Немногие знают, что самый большой христианский храм современного мира - это уже не собор святого Петра в Риме, а его увеличенная копия в небольшом африканском городке Ямусукро, где когда-то родился бывший президент республики Кот д`Ивуар (Берег Слоновой Кости) Феликс Уфуэ-Буаньи. Подобно всякому уважающему себя африканскому президенту он возглавлял страну с момента ее независимости до своей смерти: всего тридцать три года. В 1990-м в его родном селении завершилось строительство гигантского собора, заодно туда перенесли столицу из миллионного Абиджана. После смерти президента оказалось, что государственная казна истощена, и вскоре в республике заполыхала гражданская война, после которой Кот д`Ивуар окончательно сполз в нищету. Сегодня перед храмом бродят стада коров, а в близлежащих озерцах плещутся крокодилы. Такое иногда случается, когда бюджет неподконтролен, а главу государства одолевают амбиции войти в историю в качестве великого строителя.

Главная стройка Независимости

Эта история невольно приходит на ум при виде того, как в центре Ташкента стремительно обретает законченные очертания огромная конструкция – дворец форумов «Узбекистан», самое крупногабаритное и одновременно самое ненужное сооружение страны за последние двадцать лет. Очевидно, что величина этого здания призвана поразить воображение и воплотить в себе смысл изречения, выбитого на портале дворца Тимура в Шахрисабзе: «Если ты сомневаешься в нашем могуществе – взгляни на наши постройки».

Действительно, уже сегодня размеры дворца, по форме напоминающего усеченный куб, производят сильное впечатление. Фасад здания будет снабжен колоннадой, а верхнюю часть на 48-метровой высоте покроет купол, вызывающий ассоциации то ли с кастрюльной крышкой, то ли с панцирем краба. Дворец будет иметь три зала: главный на 2200 мест (по новому официальному возрасту Ташкента) и два поменьше - на 300. Общая его площадь превысит 9,5 тысяч квадратных метров. То есть, это будет поистине нечто великое и грандиозное.

Дворец форумов строится ускоренными темпами

Вообще-то различных дворцов в столице Узбекистана и без того хватает. Это и дворец «Туркистон», и дворец «Истиклол» (бывший «Дружбы народов»), и здания Сената и Олий Мажлиса. Однако на новый дворец возложена важная государственная задача: затмить своим блеском все предыдущие, тем более что «Туркистон» и дворец «Дружбы народов» строились в советское время, и по понятной причине не в состоянии должным образом подчеркнуть величие эпохи и гениальность правителя, при котором стало возможным появление такого великолепия.

Именно в новом дворце отныне будут проводиться самые торжественные и значимые мероприятия. И первыми в этом ряду станут празднества в честь 2200-летнего юбилея Ташкента и Дня независимости Узбекистана, назначенные на 1 сентября, которые, согласно постановлению президента Каримова, должны будут состояться уже во дворце форумов (изначально они планировались на май, но были перенесены – и чтобы совместить оба праздника, и чтобы приурочить их к сдаче дворца). Поэтому его строительство ведется стахановскими темпами: круглосуточно, в три смены, чтобы к намеченной дате он был готов.

Стоимость этого роскошного здания, понятное дело, не разглашается. Да ведь и что такое презренное злато в сравнении с прекрасным зрелищем, ожидающим узбекистанцев! Только представьте: озаренный лучами софитов, на сцену всходит сам президент, обводит взглядом переполненный зал, устремленные к нему лица соратников, и произносит задушевную речь, в которой перечисляет достижения и победы периода независимости, и которой с замиранием сердца внемлют 2200 слуг народа. Наконец, речь подходит к концу, и зал взрывается бурей аплодисментов. Народные избранники восторженно рукоплещут, полностью отдавшись захватившему их чувству, сливаясь в групповом экстазе, переживая катарсис и ощущая себя и главу государства единым целым. Ну разве эти волшебные минуты не стоят того?..

