29 декабря 2007 года на пункт выдачи денежных переводов «Ориенбанка» в Душанбе (Таджикистан) было совершено вооруженное нападение. Охраны у этого пункта не было, в зале работало два оператора, мужчина и женщина. За несколько минут до закрытия пункта мужчина-оператор куда-то вышел: то ли его позвали, то ли просто приспичило… И женщина осталась один на один с грабителем.

Погибшей Татьяне Купцовой было 38 лет, а ее дочке Дине, которую Татьяна растила одна, в конце 2007 года не исполнилось и трех.

Нет, Дина не сирота. У нее есть бабушка Антонина Ивановна и дедушка Александр Александрович. Обоим под семьдесят, и оба старика – увы - не отличаются железным здоровьем. У дедушки есть сестра, но она живет в Таганроге, в России. Есть двоюродная тетя, которая живет в Америке. И есть родная тетя Лена, мамина старшая сестра, которая 1994 году уехала с мужем в Германию и теперь живет в Дюссельдорфе.

Дина получает пенсию – 160 сомони в месяц (чуть меньше 70 долларов). У дедушки пенсия около 100 сомони, у бабушки – 160. Не бог весть какие деньги, но ничего, живут, не жалуются. Тем более что Елена присылает из Германии и деньги, и вещи, и даже детские книжки на русском языке и диски с фильмами, чтобы ребенок не отставал в развитии.

Дина с мамой

Муж Елены, Александр Кечен, тоже родился и вырос в Душанбе. Мать Александра – этническая немка, и Елена и Александр в 1994 году уехали в Германию, где приняли немецкое гражданство.

Но именно это немецкое гражданство и не дает возможности Елене Кечен удочерить маленькую Дину и привезти ее в свой дом. Усыновление таджикских детей иностранцами запрещено законом.

Опекунство оформили на себя дедушка и бабушка Дины. Других родных – граждан Таджикистана - у Дины нет.

Конвенция ООН и Семейный кодекс Таджикистана – что важнее?

Таджикистан ратифицировал Конвенцию ООН о правах ребенка в 1993 году. Статья 21 Конвенции ООН допускает усыновление детей гражданами иных государств, если такое усыновление соблюдает интересы ребенка. «Государства-участники, - говорится в Конвенции, - признают, что усыновление в другой стране может рассматриваться в качестве альтернативного способа ухода за ребенком, если ребенок не может быть передан на воспитание или помещен в семью, которая могла бы обеспечить его воспитание или усыновление, и если обеспечение какого-либо подходящего ухода в стране происхождения ребенка является невозможным». Еще в Конвенции говорится, что «ребенок, который временно или постоянно лишен своего семейного окружения или который в его собственных наилучших интересах не может оставаться в таком окружении, имеет право на особую защиту и помощь, предоставляемые государством… Такой уход может включать, в частности, передачу на воспитание, «кафала» по исламскому праву, усыновление или, в случае необходимости, помещение в соответствующие учреждения по уходу за детьми. При рассмотрении вариантов замены необходимо должным образом учитывать желательность преемственности воспитания ребенка и его этническое происхождение, религиозную и культурную принадлежность и родной язык».

Ратификация этой Конвенции в 1993 году не помешала парламенту Таджикистана принять в апреле 2006 года поправки в Семейный кодекс, которые в принципе запретили усыновление таджикских детей-сирот иностранцами. На сессии парламента было отмечено, что новые поправки не противоречат международному праву: «Конвенция ООН не исключает возможность усыновления детей одних стран гражданами других стран, однако эта мера в Конвенции носит рекомендательный характер». Председатель Верховного Суда страны Избуллох Хаджиев после принятия поправок заявил агентству Регнум: «Ранее таджикское законодательство в этой области не соответствовало международной Конвенции о правах ребенка. Теперь же Семейный Кодекс приведен в соответствие с международными нормами. Согласно Конвенции, иностранные граждане имеют право усыновлять детей-сирот в том случае, если они на своей родине не имеют возможности быть усыновленными гражданами этой страны или же правительство не имеет финансовых возможностей содержать их на должном уровне. Но экономическая ситуация в Таджикистане улучшается, и у государства становится больше возможностей для нормального воспитания и содержания детей-сирот». По словам И.Хаджиева, в Таджикистане функционируют 72 интерната, «в которых имеются все возможности для воспитания детей».

