В начале III тысячелетия мир стоит перед фактом стратегически значимых изменений: возникновения и становления новых независимых государств Центральной Азии, которые серьезно влияют на современную ситуацию в регионе. В этих государствах ощутима тенденция к переосмыслению своего прошлого. При этом здесь не стремятся переписать всю историю заново, но стараются по-новому осветить известные и открыть ранее скрывавшиеся по политическим мотивам факты истории страны. В настоящее время в этой области произошли серьезные трансформации, поставившие новые задачи перед наукой и открывшие вместе с тем новые возможности изучения и интерпретации явлений и событий. Одной из важных проблем, на которую делают упор в своих исследованиях ученые стран региона, является проблема истоков государственности, изучения своих цивилизационных основ, складывания менталитета народа, его этнического самосознания, культурогенеза и так далее.

В последнее десятилетие XX века таджикская историческая наука получила доступ к источникам по истории древнейшего и древнего периода из сопредельных стран, дающим возможность для новых исторических реконструкций и дополняющим уже известные исторические факты. Особенно важны в этом плане исследования китайских ученых, проводившиеся в конце ХХ века. Непрерывная многовековая историческая традиция и уникальные археологические открытия современности в некоторых случаях позволяют рассматривать до сих пор существующие исторические построения под несколько иным ракурсом, чем принято в «традиционной» науке. Одним из интересных фактов, ставших достоянием науки только теперь, являются сведения о государстве Кирпанд.

Первые свидетельства об этом государстве стали известны научным кругам в 1983 году, когда Академией наук КНР была издана на китайском языке первая книга по истории таджиков на территории Китая - «Краткая история таджиков» под редакцией Шуав Жувшина. В 1985 году эта работа была переведена на уйгурский язык.¹1 В создании последнего издания принимали участие известные китайские ученые Люжвпин, Абдулла Султан, Ван Шуй, Мушуниен, Ли Жин, Жин Гулян, Тан Юнсан, Суй Му и другие.

В «Краткой истории таджиков» государству Кирпанд, его локализации в древности и раннем средневековье был посвящен небольшой параграф. Более широкое освещение истории этого государства нашло место в исследовании синьцзянского ученого Курбана Ширина, посвященном культуре китайских таджиков. ²2 Ограниченная возможность пользоваться иранскими, арабскими и европейскими источниками не позволила китайским авторам сделать более широкие выводы. Не был сделан и сопоставительный анализ уже известных в мировой науке исторических данных о периоде функционирования государства Кирпанд. Но при этом в трудах китайских исследователей была подчеркнута особая роль этого государства, просуществовавшего свыше пятисот лет, на протяжении которых сменился не один десяток династий.

Сведения о государстве Кирпанд китайские исследователи почерпнули из путевых заметок буддийских паломников, направлявшихся в Индию. В период Северных династий (386-534 годы) дуньхуанский паломник Сун Юн побывал в государстве Кирпанд и отметил, что оно находится на Памире. Другой буддийский путешественник Сюанцзян в 629 году провел в государстве Кирпанд пять дней. В своем «Дневнике о Западном крае Великой Танской эпохи» (641 г.) он подробно описал природу края и дал характеристику памирских княжеств. Сюанцзян особо выделяет Кирпанд как одно из могущественных владений того времени, которое по мощи было сравнимо с Хотаном и Кашгаром. Сюанцзян приводит факт о том, что он слышал, как кирпандский шах называл себя «потомком солнечного принца», а население считало себя «детьми Солнца».

В источниках не сохранилось данных о времени становления этого государства. Китайские источники относят период становления Кирпанда ко второй половине I - началу II века. ³3 Хотя прямых письменных свидетельств о времени его основания нет, имеются некоторые косвенные данные. Известно, что кирпандский правитель Вьюшах вывез в свою страну буддийского святого Туншо в эпоху, когда жил китайский военачальник Бан Чао (32-102 гг. н. э.), о котором сохранились сведения в связи с его деятельностью в окрестностях Кашгара. Курбан Ширин пишет, что время пребывания Туншо в Кирпанде соответствует эпохе кушанского шаха Канишки.⁴4 В науке даты правления Канишки долгое время были предметом дискуссии. Китайские исследователи считают, что Канишка правил во второй половине I века н.э.

