Представитель HRW в Ташкенте пока не получал официального отказа от узбекской стороны
В конце июля 2008 года власти Узбекистана окончательно отказали в аккредитации представителю Хьюман Райтс Вотч (Human Rights Watch) Игорю Воронцову и запретили ему въезд в страну. Таким образом, визит исполнительного директора HRW Кеннета Рота, посетившего Ташкент в начале того же месяца и попытавшегося убедить официальный Ташкент предоставить Игорю Воронцову возможность работать в Узбекистане, не принес результатов. В то же время власти дали понять, что готовы рассмотреть новую кандидатуру на должность директора представительства HRW в Узбекистане, однако этот человек «не должен быть русским».
Реакция Хьюман Райтс Вотч не заставила себя ждать. «Откровенно проигнорировав прямой призыв Евросоюза предоставить аккредитацию директору ташкентского офиса Хьюман Райтс Вотч, узбекская сторона вообще отказала ему во въезде. Это стало первым случаем, когда представитель Хьюман Райтс Вотч фактически был объявлен в Узбекистане персоной нон грата», - заявило руководство этой организации. «Правительство Узбекистана просто издевается над Евросоюзом», - прокомментировала происходящее директор HRW по правозащитной деятельности в Европе и Центральной Азии Вероника Голдстон.
О том, почему узбекские власти не захотели давать ему аккредитацию, а также о том, продолжит ли вообще офис HRW свою работу в Узбекистане, «Фергане.Ру» рассказывает Игорь Воронцов.
Фергана.Ру: - В пресс-релизе Human Rights Watch говорится, что власти Узбекистана запретили Вам возвращаться в страну. Когда они окончательно отказали Вам в аккредитации?
- Телефонный звонок представителя МВД Узбекистана, отказавшегося представиться, был в субботу, 19-го июля. Он поинтересовался, где я нахожусь, и планирую ли возвращаться в Узбекистан, и я сказал, что, конечно, планирую, по завершении плановых командировок и отпуска. На что он заявил, что его официально уполномочили довести до моего сведения, что на основании постановления 408 мне запрещен въезд в Узбекистан, и что мое возвращение не является возможным.
Трудно сказать, является ли это окончательным отказом. Мы письменно запросили у МВД Узбекистана официальные разъяснения в письменном виде, но пока их не получили. Не получили мы и опровержения, что в совокупности событий убеждает нас в том, что телефонный звонок не был «уткой» или неудачной шуткой. В любом случае, мы ни в коей мере не готовы довольствоваться тем анонимным телефонным звонком в качестве «окончательного» ответа. Более того, нам представляется сомнительным официальный статус упомянутого решения, поскольку оно было передано неизвестным мужчиной в виде телефонограммы, да еще и в нерабочий день (в субботу).
Фергана.Ру: - Чем мотивирован запрет на Ваш въезд в Узбекистан?
- Никакой мотивировки во время звонка указано не было, за исключением ссылки на некое «постановление 408».
Фергана.Ру: - Кто заявил о том, что Вам отказано из-за Вашей национальности? Как это прозвучало?
- Посольству Узбекистана в Вашингтоне было поручено довести до сведения нью-йоркского офиса HRW информацию узбекского МИДа о том, что отрицательное решение по вопросу аккредитации представителя HRW в Ташкенте пересмотрено не будет. МИД еще раз предложил нам представить им на рассмотрение другую кандидатуру, и неожиданно уточнил буквально следующее: «Ваш следующий кандидат на должность представителя не должен быть русским». Поскольку сообщение было на английском, то под словом «Russian» узбекская сторона могла иметь в виду как гражданина России, так и любого этнического русского. Но такое заявление видится абсолютно неприемлемым и оскорбительным как для Хьюман Райтс Вотч как международной организации, так и для меня лично как для гражданина России.
