В 1876 году территория Кокандского ханства была присоединена к Российской империи. Новые колониальные земли Ферганской долины, открывшиеся взору московского или питерского читателя географических журналов, таили в себе массу различных загадок и неожиданных поводов для изумления. Публикуемая нами статья из «Вокруг света» за 1886 год ярко иллюстрирует то, какие представления о далекой Фергане бытовали в тогдашней России.

* * *

ОКРАИНЫ РОССИИ. ФЕРГАНСКАЯ ОБЛАСТЬ

Журнал «Вокруг света», 1886. № 27, с. 428-429

«Под именем Ферганской области к Русскому государству всего несколько лет тому назад присоединена небольшая, но оригинальная и во многих отношениях интересная земелька. Это новое приобретение России на далеком востоке занимает площадь в 1,330 квад. миль с 808,000 жителей.

Глубокая, мало возвышенная над поверхностью океана, местами холмистая долина, окруженная со всех сторон высочайшими горами (Тянь-Шань), богато одарена всеми условиями для счастливого и свободного существования населяющего ее народа. Богатейшая почва (лес-желто-зем), не уступающая нисколько по плодородию нашему прославленному чернозему, южное жаркое солнце, масса воды, - вот совокупность тех даров, которые не без основания утвердили за Ферганом славу «одного из четырех эдемов».

Автор статьи называет Фергану «Ферганом» - в мужском роде. Коканд у него – «Кокан».

Горы, питающие реки и защищающие страну от ветров, были причиной процветания страны. Этим горам, образующим почти неприступный барьер, за который не могли переливаться волны бушевавшего в Средней Азии народного моря, Ферган обязан своим сравнительным культурным развитием.

Ни завоеватель Темучин, уроженец суровой Сибири, низринувшийся под именем Чингис-Хана с всеразрушающей лавиной кочевых орд на Среднюю Азию и Восточную Европу, ни достойный его подражатель Тамерлан не внесли в замкнутую долину большого разрушения. В Ферганскую долину, как в глубокий сосуд, о наружные стены которого разбивались бушевавшие народные волны, падали лишь брызги, хотя и не бескровные. Эти брызги принадлежали разным племенам, довольно пестрая смесь которых и составляет население страны.

Даже сам Александр Великий, приближавшийся с своими победоносными войсками, не был в долине. Горы защитили этот уединенный уголок также от завоевательных стремлений Кира, а впоследствии от калифов.

Несмотря однако на эту замкнутость, Ферган издавна служил одним из главнейших звеньев транзитной торговли между отдаленнейшим востоком и столицей западного мира – Римом. Первым по значению предметом этой торговли был шелк, ценившийся римлянами на вес золота.

После бесконечных перипетий в 1876 году страна эта, некогда именовавшаяся Коканским Ханством, присоединена к России под именем Ферганской области, войдя в состав туркестанского генерал-губернаторства.

В числе произведений бывшего ханства главное место всегда занимали хлеб, хлопок, шелк, каменный уголь и нефть. Пастбища Фергана славятся по всей Азии: самая изнуренная лошадь, пасясь на них, через две недели крепнет так, что и нельзя узнать.

Животное царство Фергана (в долинах) не особенно богато видами. Кроме верблюдов, быков, лошадей и баранов почти ничего больше нет. Ни хищников, ни гадов, ни крупной дичи не водится.

В самом углу Ферганской области, на высоте 13 тысяч футов над уровнем моря, лежит единственное озеро Кара-Куль. Оно имеет до 300 кв. верст. Вода в нем горькая, но озеро очень рыбное.

Туземцы уверяют, что раз в неделю, по пятницам, уровень воды в озере поднимается. Это было проверено русским путешественником, г. Костенко. Речка, которая вытекает из озера, по наблюдению путешественника, накануне пятницы стала быстро наполняться и на другой день уровень ее был гораздо выше прежнего.

В противоположность долинам горы, окружающие Ферган, переполнены крупной дичью и хищниками.

Вообще горы Ферганской области замечательны. «Если отправиться, - говорит А.Миддендорв, посетивший Ферганскую область в 1878 г., - следуя продольной оси Ферганской долины, из Ходжента (119 верст) в Кокан, в конце февраля, то взорам открывается величественное зрелище. И вправо, и влево горизонт обрамлен тройным рядом кулис; и справа, и слева (направо заметнее) горизонт ограничивают предгория, как бы сморщенные глубоко врезающимися, отвесно нисбегающими бороздами; эти предгория представляются мягкими образованиями, из которых снеговая вода произвела правильные размоины; сами же предгория, и в особенности их верхушки, отливают великолепнейшими красноватыми, переходящими в фиолетовый цвет, оттенками.