Сенсационное открытие в селении Рабатак (провинция Баглан, Сев. Афганистан) эдикта царя Канишки на бактрийском языке проливает свет на датировку истории Кирпанда. Правление Канишки в свете нового открытия, согласно исследованиям английского ученого Д.Крибба, датируется 100-126 или 120-146 годами.⁵5 Если взять за точку отсчета вторую половину I - начало II века (Туншо все же был вывезен не первым кирпандским шахом), то распад Кирпандского государства относится к 713-727 годам, когда, по китайским источникам, шах Кирпанда Фио Шин с частью своего населения подчинился Тибету.⁶6 С этого момента государство исчезло с исторической арены.

В источниках имеются разноречивые сведения о пределах государства Кирпанд, но это, видимо, связано с разновременностью данных об изменении границ государства в силу политических обстоятельств. Китайские исследователи, ссылаясь на двенадцатую главу «Дневника о западном крае Великой танской эпохи», пишут, что кирпандское государство добилось наибольшего могущества в эпоху Южных и Северных династий, то есть в 317-589 годах, когда границы Кирпанда простирались: на западе до Хорезма, на севере - до Кашгара, на востоке - до Кагылыка (СУАР КНР), а на юге их охватывал Кашмир.⁷7

В период наивысшего расцвета кирпандского государства только на его синьцзянской территории насчитывалось двенадцать крупных городов. Во владениях Юльэрак, Сэрлык, Ингасар, Арачул (территория современного Синьцзяна) в период Хань проживали 16670 человек. В «Ханьшу» говорится: «Жители владений Юльэрак, Сэрлык, Ингасар, Арачул одного племени, а юэльракцы не тюрского происхождения, но ближе по происхождению к канам и ди ((то есть согдийцам. - Прим. авт.) и не имеют оседлости».⁸8 Сюанцзян отмечает, что язык и письмо кирпандцев похожи на кашгарский, а «Ханьшу» свидетельствует, что кирпандцы «близки к канам». Очевидно, язык и письмо жителей Кирпанда имели иранскую основу, но не были идентичны согдийскому. Между тем, китайские исследователи говорят о распространении в танский период в Кашгаре согдийской письменности. Кроме того, в хронике «Таншу» есть свидетельство, что в Сули (Кашгаре) «письмо индийское».⁹9 Синьцзянские археологические данные не противоречат этим сведениям. Далее мы еще остановимся на языковой проблеме.

Китайские источники свидетельствуют, что первоначальным ядром государства был современный Ташкурган - центр Автономного Таджикского района СУАР КНР. Составной частью кирпандского государства в тот период являлись земли Яркенда. Название государства - в китайских источниках «Кирпанту», а на иранском «Кирпанд» - как считают китайские исследователи, произошло из соединения двух древнеиранских слов «кир» – гора и «панд» - дорога, то есть название страны в переводе означает «Горная дорога», или государство на горной дороге, что, видимо, указывает на важность этой страны на трассах Шелкового пути.

Действительно, кирпандский шах первоначально скупал и захватывал соседние земли. Для расширения государства существовали объективные исторические причины: рост значения морского Шелкового пути, связывавшего Китай с Римом и Египтом. Именно тогда кирпандский шах начал расширять свои владения на юге и западе. Были захвачены земли, простиравшиеся практически до берегов Инда на юге, а на западе - вплоть до Хорезма. Китайские источники сообщают, что функции охраны западных земель от самого Кашгара осуществлялись исключительно правителем Кирпанда. Шах строил караван-сараи, места для стоянок, создавая необходимые условия для многочисленных путешественников. Деятельность этого правителя способствовала не только развитию и укреплению самого государства, но и процветанию Шелкового пути. На этой трассе Кирпанд вел оживленную торговлю, экспортируя золото, драгоценные камни, шерсть, кошму, продукты животноводства, завозя в страну бытовые товары и предметы роскоши. Возвышению Кирпанда способствовало то обстоятельство, что именно через это государство страны Запада и Срединная империя поддерживали связь с морским Шелковым путем. В связи с этим завоевательные походы кирпандского шаха на юге были направлены на решение важной и первой в истории региона геополитической задачи: достичь пределов южных морей, пробить путь к морской трассе.