Интересно, что и это обязательное сообщение узбекского МИДа было передано нам по телефону, но на этот раз мы знали конкретного дипломата, который звонил по поручению посла Узбекистана в Соединенных Штатах. Позднее мы получили подтверждения официального статуса данного сообщения.
Фергана.Ру: - Чем же их не устраивают русские?
- Этот вопрос было бы интересно задать представителям узбекского МИДа. Невольно вспоминается такая поговорка: «Плохому танцору всегда что-то мешает». Мне кажется, однако, что проблема не в моей национальности (как и не в моем недостатке знания узбекского менталитета и правительственных реформ – по версии узбекского Минюста), а в том, что узбекским властям, очевидно, мешает присутствие в Ташкенте такой независимой организации как Хьюман Райтс Вотч. А все остальное – это просто предлоги и отговорки.
Фергана.Ру: - Известно, что до этого Минюст Узбекистана отказал Вам в рабочей аккредитации. В чем состояло официальное обоснование отказа?
- В том, что сотрудник Хьюман Райтс Вотч не имеет достаточной практики, не способен понять менталитет узбекского народа и не может правильно оценить реформы, которые проводятся в стране.
Фергана.Ру: - Вы, в самом деле, «не понимаете менталитета узбекского народа и проводимых президентом Каримовым реформ»?
- Я думаю, что понимаю [их] настолько хорошо, насколько может понимать человек, который вырос в Советском Союзе, который путешествовал по региону, у которого есть последипломная квалификация по правам человека и который следит за ситуацией. Я думаю, что здесь мы не склонны вступать в дискуссию по поводу того, кто лучше понимает менталитет узбекского народа, это - вопрос философский.
Фергана.Ру: - В таком случае, что они имели в виду? Приводились ли какие-то конкретные примеры?
- Нет, конечно. Письмо очень короткое – о том, что они не видят причины давать положительный ответ на наш запрос об аккредитации. То есть - ответ отрицательный.
Фергана.Ру: - Сколько времени вы успели проработать в Узбекистане?
- Официально я ведь не мог работать, я мог только ждать аккредитацию. Я прибыл в Узбекистан 6 февраля и подал на аккредитацию 19 февраля, и все это время был в состоянии ожидания. Конечно же, я присутствовал в офисе, но официально мы не могли работать в Узбекистане до решения вопроса. Я присутствовал в Узбекистане и, конечно же, до меня доходила какая-то информация. Я ведь в Ташкенте не только по музеям ходил. Я понимаю, что законодательство Узбекистана накладывает ограничения, и официально, как представитель Хьюман Райтс Вотч, я не мог функционировать.
Фергана.Ру: - Веб-сайт «Uznews.net» со ссылкой на Вас сообщал, будто HRW «получала весьма обнадеживающие знаки от властей в Ташкенте, что вопрос об их аккредитации может быть решен положительно». Какие именно это были «знаки»?
- Это были именно знаки, поскольку официально узбекские власти с нами не общались. Речь идет о знаках, которые они передавали через дипломатов, о знаках, которые определенные силовые структуры давали не напрямую.
Фергана.Ру: - Общались ли Вы с узбекскими чиновниками лично? Каково Ваше впечатление от общения с ними?
- У меня фактически не было доступа к узбекским чиновникам, я не имел права с ними общаться, поскольку я должен был сначала получить аккредитацию. У меня не было общения с ними, за исключением того, что я подал документы на аккредитацию.
Фергана.Ру: - Может быть, были какие-то примечательные встречи во время недавнего визита в Ташкент главы HRW Кеннета Рота? С кем именно вы встречались, как вели себя эти чиновники?
- Во время визита Кеннета Рота узбекские власти продолжали бойкотировать мою персону и Минюст специально уведомил нас через МИД, буквально за несколько часов до начала официальной программы, что г-н Воронцов не может принимать участия в официальных встречах. Впрочем, один сотрудник узбекского МИДа все-таки общался со мной (и достаточно любезно), но исключительно на предмет технической подготовки визита Кеннета Рота и Холли Картнер.