О ташкентских курантах

Строительство, развернувшееся в центре узбекской столицы в связи с ее 2200-летием, затронуло и своеобразный символ города – ташкентские куранты, которым нынешней весной исполнилось 62 года. Причем, затронуло самым непредвиденным образом: теперь курантов стало двое. В 30 метрах от привычной всем часовой башни стремительно (всего за три недели) выросло второе здание курантов, практически повторяющее оригинал, но развернутое в противоположную сторону и снабженное лестницей, ведущей вверх. Возведение новых курантов началось в 20-х числах апреля и к первой половине мая практически завершилось.

Новая часовая башня должна стать подарком Ташкенту от городской администрации. Правда, зачем городу двое башенных часов, да еще рядом друг с другом, представители хокимията объяснять упорно не желают, всеми силами увиливая от ответа на этот вопрос. Тайной покрыты и все обстоятельства появления новых курантов: во сколько они обошлись бюджету столицы, где и за сколько был закуплен часовой механизм и так далее. Торжественный пуск курантов-близнецов состоится в сентябре, одновременно со строящимся через дорогу от них Дворцом форумов.

Старые ташкентские куранты

Что касается первых курантов, бесчисленное количество раз воспроизведенных на открытках, плакатах, буклетах и прочих изображениях, посвященных Ташкенту, то их история весьма интересна и стоит того, чтобы на некоторое время отвлечься и рассказать её.

…Конец войны застал ташкентского часового мастера Ишию (Александра) Абрамовича Айзенштейна, служившего в интендантских войсках и занимавшегося восстановлением стереотруб, артиллерийских прицелов и прочей точной техники в восточнопрусском городе Алленштейн. Однажды командир полка велел снести здание старинной ратуши с часами, сильно пострадавшее от бомбежек и артобстрелов, и грозившее обрушением. Под него уже закладывали взрывчатку, когда туда явился Айзенштейн, осмотрел часовой механизм и обнаружил, что он цел, хотя циферблат пострадал от пуль и осколков. Ему удалось уговорить коменданта города не губить старинный механизм. Айзенштейн пояснил, что хочет подарить его своему родному городу – Ташкенту. Такая просьба удивила начальство: вывозить личные трофеи считалось делом естественным (фактически мародерство было легализовано), но вывозить часы не для себя, а для города – это ставило в тупик. Для этого было необходимо получить специальное разрешение Государственного комитета обороны. И Айзенштейн смог добиться этого. Он вывез механизм часов с боем, собственноручно восстановил его и предложил Ташкенту от имени полка, в котором служил. Так часы, реквизированные сержантом Айзенштейном (совершенно в духе великого Сахибкирана) в городе, где они простояли на башне несколько столетий, оказались в Ташкенте. Соответственно, их механизм оказался самым старым не только в Узбекистане, но и во всей Средней Азии.

Что касается Алленштейна, то после войны он был возвращен Польше и получил свое предыдущее имя – Ольштын. Возвращен уже, конечно, без старинных часов. Впрочем, вряд ли поляки сильно обиделись: ведь взамен они получили целый город.

Новые ташкентские куранты

В Ташкенте по инициативе Айзенштейна для часов было решено соорудить специальную башню. Городские власти объявили конкурс на лучший проект здания курантов, которому предстояло стать монументом в честь победы в Великой Отечественной войне (заметьте, что сегодня никаких конкурсов уже не объявляют!). Победил проект архитектора Адгама Мухамедшина. Главным инженером здания курантов стал В.Левченко, в оформлении участвовал известный художник-орнаменталист и резчик по ганчу усто Ширин Мурадов.

Первоначально здание предполагалось украсить орденом Победы, скульптурой воина-освободителя и бронзовыми барельефами, однако в ходе строительства проект претерпел изменения и всё это приделывать не стали, зато прикрепили мемориальную доску с именами узбекистанцев-Героев Советского Союза.

