В каждом научном архиве хранятся документы, которые из-за своего единичного характера не включаются в какой-либо фонд. Их обычно объединяют в «коллекции». Перечень собранных в них материалов часто маловразумителен и непонятен. Работая в архиве, их заказывают «на удачу», в надежде найти что-нибудь интересное. Это и случилось с «коллекцией», хранящейся в архиве Русского Географического общества России в Санкт-Петербурге и обозначенной в каталоге как «Путешествие по Верхней Азии».

Из всего «белого пятна», раскинувшегося на европейских картах начала XIX века от Индокитая до Персии, самым «белым» был район «Нагорной Азии». В него входили Памир, Тянь-Шань, Гиндукуш, Гималаи и Тибет. В начале XIX века еще не существовало привычных для нас географических очертаний этих горных систем. «Нагорная Азия» одинаково чаровала и кабинетных ученых, и отважных путешественников.

Стоит ли говорить, какое внимание вызывали даже поверхностные, неточные сообщения купцов, караван-башей, пленников, закинутых злым роком на чужбину, об этом регионе. Такие данные тщательно собирались, а в случае публикации в научной прессе или популярных изданиях становились предметом живейшего, часто многолетнего обсуждения. Представьте теперь реакцию географа и востоковеда, когда в его руках оказывается сорок одна (!) прекрасно выполненная карта пути от Сринагара в Кашмире, через западный Тибет (Ладак и Балтистан), Нуристан, Бадахшан, Памир, Кашгарию, Киргизскую степь (Казахстан) вплоть до Оренбурга, Бухарское и Кокандское ханства и описание всего маршрута на нескольких десятках страниц. Все это архивные работники выложили на стол малоизвестного в то время офицера-топографа Михаила Венюкова, служившего в архиве Военно-Топографического отдела Главного Штаба в Петербурге. Под «Предисловием автора» в рукописи стояло имя — Георг Людвиг фон...» (фамилия была тщательно выскоблена) и дата — «14 августа 1806 года».

Упомянутые в тексте события дают возможность предположить, что путешествие было совершено в семидесятые годы XVIII столетия.

« “Путешествие...” - великолепная рукопись на немецком языке, сопровождаемая сорока картами. Есть и французский ее перевод. Кроме того, сорок карт сведены - в меньшем масштабе, но с необыкновенной ясностью и подробностью - в один маршрут. Кто был автор, мне неизвестно», — пишет топограф М.Венюков.

После публикации отрывков рукописи, где он пытался сопоставить приведенные немецким путешественником данные о Памире с современными ему, известный английский востоковед и дипломат Г.Роулинсон, проведший много лет на военной и дипломатической службе в Индии, Иране и Афганистане, заявил, что «путешествие неизвестного — искусно выработанная мистификация». К мнению своего именитого соотечественника поспешил присоединиться и начальник Бюро тригонометрической съемки в Индии полковник Уокер: «Если Людвиг фон... действительно прошел через те страны, то топографические съемки нисколько не походят на действительность. Я уверен, что он обманщик...».

Сам М.Венюков и известный русский востоковед-иранист Н.В.Ханыков придерживались мнения, что путешествие все же имело место, а неточности в картах — последствия несовершенства или неисправности приборов. Кроме того, следует учесть характер самого путешествия. Георг Людвиг фон... был вынужден играть роль армянского купца, занятого закупкой лошадей, но вовсе не топографической съемкой. Пустяковые подозрения и наветы едва не приводили его к гибели: заниматься в таких условиях регулярными научными исследованиями было бы просто невозможно!

Трудно сказать, был ли немецкий путешественник суеверен, но «споткнулся» он в самом начале своего трехлетнего путешествия. «8-го мая в шесть часов утра я уже приготовился выступить из Сиранагура (Сринагара)... как вдруг был остановлен у выхода офицером афганской стражи и приведен в калат (крепость). Мирикафила, начальник каравана, с которым я хотел следовать, объявил меня в диване (присутственном месте) богатым армянином из Лукнова, который, уговорившись со сборщиками податей, хочет вывезти дорогие товары беспошлинно. К счастью, я отправил мои математические инструменты и врачебные средства... Так как в моих бумагах ничего не было найдено подозрительного, то я был освобожден, не потеряв ничего, кроме времени и нескольких рупий».