Фергана.Ру: - Сколько времени не работал ваш офис с того момента, когда власти лишили аккредитации предыдущего представителя HRW в Узбекистане - Андреа Берг? Чем они тогда обосновали свой отказ?
- Вы знаете, они все время меняли причины. Наш офис пустовал с июля 2007 года до февраля 2008. Я думаю, это совершенно неблагодарное дело – анализировать причины. У нас абсолютно твердая позиция, что речь идет просто о каких-то отговорках, и причины могли быть любые. В случае с Андреа, насколько я понимаю, ее тогда обвинили в необъективности и в «превышении должностных полномочий». Это не имеет ни малейшего значения. Они просто препятствуют нашей работе в Узбекистане.
Фергана.Ру: - То есть, Вы считаете, это просто такая тактика, чтобы офис большую часть времени просто не работал, формально находясь в стране?
- Да, конечно. Единственная причина, почему Минюст отказывает в аккредитации, это для того, чтобы воспрепятствовать нашей работе в Узбекистане. Других реальных причин отказа в аккредитации не существует.
Фергана.Ру: - А в чем была реальная польза от деятельности вашей организации в те годы, когда вы располагали аккредитацией в Узбекистане?
- Об этом не мне судить. В общем-то, специфика нашей работы заключается в том, чтобы обеспечивать голос жертвам произвола и людям, которые страдали от нарушений прав человека. Очень много людей в тяжелой ситуации находятся в тюрьмах, много людей, которые не могут докричаться до властей со своими серьезными проблемами. В Узбекистане много проблем, и наша организация фиксирует нарушение обязательств властей разных стран по международным договорам по правам человека. Известны случаи, когда действительно наше вмешательство давало положительные плоды, но это не мне судить Я бы сейчас не хотел вскрывать нашу кухню. Просто речь идет о конкретных правозащитниках, диссидентах или просто людях, которые пострадали от произвола милиции и других органов, если они незаконно подвергаются силовому давлению или у них отбираются документы, либо в других случаях препятствуют правосудию. Мы иногда вмешивались, и иногда власти реагировали положительно на это.
Фергана.Ру: - А как вообще узбекские власти относятся к проблеме прав человека?
- Мне кажется, что узбекские власти не вполне хорошо понимают саму концепцию прав человека, но мне трудно об этом говорить: я никогда не имел возможности диалога с узбекскими чиновниками. У нашей организации хорошо получается диалог с представителями властей в разных странах, но в Узбекистане со мной никто не встретился, только иностранные дипломаты и местные правозащитники.
Фергана.Ру: - Как Вы полагаете, действительно ли с начала года в сфере прав человека в Узбекистане наблюдаются «улучшения», о которых все время твердят некоторые европейские и американские наблюдатели?
- Наша организация всегда твердо говорила о том, что мы не видим никакого заметного улучшения. Мы сказали о том, что приветствуем те шаги, которые были предприняты, некоторые из них действительно были положительными, но они имели место в контексте катастрофической ситуации в стране в общем, именно по правам человека: по произволу, по уровню жестокости в местах заключения. Поэтому мы не видим никаких значительных изменений к лучшему.
Нескольких правозащитников они действительно выпустили, вопрос – на каких условиях. Они ратифицировали некоторые международные документы, например, конвенцию международной организации труда против наихудших форм детского труда, они приняли ряд документов. Очень интересный, красивый указ Каримова от первого мая – о праздновании 60-летия Всеобщей декларации прав человека. Поэтому, конечно же, мы надеялись, что хороший способ отметить годовщину декларации прав человека – это, например, не препятствовать работе нашей организации. Но, видимо, они по-другому интерпретируют.
Фергана.Ру: - Существует ли взаимосвязь между менталитетом узбекского народа и каримовскими «реформами», на которые ссылается Минюст, и правами человека? Противоречат ли эти понятия друг другу?
