Первый официальный государственный визит президента Таджикистана Эмомали Рахмонова за рубеж в 2007 году состоялся в Поднебесную. Есть ли в этом некая геополитическая символика? Без сомнения, есть. Для меня, как историка, с интересом наблюдающего за развитием таджикско-китайских отношений последние пятнадцать лет, хорошо заметно, что они прошли этап настороженного взаимного изучения и вступили в пору добрососедского и многопланового сотрудничества. И хотя это не зафиксировано официальными документами, в рамках Шанхайской организации сотрудничества эти отношения уже фактически вступили в стадию «стратегического партнерства» - высший уровень двусторонних отношений между двумя суверенными государствами.

* * *

Пятнадцать лет назад, 4 января 1992 года, когда были установлены дипломатические отношения между Республикой Таджикистан и Китайской Народной Республикой, они, словно черной тенью за спиной, омрачались неурегулированной пограничной проблемой. 509-километровая граница между двумя странами была для них наследием стародавним: договора по ней заключались Российской Империей и Циньским Китаем несколько раз в середине и в конце XIX века, и каждый раз отличались завидной расплывчатостью по географическим ориентирам, что и приводило по мере уточнения карт к массе недоразумений и взаимных претензий. Наверное, все это могло привести и к более серьезным конфликтам, если бы не особенности китайской дипломатии, использующей в кризисных ситуациях очень оригинальный принцип - «оставить данный вопрос на усмотрение следующих поколений». Действительно, куда торопиться, когда за спиной твоего государства пять тысячелетий истории?! И одно из поколений китайцев такого момента дождалось: Советский Союз развалился, а граница с великим соседом сразу распалась на четыре части. И хотя руководству четырех бывших союзных советских республик хватило политической мудрости решать пограничные проблемы с великим восточным соседом единой делегацией, результаты у всех были разные.

Китай, решая пограничные проблемы с Таджикистаном, претендовал на три спорных участка на территории Горно-Бадахшанской автономной области (ГБАО) общей площадью свыше… 20 тысяч квадратных километров! Китайским путешественникам и буддийским поломникам Памир был известен еще до Рождества Христова - они называли его Цун-лин - «Луковые горы», из-за изобилия произрастающего здесь до сих пор горного лука (анзура) - великолепной закуски под водку. Первым китайцем, оставившим описание этой горной системы, которую он посчитал просто продолжением «Гор небесных» то есть Тянь-Шаня, стал Ижан Кян, посетивший в 140-135 годах до н.э. Давань (Ферганскую долину), Тохаристан (Дахи), Кангю (Хорезм) и Анси (Парфию).

Надо отдать должное таджикским дипломатам: после шести лет тщательной экспертной работы и нескольких этапов переговоров, крошечная горная страна уступила великому соседу по всем трем участкам всего 4,5 процента (990кв. км.) из претензионной территории (в отличии от 50 процентов таких территорий в Казахстане и 30 процентов в Киргизстане). В июне 2006 года на границе были начаты демаркационные работы, которые продолжатся до конца 2008 года. Пока таджикскими и китайскими пограничниками установлен сорок один пограничный столб.

Одним из важнейших итогов нормализации пограничной проблемы для двух стран стало появление прямого транспортного коридора Ташкурган-Хорог через перевал Кульма(4363 м.) на Сарыкольском хребте, давшего Таджикистану прямой выход как в СУАР, так и через Пакистан к Индийскому океану. По словам начальника регионального управления таможенной службы Республики Таджикистан по Горно-Бадахшанской автономной области (ГБАО) С. Саидакбарова, в 2006 году товарооборот между РТ и КНР через таможенный пост «Кульма» составил более 4.250 тысяч долларов США. Объем проследовавших через перевал товаров составил за год 9166 тонн. Это очень солидные показатели для такой супервысокогорной дороги, если учесть, что в 2000 году эти цифры равнялись нулю.

Немаловажно, что на оставшихся в составе Таджикистана территориях «Луковых гор» расположено около двадцати месторождений полезных ископаемых. Уровень двусторонних отношений, а также транспортная доступность региона через перевал Кульма позволяют в настоящее время активно подключить к их освоению китайцев: «распечатать» «памирскую кладовую» в сторону южного и центрального Таджикистана с нынешним состоянием дороги Хорог-Душанбе попросту невозможно. Для динамично развивающейся промышленности СУАР нелишними окажутся месторождения флюорита Агаджан и Дунчельдык, месторождения олова и вольфрама в Бугучи-Джилга и второе по запасам в бывшем СССР и в мире месторождение бора Акархар.