Господство кирпандцев в Центральной Азии совпадает со временем правления здесь кушан-кидаритов-хионитов-эфталитов. В исторической науке «Кушанское государство», «Кидаритское государство», «Хионитское государство», «Эфталитское государство» получили свои названия по наименованию монет правителей и письменным данным персидских, византийских и других источников. Как считает известный исследователь Центральной Азии Э.В.Ртвеладзе, характерным для домусульманской нумизматики Средней Азии был выпуск в течение многих лет монет от имени основателя династии Кушанидов - Кушана. И как показали многолетние исследования ученого, на монетах в этом регионе никогда не проставлялись этнические или племенные названия, но только имена, титулы и иногда эпитеты правителей.¹⁰10 Скорее всего, название «кидариты», так же, как и «эфталиты», жители этих государственных образований получили по наименованию основателей соответствующих династий - шахов Кидара и Эфталана. В китайской исторической науке господство кушан, кидаритов, хионитов, эфталитов отнесено к периоду функционирования государства Кирпанд, причем они не идентифицируются с отдельными взаимодействующими государствами. До настоящего времени науке не было известно название древнего государства, в котором эти династии появились на исторической арене. Скорее всего, на наш взгляд, кушанская, кидаритская, хионитская и эфталитская династии последовательно правили в государстве Кирпанд. Этому не противоречат и исторические факты, известные современным ученым.

До сих пор предметом дискуссий остается дата распада кушанской империи. Ученые строят свои исторические теории о существовании в IV веке сасанидского наместничества на кушанских землях после упадка самой империи только по нумизматическим данным (других письменных источников не найдено). На мысль о существовании сасанидского наместничества исследователей натолкнул факт чеканки денежных знаков по образцу сасанидских и кушанских монет, хотя титулатура на легендах составлена на среднеперсидском и бактрийском языках: «Царь кушан», «Великий царь кушан» или даже «Великий царь царей кушан». Можно считать твердо установленным, что при сасанидском шахиншахе Шапуре II, правившем в Иране в 309-379 годы, действительно существовало кушано-сасанидское наместничество. ¹¹11 В соответствии с нумизматическими данными, российский ученый В.И.Вайнберг относит вытеснение Сасанидов из этих земель совместными усилиями хионитов и кидаритов к концу 80-х годов IV века. Этим же временем она датирует возвышение эфталитов на востоке Тохаристана. ¹²12 Скорее всего, во второй половине IV века, вскоре после упадка династии Кушана, в Кирпанде существовало сасанидское наместничество, которое и свергли кидариты. Затем здесь правили хиониты и эфталиты. Кидаритов и эфталитов китайские источники считали родственными народами, и являлись они, видимо, потомками саков.

Локализация кидаритов и е-да (эфталитов) на Памире и Припамирье, представленная уже в конце 50-х годов сначала А.Н.Бернштамом, а затем в наиболее развернутом виде на основании хронологических вычислений японским исследователем К.Еноки, не была принята официальной исторической наукой того времени по политическим мотивам. Несмотря на бесспорные факты, проблема была предана забвению, а родину этих народов то и дело локализовывали в разных частях Центральной Азии.

В свое время А.М.Мандельштам отождествлял эфталитов с хионитами, которые большей частью обитали в Бадахшане. ¹³13 Известный российский евразиец Л.Н.Гумилев считал, что территория эфталитов точно локализуется «в горной стране вокруг Памира». Он полагал, что одним из предков эфталитов было племя Байди, часть которого в кушанский период (I-II вв.) перекочевала в долину Ефталь и получила новое имя: Иеда (китайское), ефталиты (греческое), хайталь (арабское) по названию долины или по имени первого вождя. Для обоснования своих выводов Гумилев привлек топоним «Ефталь» или «Яфталь» - название области на берегах Пянджа в Бадахшане, где, возможно, первоначально находилось эфталитское княжество, которое, как отмечалось выше, было завоевано кирпандским шахом.

К.Еноки, как уже было отмечено, основываясь на данных китайских источников и топонима «Яфталь», локализовал, вслед за Гумилевым, первоначальный район обитания эфталитов в Западном Бадахшане. Сюанцзян писал, что прошло несколько столетий, прежде чем Кирпанду покорилось У-диенское (эфталитское) шахство. Очевидно, Кирпанду удалось в пору своего становления объединить все горные племена Памира и Гиндукуша. Это способствовало в дальнейшем захвату совместно с пришлыми юечжийскими племенами во главе с Кушанской династией, основавшей первую империю в регионе, обширных территорий Средней Азии и Северной Индии.