- Я думаю, вы задаете философский вопрос. Я не вижу здесь никакого противостояния. Ну, наверно, когда министерство юстиции пишет о менталитете узбекского народа, они имеют в виду, что, по версии Минюста, узбекскому народу должны быть чужды права человека как их понимает международное сообщество, это какие-то индивидуальные права, не только коллективные права. Наверное, они говорят о менталитете узбекского народа, который доложен объединиться вокруг государства, вокруг власти и пойти на многие жертвы ради экономического и вообще национального развития. Я думаю, здесь много может быть причин, подтекста, но я бы не хотел спекулировать.
Фергана.Ру: - Что теперь предпримет Хьюман Райтс Вотч – будет искать нового сотрудника, знающего менталитет и способного оценить каримовские реформы? Или региональному офису HRW придется переехать из Узбекистана в Казахстан?
- Представительство HRW в Ташкенте официально зарегистрировано узбекским Минюстом и его пока никто не закрывал. Прямо сейчас я не могу вам ответить насчет будущего нашего ташкентского офиса, да наверно было бы неразумным для нас принимать серьезные решения, основываясь на телефонограммах. Когда мы получим официальное уведомление от узбекской стороны, тогда мы изучим эти документы и примем необходимые решения.
Фергана.Ру: - А где теперь будете работать Вы сами?
- На этот вопрос я соответственно тоже пока не готов ответить. Пока я в отпуске.
Фергана.Ру: - Расскажите, пожалуйста, немного о себе.
- Мне 34 года, я гражданин России, из Петербурга, учился в Санкт-Петербургском госуниверситете, потом получал магистерскую степень в итальянском университете в Падуе именно по специальности «права человека и демократизация». Я достаточно много работал в гуманитарных организациях по социальным правам, по правам детей, по защите беженцев. Больше всего по времени я работал по бывшему Советскому Союзу, бывшей Югославии, достаточно много времени провел, управляя проектами в благотворительной сфере, также как технический советник. То есть, мой опыт работы – это перекресток международного гуманитарного права (прав человека), менеджмента некоммерческих организаций и социальной защиты.
В Хьюман Райтс Вотч пришел только с нового года, это новая для меня организация. Ранее я освещал вопросы прав человека в гуманитарных неправительственных организациях, то есть, это – немного другой ракурс работы для меня. Если раньше я напрямую организовывал помощь в развивающихся странах после войны, после чрезвычайных ситуаций, то сейчас моя роль – это фиксировать нарушения и несправедливость, но у меня нет бюджета, чтобы помогать людям. Я просто только могу давать им голос, выход на СМИ и международные организации.
Фергана.Ру: - Каковы Ваши впечатления от пребывания в Узбекистане? Насколько ситуация в нем отличается от других стран, где Вам приходилось работать?
- Я работал во многих странах: три года – на Балканах и на Ближнем Востоке, это и Косово, и Ливан, и Египет, и Югославия. Сейчас я приехал из Западной Африки, где работал в Сьерра-Леоне и Гвинее. У меня многое было – и Россия, и Бангкок… Конечно же, Узбекистан – это прекрасная страна, это добрые и щедрые люди. Очень хотелось бы, чтобы людям было легче. Видно, что им трудно живется. Происходит исход очень многих жителей в Россию и Казахстан на заработки. Здесь уникальная культура, прекрасная история, это страна с огромными перспективами, и я очень оптимистичен по поводу будущего Узбекистана. Мне кажется, что это прекрасные и гостеприимные люди, но надо разгадать эту загадку – как же прийти к уважению прав человека на индивидуальном уровне тоже. Почти как и у нас в России (хотя у нас живут богаче), здесь очень больно наблюдать, насколько же люди беззащитны перед произволом, жестокостью и коррупцией. Но немалая часть ответственности за беспредел и за безразличие лежит и на нас, рядовых гражданах. Если в России люди отказались от какой-то свободы чуть ли не в добровольном порядке, то в Узбекистане многие просто боятся, особенно после событий в Андижане.
Соб. инф.