Разработка вольфрамовых месторождений для Китая стало особенно актуально после того, как в результате наводнений на великих Янцзы и Хуанхе в последние годы оказались затопленными и уничтоженными большинство вольфрамовых и молибденовых шахт, делавших страну лидером по их добыче в мире. Для бурно развивающейся китайской металлургии, которая по производству стали в прошлом году вышла на первое место в мире, большой интерес представляют и месторождения моноцитов (легирующие присадки) в Байгумбезе, а также месторождения редких металлов (тантал, ниобий) в Куристике. В настоящее время, по данным World Bank, в добычу полезных ископаемых Китай инвестирует самые большие средства – 29 процентов от общего объема инвестиций. Китайцы выигрывают тендеры на разработку месторождений полезных ископаемых по всему миру, и Восточный Памир по набору месторождений и их доступности - не на последнем месте!

Конечно, таджикско-китайские отношения не ограничиваются торговлей через Кульму - они гораздо обширнее и разнообразнее. На прошедшей в Душанбе в октябре 2006 года научной конференции «Межгосударственные отношения Таджикистана и Китая: состояние и перспективы», посвященной 15-летию установления двусторонних отношений, таджикскими и китайскими учеными и дипломатами были озвучены некоторые итоги сотрудничества за прошедшие полтора десятилетия. В частности, было отмечено, что «между странами не существует никаких нерешенных политических проблем».

Относительно торгово-экономического сотрудничества было отмечено, что хотя товарооборот и небольшой, но тенденция увеличения - динамичная: в 2005 году он составил 157 млн. долларов США, а в первом полугодии 2006 года - уже 114 млн.

В рамках ШОС Таджикистан получил от Китая льготный кредит в 600 млн. долларов, который используется, в основном, на строительство ЛЭП-500 «Юг-Север» и ЛЭП-220 в Хатлонской области, а также на строительство тоннеля под перевалом Шар-Шар на дороге Душанбе-Куляб. Китай вносит существенный вклад и в поддержку таджикской легкой промышленности - хлопчатобумажного и шелкового производств.

По мнению одного из ведущих ученых-экономистов Таджикистана, доктора экономических наук Хаджимахмата Умарова, именно поток дешевых (в два-два с половиной раза от средних мировых цен) товаров повседневного спроса из Китая помог Таджикистану в программе борьбы с бедностью: за последние два года благодаря этому процент беднейшего населения в общей демографической структуре республики снизился с 83,4 процента до 64 процентов. Таджикский экономист обратился к китайской стороне с предложением принять участие в реконструкции Душанбинского цементного завода, производстве каустической соды, а также поставить шахтное оборудование и горную технику для разработки месторождений олова и вольфрама. Таджикистан рассчитывает также на помощь Китая в области селекции растений, семеноводстве, племенном деле. Особое значение для республики имеют поставки малой сельхозтехники и навесного оборудования к ней, а также агрегатов для малых ГЭС и ветроэнергетических установок в высокогорные районы.

И еще один аспект отношений, уже более общего, стратегического плана. На прошлой неделе, как раз в дни визита президента Таджикистана Э.Рахмонова в Поднебесную, Китай сделал существенный шаг в освоении важнейшей геополитической сферы, третьей после суши и моря - космоса. Баллистическая ракета с территории КНР сбила на высоте 865 километров над поверхностью планеты устаревший китайский же метеорологический спутник.

Любое такое событие после выхода США в 2006 года из договора ПРО является реальным шагом к уничтожению монополярности, активно навязываемой миру Соединенными Штатами. Развитие Китаем собственной системы ПРО очень обеспокоило американцев: говоря языком героев романа Дж. Толкина «Властелин колец»,- «кольцо власти начало терять свою силу». Таджикистан в этой новой военно-стратегической интриге находится, так сказать, в центре внимания: стратегическое партнерство с Россией включает размещение на ее территории объекта космических войск «Окно», зорко следящего за огромным сектором космоса на «глубину» в 40 тысяч километров, что объективно способно помочь Китаю прикрыть и Синьцзян, и Тибет. На мой взгляд, в случае эскалации американцами конфликта с Ираном до «горячей» войны (что предполагается уже в апреле), партнерство в рамках ШОС выйдет за рамки борьбы с терроризмом на уровень сотрудничества в военно-космической сфере.

Случайно или нет, но российское «Окно» расположено как раз на пути от «Луковых гор» в Душанбе, над известным в прошлом всему Советскому Союзу Нуреком. Вся эта огромная трасса от Памира до древнего Ходжента, задуманная еще в начале 1990 годов и названная таджикским политологом Абдугани Мамадазимовым «Рохи вахдат» («Дорога единства»), в надежде объединения вокруг нее всех таджикских этно-территориальных групп, столкнувшихся в жестокой гражданской войне 1992-1997 годов, вышла сейчас за пределы этого понятия на новый уровень единства в рамках Евразии.

Об авторе: Виктор Дубовицкий - доктор исторических наук, эксперт ИА «Фергана.Ру», живет в городе Душанбе, Таджикистан.