В «Хоуханьшу» сохранились сведения о первом царе кушан Кудзуле Кадфизе: «По прошествии ста с небольшим лет гуйшуанский (кушанский) ябгу (князь) Киоцзюкю (Кудзула Кадфиз) покорил прочих четырех ябгу и объявил себя государем; его царство называлось «гуйшуанским» (кушанским). Он воевал с Аньси (Парфией), покорил Гаофу (Кабул) и затем победил и присоединил к своему царству Пуду (Арахозию, или район Газни) и Гибинь (Кашмир)». Все вышеизложенные факты и события перекликаются со сведениями источников, имеющих отношение к истории Кирпанда. Действительно, Кудзула Кадфиз за период своего долголетнего правления превратился в могущественного правителя огромного государства, владевшего Бактрией (в тот период в основном левобережной ее частью), Афганистаном и Северной Индией. Однако это государство не было централизованным, свидетельством чему является разнообразие монетных типов на его территории. Местные правители, которые подчинились Кудзуле Кадфизу, пользовались большой самостоятельностью и выпускали собственную монету, подражая чекану римских императоров, царей Парфии, греческих владык Бактрии и Каписы.

При четвертом кирпандском шахе из династии Кушанидов Канишке столица, видимо, переносится в Балх. Сохранились письменные источники о том, что сам Канишка был родом из этого города. В одной из рукописей из Дуньхуана (текст составлен на санскрите и продолжен в хотанском переводе) сказано, что Канишка «происходит из шахского рода правителей Балха». Этот документ объясняет правомерность переноса столицы в центр растущей империи. Причем первоначально, как было сказано выше, кирпандский шах устремил свои завоевания на юг, стремясь пробиться к морскому торговому пути. В упомянутом эдикте из Рабатака содержится список важнейших городов Северной Индии, перешедших под власть Канишки: Сакета, Каусамбия, Паталипутра и Чампа.

Список городов, покоренных в Индии, свидетельствует, что Канишке удалось реализовать свою геополитическую задачу - выйти к морю. Теперь государство Канишки охватывало пространство от Хорезма до реки Нарбада на юге Индии. Кирпанд в этот период превращается в мощную империю, первую возникшую именно на территории Центральной Азии. Огромные просторы империи способствовали стабильному функционированию первого в истории человечества трансконтинентального и дипломатического тракта - Великого Шелкового пути. Объединение народов, некогда населявших современные территории Центральной Азии, Афганистана, Пакистана, Индии и части Ирана, в рамках единого государства и относительная безопасность от внешних военных вторжений привели к росту городов, расцвету экономики и культуры. Появление на политической арене Кирпандской империи способствовало установлению связей между цивилизациями Востока и Запада, ибо Кирпанд на западе граничил с Римом. На евразийском континенте в то время, по существу, господствовали четыре империи: Ханьская, Кирпандская, парфянская, римская. В буддийских текстах 245-250 годов говорится, что весь мир делится на три части (Китай, Рим и Кушаны , т.е. Кирпанд), а в документах 266 или 281 года, когда были утеряны частично территории Индии, говорится о четырех «сынах неба» (императорах): китайском, римском, кушанском и индийском.

Важным является упомянутый в эдикте царя Канишки факт о том, что он «составил текст эдикта на арийском языке, чего ранее не отмечалось». Арийский (бактрийский) язык, который сохраняется в Бактрии - Тохаристане до начала VIII века, заменяет в официальной сфере греческий. Арийский язык, наряду с местными языками, был языком коммуникации на огромном пространстве империи.