«Позади этих предгорий высится второй зубчатый ряд сумрачных, многоразлично сформированных скалистых цепей, которые, благодаря их смене света и тени, служат более темным фоном для упомянутого нами красноватого отблеска.

«Как бы для того, чтобы увенчать эту восхитительную панораму, над сумраком второго ряда возвышается до самых туманных облаков еще третий ряд высочайших гор, одетых местами темно-пятнистым, ослепительным снеговым покровом; облака разнообразных форм то открывают для глаза даль, то спускаются непроницаемою для взора завесою. Неописуемую красоту получает ландшафт, когда вечернее солнце бросает свои прощальные лучи на эти огромные массы; наконец отблеск (называемый на Альпах Alpenglühen), восходящий все выше и выше и достигающий вершин, нивелирует своею нижнею, отграничивающею мрак долин линиею взаимное положение высот гребней и вершин, исправляя глазомером путешественника».

Первый ряд этих кулис – лесовые цепи, господствующий желтый цвет которых и зарумянивается фиолетовою дымкой; серно-желтые, красные и охряно-бурые обломочные массы, на которые распадаются некоторые глинисто-сланцевые склоны, усиливают тон настолько, что местами он приобретает более яркую окраску.

Вторая стена – мощные груды конгломератов, далее – глинисто-сланцевые и известняковые скалы, пронизанные красными песчаниками, торчащими нередко в виде причудливых изваяний и окруженными громадными скалистыми глыбами, напоминающими развалившиеся башни и низринувшиеся стены.

Последний, доступный взору из долины, ряд кулис образован частью теми же глинистыми сланцами и известняками, частью же впоследствии присоединившимися к ним кристаллическими горными породами.

Таков горизонт, открывающийся наблюдателю из долины Фергана.

Чтобы закончить описание Фергана, скажем несколько слов об орошении полей. Оно вызывает удивление до сих пор у всех видевших край.

Нельзя не изумляться тому, что мало развитый в техническом отношении народ сумел отвести на свои поля воду в крутой, гористой местности, на расстоянии 15 миль, мимо гор и долин, и эти работы выполнены без всякого знания нивелировки, без всякого инструмента, необходимого для этого. Этот же народ с неустанною энергией постоянно очищает свои поля и водопроводы от громадных масс ледниковых обломочных образований, скатываемых ежегодно в долину горными потоками и разрушающих все на пути. Достойны удивления также каналы меньших размеров, исподволь спускающиеся к долине вдоль отвесных стен, на половинной высоте их высеченные в твердой, каменной массе, - туннели, по которым вода проводится далее, а также способы отведения воды к незатейливым, правда, мельницам по гребням насыпей в несколько верст длиною. Вызывает изумление также та целесообразность, с какою воды различных речных систем способствуют водоснабжению одного и того же места; даже последние, мельчайшие разветвления скомбинированы в одну, систематически устроенную оросительную сеть, вода которой по истине течет с одного участка поля на другой, с одного ирригационного квадратика на соседний, от одного дома или двора к другому, смотря по надобности.

Каналы в гористых местностях постоянно скрещиваются между собою, и невольно удивляешься, видя, как сплетенный из ивовых прутьев желоб саженной ширины, сплотненный дерном и залепленный суглинком, отводит широкую пелену воды над перекрещивающимся каналом, или как довольствуются небольшим корытом из тополевого ствола для проведения воды поперек и под другим каналом, служащей как для орошения, так и для приведения в движение мельницы.

Малое количество воды, сравнительно с жаждой почвы, научило жителей Фергана быть крайне экономными с нею. Они умеют водой, текущей по желобу шириною лишь 1 или ½ фут., оросить поверхность в 2 танапа (1⁄3 десят.), притом поверхность, подверженную всей силе солнечного зноя. В узких горных ущельях такие желоба проводят воду высоко над речною долиной на противоположный берег и оттуда назад, и так нередко по несколько раз. Притом остатки воды, не потраченной на орошение, снова соединяются помощью отводных арыков в общее русло и обыкновенно возвращаются в главный водопровод или реку.

Вот все, что мы можем пока сказать об этом новом крае.»

Ж. Р.

Журнал «Вокруг света», 1886. № 27, с. 428-429.