Весной 1947 года строительство 30-метровой часовой башни возле входа в парк Горького завершилось, и с 9 мая куранты заработали. С того времени в центре Ташкента через каждые 15 минут был слышен звук колокола и его постепенно затихающее эхо. Ишию (Александра) Айзенштейна избрали почетным гражданином Ташкента и назначили главным смотрителем городских часов. Он много лет обслуживал механизм ташкентских курантов и принимал участие в их восстановлении после землетрясения 1966 года. Человек, подаривший городу часовую башню, умер в 1986 году и был похоронен на Коммунистическом кладбище (2-я часть Боткинского кладбища), а на здании курантов появилась табличка с его именем.

Перемены последних двух десятилетий непосредственным образом отразились на городских часах. Мемориальную доску с именами героев-узбекистанцев сняли и куда-то выбросили. По информации сайта Uzmetronom, был продан и старинный часовой механизм. «В 1993 или 1994 году часовой механизм, представлявший антикварную и историческую ценность, был демонтирован и вывезен в неизвестном направлении под предлогом ремонта. Взамен городское руководство распорядилось закупить дешевый китайский электронный муляж и звуковые колонки, воспроизводившие бой колоколов, ранее имевшихся на часовой башне. Этим и объяснялись регулярные неполадки и сбои в работе, когда четыре циферблата часов показывали разное время», - писало Интернет-издание. Далее высказывалось предположение, что «отцы города продали уникальный часовой механизм, после чего он был вывезен за пределы Узбекистана. С того времени ташкентцы, сами того не подозревая, сверяли время с китайским муляжом, а не с точным немецким хронометром».

Мемориальная табличка на старых курантах (в настоящее время отсутствует). Фото с веб-сайта «Письма о Ташкенте»

В последние месяцы подверглось «реставрации» и само здание курантов. Его корпус и башню обложили декоративной плиткой, а заодно снесли примыкающее к нему кафе с двумя залами - на улице и в подвале (нелюбовь президента Каримова к кафе и ресторанам в центре Ташкента общеизвестна).

И вот теперь рядом с этими известными курантами появилась их копия. Особого восторга у ташкентцев этот «подарок» почему-то не вызвал: стоит с кем-нибудь заговорить на эту тему, как собеседник покручивает пальцем у виска и вспоминает о существовании слова «маразм». Всё, дескать, приехали...

И ведь действительно: если одни городские часы – это узнаваемый символ города, то вторые – это вовсе не удвоившийся символ города, а олицетворение тупости. Представьте, к примеру, что мэрия Лондона рядом с Биг-Беном вздумала построить такую же башню, причем, не объясняя, зачем это понадобилось. Или что мэрия Праги вознамерилась соорудить копию древних курантов на Староместской площади. Понятно, что никаким креативом тут и не пахнет, а все эти задумки, скорее всего, родились в голове Главного узбекского архитектора, экономиста, историка, писателя (следует длинный ряд титулов). Кстати, в Ташкенте это уже не первый пример клонирования архитектурных объектов прошлого: копии построенного в 1947 году на Театральной площади фонтана в виде хлопковой коробочки архитекторов А.Щусева, В.Архангельского и Л.Караша в последние годы появились на Бродвее, перед зданием железнодорожного вокзала и на рынке Чорсу.

Справедливости ради надо сказать, что кое-где в мире все же есть двойные куранты. Например, собор Фрауенкирхе в Мюнхене обладает двумя спаренными башнями высотой почти 100 метров, пристроенными к нему в 1488 году. Правда, всё это так и задумывались – единым комплексом одного здания, в отличие от двух совершенно разных зданий ташкентских курантов, так что параллели тут вряд ли уместны.

Высказывается и такое мнение, что после того как огромную конструкцию дворца форумов втиснули в пространство между гостиницей «Узбекистан» и зданием бывшего исторического музея до высшего начальства дошло, что зажатый между двух разностильных зданий массивный куб не очень-то смотрится. И чтобы уменьшить общее впечатление тяжеловесности, кто-то предложил построить рядом башню. Ну, а отсюда уже один шаг до мысли о клонировании курантов.

Юбилей Ташкента: торжество фальсификации

Поскольку всё это строительство вершится в рамках подготовки к празднованию 2200-летия Ташкента, то следует сказать, что к исторической действительности этот юбилей ровно никакого отношения не имеет (зато имеет прямое отношение к «освоению» бюджетных средств), поскольку реальный возраст города путем различных подтасовок, недомолвок, и недоговоренностей завышен почти вдвое (о чем прекрасно известно всем узбекистанским историкам). Как же произошло «удревнение» возраста города и сколько лет Ташкенту в действительности?

