Ровно сто лет назад, в пятницу 21 февраля 1913 года, в соборной мечети Санкт-Петербурга была проведена первая молитва. На следующий день первая и на тот момент единственная мечеть в северной столице России была торжественно открыта, а двадцать второго февраля 2013 года мы отмечаем столетие этой исторической даты.

Мечеть, построенная в стиле самаркандской архитектуры времен Тимура, ставшая ныне Соборной, в России хорошо известна. Довольно много материалов о ней можно найти в интернете, в частности, на официальном веб-сайте Духовного управления мусульман Санкт-Петербурга и северо-западного региона России.

А вот о двух эмирах Бухары, имеющих самое непосредственное отношение к появлению этого религиозного здания, широкая публика знает довольно мало. Почему «о двух эмирах»? Потому что заложена мечеть была в 1910 году при эмире Сейид Абдул-Ахад-хане, правившем в 1885-1910 годах, а открыта и достроена при его сыне Сейид Мир Мухаммед Алим-хане - последнем эмире Бухары, остававшемся на троне вплоть до свержения большевиками в 1920-м году. Именно об этих исторических персонажах мы и хотим рассказать нашим читателям.

УПОРСТВО И ДИПЛОМАТИЯ

Эмир Бухарского ханства Сеид Абдул-Ахад-хан вступил на свой престол в 1885 году. Согласно указу императора имел придворное звание генерал-адъютанта, а также был генералом от кавалерии. Именно он в 1906 году ходатайствовал перед царем Николаем II о разрешении «поднести петербургским мусульманам в дар участок земли», дабы они построили храм и возносили молитвы здравии государя. Когда разрешение было подписано, эмир выделил для покупки земельного участка 312 тысяч рублей (по другим данным - более 450 тысяч рублей) - грандиозную по тем временам сумму денег. К примеру, проектная стоимость строительства здания составляла пятьсот тысяч рублей.

При окончательном решении вопроса о месте расположения мечети мнение эмира также сыграло большую роль: он настаивал на том, чтобы храм для питерских мусульман был построен на углу Кронверкского проспекта и Конного переулка — вблизи усыпальницы императорской фамилии и Троицкого собора. «Эмир, преданный всей душой Царствующему Дому, не только не считает [это] недостатком, но думает, новое место служения Единому Богу вблизи христианских святынь должно явиться желательным соседством» - писал он в своем прошении на имя царя.

Эмир Бухарский Сеид Абдул-Ахад-хан. Гравюра 1895 года

ТОРЖЕСТВЕННАЯ ЗАКЛАДКА

Как бы отвечая на любезность и внимание эмира Бухарского, власти Санкт-Петербурга и российские мусульмане даже приурочили дату закладки мечети к 25-летию правления Абдул-Ахад-хана. Вот что повествует нам санкт-петербургский популярный журнал «Нива» (№8 за 1910 год).

«Третьего февраля у мусульман, живущих в нашей столице, был большой праздник: в этот день состоялась торжественная закладка первой мечети. В Петербурге насчитывается несколько тысяч татар и иных иноверцев магометанского вероисповедания, но до сих пор они не имели своего Храма и были принуждены нанимать частные помещения. В течение долгих лет они мечтали о мечети, но не имели возможности осуществить эту мечту, не было средств на приобретение необходимого участка земли и постройку приличного здания. Открытая несколько времени тому назад всероссийская подписка (сбор пожертвований. - примечание редакции) хотя и доставила мусульманам Петербурга некоторые средства для этого, но все-таки недостаточные. И только щедрый дар Эмира Бухарскjго, приехавшего в Петербург, сразу подвинул дело и дал петербургским магометанам возможность создать для себя подобающий столице храм.

Закладка мечети состоялась в присутствии Эмира Бухарскаго и была приурочена к 25-летнему юбилею его правления. Местом построения мечети избран участок земли по Кронверскому проспекту, близ Троицкого моста, и в день торжества здесь был поставлен особый шатер с входным портиком в восточно-азиатском стиле. Шатер, портик и все место кругом были украшены флагами. Фундамент мечети уже был возведен ранее, и на нем приготовлено (под особою сенью) место для официальной закладки, где лежали традиционные молоток и лопатка, серебряная закладная доска и белые мраморные кирпичи. Кругом были поставлены особые щиты с арабскими надписями из Корана.