Китайские источники пишут, что в Кирпанде «государственной» религией (это условно, поскольку на огромных просторах империи трудно сказать о доминировании в тот период только одной религии) является буддизм. Сам шах был ревностным буддистом и являлся духовным главой данной конфессии. Археологические материалы свидетельствуют, что буддизм проник в Бактрию при Канишке и существовал до арабского завоевания VII-VIII веков, а на северо-восточной окраине Тохаристана - в Припамирье - не менее чем до начала IX века. Такие известные буддийские памятники, расположенные в Центральной Азии, как Бамиан, Каратепе, Фаязтепе, Калаи-Кафирниган, Аджина-тепе и другие, возникли в пору расцвета кирпандского государства. Однако следует вновь отметить, что археологические данные свидетельствуют о сосуществовании наряду с буддизмом и других верований. Знаменательным фактом является то, что в Кирпандской империи имело место длительное сосуществование различных этнокультурных традиций и разных религиозных систем и течений. Хотя ведущей идеологией был буддизм (поскольку сами правители были ревностными буддистами), здесь были распространены джайнизм, шиваизм, зороастризм, манихейство. Такое разнообразие религиозно-философских систем и течений, сосуществовавших в рамках единой политической системы, было одним из уникальных явлений в истории мировой цивилизации. Культурная толерантность, в широком смысле этого слова, явилась важным условием расцвета культуры, позволяла сохранять своеобразие местных традиций и достижений локальных культур, наряду с созданием общих для всего огромного региона культурных ценностей. С тех времен политика религиозной терпимости проходит через всю историю таджикского народа. Как показывает археологический материал, если при Виме Кадфизе (отце Канишки) на монетах присутствовали только изображения Шивы, то при самом Канишке существовала веротерпимость, и синкретический пантеон включал около тридцати божеств иранско-среднеазиатского, индийского, ближневосточного и античного происхождения.

Данная статья представляет собой лишь попытку привлечь внимание к проблемам «известным» и в то же время преданным забвению и акцентировать внимание на новых открытиях, которые дают решение многих вопросов, имеющих отношение к древнейшим государственным образованиям в Центральной Азии, раскрывают истоки становления государственности в регионе. Теперь тот факт, что открыты источники, свидетельствующие о существовании в Центральной Азии государства Кирпанд с его пятисотлетней историей и традициями государственности, не вызывает сомнений. «Долгожитель» не был известен науке до настоящего времени, поскольку в недавнем прошлом исторические построения основывались исключительно на археологических, скудных нумизматических и отрывочных письменных данных. Ситуация стала меняться лишь после того, как Китайская Академия наук начала пристально изучать письменные источники, касающиеся истории таджиков, и сделала достоянием ученых название государства – Кирпанд.

Существование в течение столь длительного времени государства Кирпанд, где сменялись кушанская, кидаритская, хионитская и эфталитская династии, создавшие фундамент государственности многих народов Центральной Азии, может явиться предметом пристального внимания исследователей. И сегодня в свете новых исследований XX века в области истории и археологии возникает проблема суммирования данных, их исторической интерпретации, но уже с учетом всего того, что известно о Кирпанде. Возникает необходимость написания истории Кирпандского государства. Эти комплексные исследования (археологические и исторические) не могут быть решены без учета данных китайской археологии и исследований ученых сопредельных стран.

Примечания:

1. Краткая история таджиков. С. 13-14.

2. Бичурин Н.Я. Средняя Азия и Восточный Туркестан. Алма-Ата, 1997, с. 88

3. Бичурин Н.Я. Средняя Азия и Восточный Туркестан. Алма-Ата, 1997, с. 88

4. Курбан Ширин. Указ. раб., с.40.

5. Sims-Williams N., Cribb j. A New Bactrian Inscription// Silk Road Art and Archeology.-Vol.4-Kamakura, 1995/96y. P.75-142

6. Курбан Ширин. Указ. раб., с. 40.

7. Курбан Ширин. Указ. раб., с. 40

8. Краткая история таджиков (Тажикларнин кискичи тарихи)/ на уйгурском языке/. Урумчи: Синьцзянское народное издательство, 1985, с. 9-16.

9. Курбан Ширин. Культура таджиков Китая (Жунго тажик маданияти)/ на уйгурском языке/. Урумчи: Сигьцзянское народное издательство, 1992.

10. Ртвеладзе Э.В. Монеты Тюркеша - правителя Чача.// Нумизматика Центральной Азии. Ташкент, 2001, с. 45.

11. Ставиский Б.Я. Средняя Азия в кушанский период// История таджикского народа. Душанбе, 1998, с. 430, 432

12. Вайнберг Б.И. Некоторые вопросы истории Тохаристана в IV-V вв.// Кара-тепе, вып. 3. М., 1972, с. 137.

13. Мандельштам А.М. О некоторых вопросах сложения таджикской народности в Среднеазиатском междуречье// СА, -1954, т. 20, с. 62.

Об авторе: Гузель Майтдинова – доктор исторических наук, профессор кафедры международных отношений РТСУ, директор ЦГИ РТСУ.