В настоящее время его возраст в Узбекистане определяют не по первым письменным упоминаниям (а впервые о нем, как известно, упоминают Бируни и Махмуд Кашгари в конце X и в XI веке), а по древним городищам Шаш-тепа, Минг-Урюк и Актепа на Юнус-Абаде, расположенным в разных частях современного города. Городища эти действительно старые, только вот ведь какая штука: Минг-Урюк до конца XIX-го, а двое других до конца XX века в городскую черту не входили и ядрами зарождения Ташкента, за которые их сегодня выдают, быть никак не могли. Однако вспоминать об этом почему-то никто не желает.

Тем не менее, маститые узбекистанские археологи периодически проговариваются, что увеличение возраста города вовсе не их рук дело, а нынешней власти. Так, старший научный сотрудник Института археологии Академии наук Узбекистана Маргарита Филанович, с 1974 года возглавляющая Ташкентскую археологическую экспедицию и принимавшая участие в определении возраста этих городищ, в недавнем интервью «Фергане.Ру» на вопрос о том, почему юбилей празднуется именно в этом году, ответила так: «Мы, археологи, лишь предоставляем данные, факты, которыми располагаем, а что делать с этими фактами, решается наверху. Сначала в Узбекистан был сделан запрос от ЮНЕСКО, затем из ташкентского хокимията поступил вопрос в Академию наук: нет ли, с точки зрения историков, каких-либо событий и важных дат, которые ЮНЕСКО может включить в свой план мероприятий? И тогда я им напомнила, что мы уже несколько десятков лет работаем на раскопках таких-то археологических памятников древнего Ташкента, у нас собрано множество материалов, которые можно использовать для празднования начала истории города. Исходя из наших данных, ЮНЕСКО и включила юбилей Ташкента в свой календарь на 2009 год. А уже затем последовало соответствующее Постановление президента республики… Я всегда подчеркиваю: исполняется 2200 лет именно городской культуре на территории Ташкента».

Как говорится, почувствуйте разницу: не Ташкенту, а городской культуре на территории современного Ташкента, то есть на огромной площади, в настоящее время превышающей 335 квадратных километров. Не всякий понимает разницу между следами городской культуры в отдельных очагах, расположенных на территории современного города, и первыми следами зарождения этого города. А власти трактуют всё совершенно однозначно: Ташкенту - 2200 лет, и точка. И не каким-то там следам городской культуры, но именно городу. Другие публичные трактовки этой даты в местной прессе не допускаются.

Что ж, давайте разберемся. Итак, 2200-летний возраст Ташкента обосновывается возрастом городищ Шаш-тепа, Минг-Урюк и Актепа на Юнус-Абаде, которым действительно по две, а то и больше тысячи лет, и на которых найдены эти самые следы городской культуры. Доводы используются следующие: поскольку все эти городища расположены на территории нынешнего Ташкента, то их возраст автоматически переносится и на него. И никто не говорит о главном: о том, что все эти городища еще недавно находились на расстоянии многих километров от пыльного средневекового города, во времена кокандского владычества обнесенного глинобитной зубчатой стеной длиной около 20 километров, а в 1865 году завоеванного отрядом генерала Черняева, к зарождению которого они не имеют ни малейшего отношения, поскольку его ядро сформировалось и стало развиваться из совершенно другого поселения – Бинкета (расположенного на территории «старого города», в частности, под нынешним базаром Чорсу, где возле мечети Джами еще сохранились остатки древнего холма).