Несмотря на неудачное начало, небольшой караван под руководством Георга Людвига вышел в горные районы в верховьях реки Инд. Побывав в Кашгаре (нынешний Синьцзянь-Уйгурский автономный район Китая), крупнейшем торговом и политическом центре северо-западного Китая, он продолжил свой путь на северо-запад и, перевалив через отроги Тянь-Шаня, вступил на территорию Восточного Памира. Чрезвычайно интересным является упоминание немецкого путешественника о находке на территории Бадахшан серебряных монет, очевидно, домусульманского периода: «Я получил две серебряные монеты, которые были найдены здесь, на одной из них на лицевой стороне видно человеческое лицо, окруженное лучами, а на обратной — надпись буквами, совершенно неизвестными, которые, по моему мнению, имеют некоторое сходство с сирийским письмом, виденном мною в Самарканде, в книгах магометан, однако муллы не умеют их перевесть».

После прибытия в Бадахшан Георг Людвиг тяжело заболел и пропустил из-за этого ежегодную конную ярмарку, на которой рассчитывал сделать большие закупки коней для кавалерии Ост-Индской компании. Но все же он кратко описывает природу и занятие населения Бадахшан и Вахана. «Кроме торговли лошадьми, скотом, выделанными кожами и разного рода кожевенными изделиями, здесь торгуют также дорогими каменьями, каковы рубин, сапфиры, гиацинты и особенно лазурь (лазурит), которого нигде нет такого превосходного качества и в таком изобилии, как здесь. Горы богаты медведями, лисицами, рысями, барсуками, оленями, дикими козами и другими дикими животными, доставляющими шкуры и превосходные кожи. 3 мая я вышел из Вахана, перешел реку Бирлагуль и следовал по ее течению и вдоль ручьев, которые в нее впадают. У ручья Таш-Тал находится прекрасная ляпис-лазурь, очень отыскиваемая кокандскими купцами. Когда мы оставили за собою поток этого ручья, то пришли на снежную равнину Памира, где дует постоянно очень холодный ветер, который делает постоянное пребывание там невыносимым. Несколько озер, находящихся здесь, покрыты льдом круглый год и образуют блестящую, полированную, как зеркало площадь, с которой снег всегда сдувается ветром. Опустясь с севера с долины Памира, видишь перед собой большое озеро Рианкуль (Ранг-куль), вода которого так холодна, что ни одна рыба не может в нем жить. К северу от этого озера расположены высокие ледяные вершины Талуг, Алагбек, Кичи-Алан и Алтын-Таш; дорога наша проходила между двумя, последними до низовья ручья Галинглу, который составляет границу кокандских владений».

Не сумев закупить коней в Бадахшане, Георг Людвиг принял решение сделать это непосредственно в Киргизской степи (Казахстане) и направился через территорию Бухарского ханства на север. К сожалению, в подлиннике сохранились лишь отдельные упоминания об этом участке пути. На обратном пути он побывал в Самарканде, Ходженте и Коканде.

В Индию путешественник возвратился примерно через два года после начала экспедиции. За плечами был тысячекилометровый путь, наполненный лишениями, болезнями, смертельной опасностью. Последние строки его рукописи наполнены горечью и разочарованием. «Как истинный христианин я прохожу молчанием то, что со мной случилось по прибытии в Лукнов и Калькутту, и покрываю густою завесою неблагородное обращение со мной Английской Ост-Индийской компании».

История продолжает хранить тайну о неизвестном немецком путешественнике на службе Ост Индской компании, как и о сотнях и тысячах самоотверженных людей и отчаянных авантюристов, обеспечивавших ей прибыли и славу на протяжении трех веков.

* * *

Автор - Виктор Дубовицкий, доктор исторических наук. Душанбе, Таджикистан