чачем (Ташкентским оазисом). Столица государства Илак, называемая Тункетом, была обнаружена в шести километрах к северу от Кораханы, у речных берегов, на месте современного поселка Сарджайлак. В настоящее время она представляет собой обширное городище площадью более пятидесяти квадратных километров. В Илаке, что дословно означает «страна пастбищ», в IV-XII веках, до нашествия Чингизхана, было множество населенных пунктов, добывалась и плавилась железная руда, развивались ремесла, шла оживленная торговля по караванным путям, чеканились собственные монеты. До сих пор многие жители горных районов по обе стороны перевала Камчик, соединяющего Ташкентскую область с Ферганской долиной, называют себя илатами.

Вряд ли в столь густонаселенном и развитом регионе могли в то время существовать убежища последователей запрещенных сект. Неоднозначная слава Кораханы, наверное, возникла в более поздние времена, когда замок правителей Илака, летом перемещавших свою резиденцию вслед за пастбищами от прибрежных болот в более здоровые и прохладные места, после монгольского нашествия превратился в таинственные руины. Построенные из пахсы - необожженных глиняных блоков, контуры замка стерлись под действием времени так же, как под их фундаментом некогда скрылся древний зороастрийский храм. Но в недрах образовавшегося кургана, куда не проникали дождевые потоки и ветры степей, сохранилось вполне пригодное для жилья подземелье, где находили приют дервиши - странствующие монахи мусульманского средневековья.

Известно, что ортодоксальный ислам, в принципе не одобряющий аскетизм и уход от мира, с подозрением относился даже к суфийским мистикам, иногда и их причисляя к еретикам. В тюркских языках название холма Корахана можно трактовать двояко - и как «черный замок» из-за связанных с ним суеверий, и как «большой, сильный, богатый» в память о его бывших правителях. Позднее благоприятная трактовка возобладала, а двусмысленная «репутация» древнего святилища, служившего многим поколениям наших предков, была навсегда исправлена деятельностью настоящих подвижников.

ОБИТЕЛЬ СУФИЙСКОЙ МУДРОСТИ

В XIX веке курган Кораханы был приспособлен для нужд паломников ишаном (наставником) суфийского ордена Накшбандия Ишмухаммадом, прославившимся праведной жизнью и благочестивыми чудесами. Подземные помещения, где в самый разгар зимы сохраняется тепло, а в пятидесятиградусную жару летнего месяца саратон удерживается живительная прохлада, оказались идеальными для соблюдения обряда чилли. Этот сорокадневный пост очищения, который проходят ученики суфизма, должен соблюдаться в полном уединении. Все время поста, обычно совмещаемое с самым жарким периодом года, послушник уклоняется от общения даже со своими единомышленниками, проводя дни и ночи в молитвах и размышлениях. Скудную пищу, состоящую из хлеба и воды, ему оставляют у входа. Подобная практика существует до наших дней во множестве уголков Центральной Азии, там, где ей не мешают любопытные миряне. Современные мистики используют для чилли и Корахану, расположенную в ныне безлюдной местности, вдали от крупных транспортных магистралей и туристических троп, у заброшенной дороги из промышленного города Алмалык к руднику Каульды.

Во время экспедиции Ростовцева в 90-х годах на раскопках Кораханы возродилась легенда о волшебном могуществе покровителя места, ишана Ишмухаммада, к которому будто бы достаточно обратиться с мысленной просьбой и она вскоре исполнится. Но при этом нужно отдавать себе трезвый отчет в том, насколько последствия исполненного желания окажутся ожидаемыми и действительно желанными.

Среди молодых археологов и просто энтузиастов, по дружбе помогавших замечательному ученому в его исследованиях, тогда курируемых ЮНЕСКО, конечно, нашлись те, кто рискнул проверить легенду на собственном опыте. Результат поразил многих: самые простые желания, вроде «выйти замуж» или «получить в подарок квартиру», неожиданно сбылись в кратчайшие сроки, хотя и цену за утраченные иллюзии пришлось заплатить сполна.

Только спустя много лет участникам эксперимента стало понятно, почему мистики суфизма удаляются на курган не для того, чтобы просить таинственные силы об удовлетворении сиюминутных материальных нужд, а для того, чтобы в уединении поста осознать истинные устремления своей души…