Однако Бинкет вовсе не такой древний город. Первые сведения о нем появляются в арабских источниках только в IX веке. Столетием раньше, в первой трети VIII века оазис Чач подвергся разрушительным походам арабских завоевателей, когда все поселения Чача и его столица (локализуемая на городище Минг-Урюк) были сожжены. От разрушений этот город так и не оправился. А в начале IX века в 5 километрах к северо-западу от его руин, на берегу Боз-су, стало расти и развиваться другое поселение, впоследствии ставшее новой столицей Чача и в арабских источниках именовавшееся Бинкатом. Во всяком случае, виднейшие ученые М.Массон и В.Бартольд отождествляли городище в «старом городе» Ташкента с тем самым Бинкатом, который был описан в произведениях арабских авторов.

Согласно легенде, эмир Яхья ибн Асад, внук основателя династии саманидов, только что получивший от арабского наместника в управление Чач и Уструшану, в 819 году приказал заложить новую столицу Чача на холме, находившемся между тремя нынешними городскими площадями - Чорсу, Хадра и Иски-Джува. Новый город назывался Мадина аш-Шаш (столица Чача-Шаша или Бинкет).

С конца X до середины XII века оазис Чач находился в составе государства тюрок-караханидов. К концу X и к XI веку относятся произведения Абу Райхона Бируни и Махмуда Кашгари, в которых впервые приводится название «Ташкент». По сведениям Бируни, согдийское название «Бинкет» после завоевания государства саманидов тюрками-караханидами было вытеснено тюркским словом «Ташкент».

Но, может быть, не письменные, а материальные следы городской культуры Бинкета свидетельствуют о том, что он возник гораздо раньше? Увы, наиболее древние ее следы опять-таки относятся к началу IX века. Вот что пишет о Бинкете Маргарита Филанович в своей книге «Ташкент. Зарождение и развитие городской культуры»: «Отождествление городища с упомянутой в арабских источниках столицей Шаша 9-12 веков Бинкетом, впервые предложенное В.Бартольдом, не встретило серьезных возражений. …Холм, позже вошедший в шахристан Бинкета, частично был обжит уже в первой половине 9 века. Говорить о более раннем его обживании пока нет оснований. Более ранний материал …не встречен на этой территории». И далее: «На всей территории Бинкета археологическими исследованиями не зафиксировано остатков города раньше самого начала IX в.н.э., что исключает тезис О.Большакова о расположении мадины Шаша (столицы оазиса – А.В.) предшествующего периода на той же территории, что и города IX-XII вв. …Внутри Бинкета археологический материал эпохи раннего средневековья (начало 7 века) отмечен лишь на развалинах былых замков кешков, поглощенных застройкой средневекового города (Шахнишинтепа и Хиабантепа), ранее входивших в округу раннесредневековой мадины Чача».

Таким образом, о том, что Бинкет-Ташкент старше IX века, не говорит абсолютно ничего: ни древние авторы, ни археологические данные (последние относят момент зарождения города к началу IX века). Но если очень хочется, чтобы город был как можно древнее, то это уже не имеет значения. И в ход идут «доказательства» в виде вышеупомянутых городищ Минг-Урюк, Шаш-тепа и Актепа на Юнус-Абаде.

Городище Шаш-тепа. Современный вид. Фото Сида Янышева

К сожалению, сами узбекистанские ученые предпочитают отделываться расплывчатыми фразами вроде «2200 лет городской культуре на территории Ташкента». Однако наука подразумевает точность: эти самые следы городской культуры находились на расстоянии многих километров от города, существующего с IX века, и вошли в его состав только в конце XIX-го (Минг-Урюк в «Новом городе») и во второй половине XX-го века (Шаш-тепа и Актепа на Юнус-Абаде).

Все эти городища, скорее всего, действительно являются ядрами древних городов, однако не Ташкента-Бинкета, а разрушенных и сожженных арабами и погибших поселений, которым в истории не повезло, и которые полноценно уже не возрождались. Ведь если враги сжигают одно селение и после этого начинает расцветать и возвышаться соседнее, то это уже его история, а вовсе не уничтоженного. Возраст одного селения не переносится на соседнее, расположенное за много километров от него. У каждого из них была своя история, своя судьба, но они погибли, а в современный Ташкент развилось только одно, возникшее уже после арабских походов, – Бинкет.