Запрет на усыновление иностранцами, как объяснил заместитель руководителя администрации президента Махкам Махмудов, призван защитить таджикских детей-сирот. На момент принятия поправок, как сообщил Махмудов, иностранцы уже усыновили 20 таджикских детей. Министр образования Абдуджаббор Рахмонов заявил тогда, что «существуют факты, когда наши дети, которые были усыновлены иностранцами, не воспитываются на должном уровне, и зачастую они подвергаются эксплуатации». Когда же журналисты попросили привести конкретные примеры насилия над детьми-сиротами, усыновленными иностранцами, И.Хаджиев сказал: «Официально таких фактов не зарегистрировано, и в практике таджикских судов не было случаев рассмотрения таких дел. Но, по неподтвержденным данным, за рубежом были отмечены такие случаи».

Как сообщала Азия-плюс, по данным Министерства образования, в 2006 году в Таджикистане было зарегистрировано 8 тысяч 648 детей-сирот. Из них детей-сирот, у которых отсутствуют какие-либо родственники – 581 человек; детей без отцов – 2 тысячи 643 человека; детей, у которых нет матерей, - 1 тысяча 49 человек; детей из малообеспеченных семей – 4 тысячи 375 человек. По неофициальным данным, на сегодняшний день в Таджикистане более 150 тысяч детей-сирот.

Хождение по судам

Дине, дочке погибшей Татьяны Купцовой, 1 марта 2010 года исполнилось 5 лет. Ее тетя, Елена Кечен, уже более двух лет пытается пробить стену и удочерить племянницу. Да, закон запрещает усыновление иностранцами таджикских детей-сирот. Но Дина – не сирота, и к тому же прямая родственница иностранки, желающей ее удочерить.

Однако эти нюансы не интересуют таджикские суды. Запрет на усыновление детей иностранцами, по мнению судей, не знает исключений.

Сначала Елена Кечен подала заявление в районный суд города Душанбе, но суд даже не принял это заявление к рассмотрению: «Согласно статье 127 Семейного Кодекса РТ усыновление (удочерение) производится только совершеннолетними гражданами Республики Таджикистан. Кечен Е. является гражданкой Германии, а удочеряемая девочка Алиева Дина является гражданкой Таджикистана. Заявление представителя Кечен Е. не соответствует статье 127 Семейного Кодекса РТ, и суд принял решение возвратить данное заявление заявителю». Нельзя сказать, что районный судья не заметил, что удочерить девочку хочет не чужая тетя, а родная. В определении суда ясно сказано: «Кечен Е. проживает за границей, умеет хорошие материальные условия жизни. Она намеревалась удочерить дочку своей сестры и увезти ее в Германию». Так что суд все понял. Но ничего не захотел сделать.

Верховный Суд Елене Кечен тоже отказал. И на том же основании.

Последняя надежда была на президента. Елена Кечен написала письмо Эмомали Рахмону. Нашлись люди, которые помогли передать письмо непосредственно в администрацию.