Его высочество эмир Бухарский Сеид Абдул-Ахад-хан на торжестве закладки мечети в Санкт-Петербурге 3 февраля 1910 года. Рядом с эмиром — глава мусульманского духовенства ахун Г.Баязитов. По фотографии К.Булла

На торжество закладки мечети собрался почти весь мусульманский мир столицы. (…) Торжество началось молитвословием и речью ахуна Баязитова. В своей речи Баязитов сказал. Между прочим, следующее: «Коран говорит: «Бог красив и любит красоту». Мечеть наша будет красивой и послужит славой архитектуре и красой городу. Такой мечети, какая будет в Петербурге, нет ни в Париже, ни в Лондоне. Мечеть красива, не надо, чтобы она блистала не одной внешней красотой, и надо молить Аллаха, чтобы мечеть эта воспроизводила нас в духовно-нравственной красоте».

По окончании речи ахуна Эмир Бухарский поднялся к месту закладки и положил первый камень. После того начался прием депутаций от мусульманских приходов столицы, из Кронштадта, Москвы, с Кавказа, и т.д. А затем в конторе постройки состоялся завтрак с тостами и речами, при чем вместо шампанского был подан лимонад. Первый тост эмир провозгласил по-русски за Государя Императора – и в ответ грянуло “ура”...» .

Как писало издание, эмир был совершенно счастлив и очень рад тому, как принимало его население Санкт-Петербурга. Уезжая, он заявил, что «в этот радостный для него, как мусульманина, день, жертвует 5000 рублей для бедных столицы».

ПОРТРЕТ ЕГО ВЫСОЧЕСТВА

Каков же был эмир Бухарский - этот правитель одной из отдаленных провинций Российской Империи, носящий пожалованный императором титул «Высочество»? Вероятно, его не следует идеализировать, но, судя по свидетельствам современников, стиль правления Абдул-Ахад-хана существенно отличался от манер его предшественников.

Та же самая питерская «Нива» в 1893 году сообщает нам в своей «исторической справке», что «Эмир Сеид-Абдул-Ахат-хан вступил в управление страной, находившейся в жалком, хаотическом состоянии». Однако «его энергичный характер не уступил господствовавшему порядку вещей и дал ему силы к коренному преобразованию своего государства на началах гуманности и справедливости». Эмир «обратил внимание на царившие в стране взяточничество, казнокрадство, отягчение народа непосильными налогами и податями, страшную несправедливость в судах и на прочие язвы государственного организма» и начал перестраивать государство согласно новым, определенно более гуманным, представлениям.

«На первых же порах он встретил энергическое сопротивление со стороны прежних приверженцев своего отца и духовенства, - сообщает издание. - Единственной его поддержкой была уверенность в том, что Россия поможет ему в цивилизаторской деятельности, тем более, что и ее деятельность в Азии имеет именно такой же характер. Твердо уповая на Россию, он пренебрег всеми угрозами со стороны самых влиятельных и ближайших лиц, он смело и безостановочно пошел по пути благодетельных реформ...»

Одним из первых приказов нового правителя Бухары было распоряжение об отмене рабства на вечные времена во всех провинциях. «С десяти тысяч, большею частью персов, спали тяжелые оковы рабства. (...) За этими двумя мерами последовало распоряжение о засыпке цинданы (подземные ямы и темницы), где томились преступники и жертвы гнева властителей, и о засыпке и закладке камнями сиах-гары или кенне-хане (черный колодезь), служившей подземной Бастилией, в которой корчились от пыток несчастные заключенные. В связи с этим была отменена пытка, а смертная казнь значительно ограничена. Помимо того, он предпринял массу мер к подъему народной нравственности путем запрещения употреблять опиум и другие наркотические растения (Кукнара-Наша) и прекращения безнравственных плясок бачей (мальчиков). Затем был им создан целый ряд приказов об уничтожении взяточничества и ростовщичества, с угрозою подвергать виновных в том наказанию и денежному штрафу. Таким образом, эмир достиг того, что население убедилось-таки в пользе его нововведений и стало на его сторону...»

СЫН

Через десять месяцев после торжественной закладки мечети, эмир Абдул-Ахад-хан скоропостижно скончался. И первое богослужение в новой санкт-петербургской мечети прошло уже в присутствии его сына - эмира Бухарского Сеид-Алим-хана, специально прибывшего в Санкт-Петербург по случаю празднования трехсотлетия императорского Дома Романовых. Таким образом сын принял своеобразную эстафету от отца. Рассказывают, что, бывая в Санкт-Петербурге (эмир-сын построил там для себя дом, который сдавался внаем, принося неплохой доход), Сеид-Алим-хан каждый раз молился в мечети, построенной стараниями его отца.

Эмир Бухарский Сеид (или Саид)-Алим-хан. Фото С.М.Прокудина-Горского, 1910-1915 гг.

Продолжал эмир-сын и жертвовать средства на достройку мечети, а процесс этот продолжался вплоть до 1921 года. Последним его подарком храму стал огромный напольный ковер ручной работы для центрального зала площадью около 400 квадратных метров...

Соборная мечеть Санкт-Петербурга, современный вид

Международное информационное агентство «Фергана».