Можно, конечно, возразить, что, мол, жители решили не селиться на руинах и перебрались в новое место, которое и продолжило историю города – как это было в Рязани или Самарканде. Но, во-первых, никаких доказательств этому нет, так что всё это домыслы, а во-вторых, это противоречит хронологии: арабы сожгли селения Чача в первой трети VIII века (по сведениям арабского историка ат-Табари, «все селения Шаша были сожжены»), а первые материальные следы на Бинкете относятся лишь к IX веку.

Но стремление отпраздновать громкий юбилей затмевает любые доводы. Примерно то же самое происходило и в 1983 году, когда 2000-летний возраст Ташкента был назначен по возрасту городища Актепа на Юнус-Абаде, отдаленному от Бинкета на 7,5 километров. Сегодня его новый 2200-летний возраст определяется уже по Шаш-тепа – городищу, отстоящему от Бинкета на 11,5 километров и расположенному на далекой окраине современного мегаполиса: сразу за ним начинаются поля. Однако имеет ли Шаш-тепа, отдаленное от находящегося на противоположном конце столицы городища Актепа на Юнус-Абаде на более чем 18 километров, какое-либо к нему отношение? Очевидно, что нет. А оба они к Минг-Урюку, удаленному от Шаш-тепа на 12 километров, а от Юнус-Абадского Актепа на 7,5 км? Тоже никакого. Как и к Бинкету-Ташкенту. Единственное, что их объединяет, так это то, что они находились в одном оазисе - Чач-Шаш, и временами входили в состав одного государства (к примеру, как сегодняшние Ангрен, Алмалык и Бекабад). Нас же пытаются убедить, что возраст города как по эстафете передавался от наиболее древнего из этих поселений к последующему, пока не дошла очередь и до Бинкета. Этак и городище Канка, расположенное в 70 километрах от города, можно объявить исходной точкой Ташкента. Тем более что оно и размерами побольше и подревнее: ему, согласно исследованиям, 2300 лет.

Используется и другой уводящий в сторону прием, когда пишут: «После разрушения арабами мадина Чача переносится на новое место», давая понять, что место хоть и новое, зато город тот же самый, просто он «переехал». Но ведь это грубейшая подтасовка! И город уже другой, и столица туда не «переносится», а постепенно он сам становится столицей, поскольку возвышается относительно своих разрушенных собратьев. Да и вообще Бинкет возникает почти через сто лет после того, как города Чача были сожжены, так что говорить о некоей «передаче» возраста города – значит преднамеренно искажать исторические факты.

Но даже если бы власти объявили о праздновании не 2200-летия города, а лишь появления первых объектов городской культуры на территории современного Ташкента, то все равно непонятно - почему этот юбилей празднуют в этом году? Ведь сами ученые называют другую дату: второй век до нашей эры. То есть, юбилей опять-таки не получается – дата не круглая. И в 1983 году она тоже была не круглая.

В обоих этих случая мы видим, что главным тут является отнюдь не историческая истина, а желание «удревнить» возраст города вопреки последней. И делается это с помощью грубейших подтасовок, включая малопонятные и закрытые переговоры с ЮНЕСКО, в которых, очевидно, участвовали не ученые, а чиновники и представители властей, и результатом которых стало постановление 34-й сессии Генеральной конференции ЮНЕСКО от 2 ноября 2007 года о праздновании 2200-летнего юбилея города Ташкента и участии ЮНЕСКО в юбилейных мероприятиях. Сообщалось, что данное решение ЮНЕСКО основано на результатах неких археологических исследований внутри Ташкента. Понятное дело на каких – на раскопках на Шаш-тепа, которое к возникновению Ташкента никакого отношения не имеет.

Ташкент. Городище Ак-Тепа на Юнус-Абаде. Современный вид

Короче говоря, весь этот 2200-летний юбилей Ташкента – большой мыльный пузырь. Единственное, что удивляет в этой ситуации, так это молчание узбекских ученых-историков. Разве ученые не должны отстаивать истину, невзирая ни на что? Впрочем, наверно, подобное бывает где-нибудь там, на загнивающем Западе, а в Узбекистане больше востребованы представители науки, работающие по принципу «чего изволите?». За что они и получают свои зарплаты, премии, награды и возможность получать их и дальше.