«Я обращалась в разные инстанции, но получала отказ. Судебные органы разных инстанций отказывали мне в удочерении, ссылаясь на то, что я не являюсь гражданкой Таджикистана. Но я родилась и выросла в Таджикистане, и по стечению обстоятельств (мой муж этнический немец) переехала в Германию… Я обращаюсь к Вам и прошу Вас оказать мне помощь и содействие в процессе удочерения моей родной племянницы, исходя, прежде всего, из интересов ребенка. Я ежегодно посещала семью сестры до ее гибели и знаю обо всех подробностях рождения и развития родной племянницы. Я и сейчас постоянно общаюсь с моими родителями и Диной: приезжаю, звоню, пишу, высылаю посылки, поддерживаю их материально… Я хочу удочерить Дину и готова полностью взять на себя заботу о девочке, предоставить ей возможность расти в полноценной семье, воспитывая ее как родную дочь, окружить её родительским теплом и заботой. Мой муж со мной абсолютно солидарен и готов взять на себя отцовские обязательства. Мы взрослые люди, и пришли к принятию решения об удочерении моей племянницы обдуманно и ответственно. Мы обязаны и можем создать все условия, чтобы моя родная племянница не испытывала недостатка в родительской любви. Наша семья приложит все силы, чтобы Диночка была счастлива…

Эмомали Шарипович, Вы моя последняя надежда! Помогите мне удочерить мою родную племянницу! Эта девочка - моя родная кровиночка, которая очень нуждается в моей любви и заботе. Oт Вашего участия зависит судьба маленькой девочки и нашей семьи».

Президент отказал.

Наверняка не лично. Наверняка Эмомали Рахмон даже в глаза не видел письма Елены.

Короткий ответ из администрации президента пришел через несколько недель. «Сообщаем, что Ваше обращение, поступившее в Аппарат Президента Республики Таджикистан, рассмотрено. В соответствии часть 1 статьи 127 Семейного Кодекса Республики Таджикистан, усыновителями могут быть только граждане Республики Таджикистан».

После отказа президента Елена обратилась за помощью в «Ориенбанк», где работала Татьяна. Там пообещали помочь, подключить своих юристов. Но дело не движется. Елену пока только «кормят обещаниями».

Куда еще идти за помощью, кого просить и умолять, - Елена не знает. Тупик.

Сироты при живых родственниках

Елена Кечен каждый год приезжает в Душанбе навестить родителей и племянницу. В этом году она приезжала с дочерью Марией, которой уже 22 года. Дина растет, очень любит побегать-поиграть, знает буквы, правда, еще не читает. Русских друзей у нее нет – но вокруг вообще нет русских детей. Таджикские дети Дину понимают плохо, хотя побегать вместе никогда не отказываются.

Перевезти в Германию родителей вместе с Диной Елена не может ни по формальным, ни по материальным соображениям. Поэтому, пока живы старики, Дина растет при них в Душанбе. Что будет потом – понятно всем. Как успокаивают высокопоставленные чиновники, в детских домах Таджикистана созданы все условия для воспитания детей, и с каждым годом эти условия становятся все лучше и лучше.

Случай Елены вскрыл существенные недоработки, которые есть в законодательном запрете на усыновление таджикских детей-сирот иностранцами. Сам факт запрета иностранного усыновления неправомочен – просто потому, что нормы международного права имеют приоритет над национальными законами. Нельзя выбирать, какой пункт из Конвенции ООН о правах ребенка государство-участник соблюдает, а какой – нет. Если Конвенция допускает иностранное усыновление – то оно должно допускаться и национальным законодательством.

Кроме того, пункт о запрете иностранцами усыновления никаким образом не учитывает родственные связи иностранцев с детьми. А ведь если вспомнить, сколько людей бежало во время гражданской войны за границу, сколько из них получило гражданство других стран… Можно напомнить, что даже российское гражданство таджикам дают гораздо охотней, если те в ответ отказываются от своего, таджикского (хотя у России и Таджикистана есть соглашение о двойном гражданстве). Но у большинства из тех, кто по разным причинам потерял таджикское гражданство, в Таджикистане остаются родственники, дети-внуки-племянники. И если – не дай бог – эти дети останутся сиротами, то им прямая дорога в детдома, а не к родственникам.

Только потому, что эти родственники – иностранцы.

Мария Яновская