Напоследок еще раз повторю: хотя узбекистанские власти еще со времен Рашидова с помощью подтасовок и запретов на открытые дискуссии пытаются довести возраст Ташкента до возраста Вавилона и Иерусалима, всё это полная ерунда – он никак не древнее IX века, а моложе – очень даже возможно.

Мультиюбилейное десятилетие

Собственно говоря, целью статьи было показать, что юбилей Ташкента сфальсифицирован и это становится поводом для выделения средств на сооружение разных помпезных объектов с последующим их «освоением» известной компанией и ее дочерними предприятиями. Конечно, не стоит недооценивать и мощную идеологическую составляющую («мы – самые древние, самые культурные, и вообще мы молодцы») и желание не отстать от соседей (рассказывают, что недавно Назарбаев построил какой-то дворец в Астане, и Каримов заявил, что мы, мол, построим не хуже) и личное желание прославиться. Все эти мотивы неотделимы друг от друга, то есть, наблюдается некое сплетение тщеславия с попутно извлекаемой выгодой. Иначе говоря, это не просто фальсификация истории, но фальсификация с последующим приработком.

А теперь самое время вспомнить, что за последние десять лет в Узбекистане отпраздновали на удивление много юбилеев: 2500-летие Термеза (2001-й год), 2700-летие Шахрисабза (2002), 2700-летие Карши (2006), 2000-летие Маргилана и 2750-летие Самарканда, возраст которого с 1970-х годов подозрительным образом удлинился на 250 лет (2007). Теперь вот дошла очередь и до Ташкента.

Надо признать, что строится к юбилею немало. Например, кроме дворца форумов и вторых курантов вдоль части извилистого пути, которым ежедневно едет на работу президент Каримов, так называемой «президентской трассы» – на проспекте Мустакиллик (бывшая улица Пушкина), Нукусской (бывшая Полторацкого) и Афрасиабской улицах (бывший проспект Космонавтов) снесли обычные металлические оградки и ставят новые, состоящие из тысяч столбиков. Каждый такой столбик отлит из бетона и обложен гранитными плитками или выложен из декоративного красного кирпича. Ограда из подобных столбиков вдоль «президентской трассы» протянется на много-много километров. То-то будет радости горожанам!..

Ограждения на президентской трассе

В то же время что-то действительно необходимое и полезное для города, но не обеспечивающее возможности прославиться в веках, не строится десятилетиями. Например, ташкентские дороги хороши опять-таки на «президентской трассе» и в местах, куда теоретически президент может заехать, на окраинах же Ташкента они просто рассыпаются. Конечно, их не сравнить с бишкекскими, бьющими в этом отношении все рекорды, но разница не столь уж и велика.

Метро, судя по всему, вообще забыто (идеологически оно небезупречно - его строили «проклятые колонизаторы»): в Ташкенте вот уже восемь лет не могут достроить две станции до одного из крупнейших жилых массивов столицы - Юнус-Абада (последний участок был сдан 26 октября 2001 года).

Котлован метро зарастает травой и деревьями

Сегодня в местах, еще в прошлом тысячелетии отведенных под строительство, зарастают деревьями вырытые тогда же котлованы и ржавеют груды свезенного тогда же оборудования. В связи с этим очень интересно читать, что палестинская группировка Хамас в короткий срок построила 160 тоннелей из Газы в Египет. По сообщению Минобороны Израиля, некоторые туннели настолько велики, что по ним можно ездить на небольших джипах. Такое вот палестинское «метро». То есть при наличии желания можно сделать многое, было бы оно – это желание.

В общем, понятно, что при демократии в Ташкенте в первую очередь построили бы метро. При ее отсутствии – что-нибудь роскошное и дорогостоящее, но ненужное. А теперь скажите: ну как тут не вспомнить того самого африканского президента – старину Феликса Уфуэ-Буаньи?..

Плакат на улицах Ташкента

Алексей Волосевич. Фото автора