Фото © RFE/RL

Авторитарный режим в Казахстане выгодно отличается от режимов соседних Узбекистана и Туркменистана: официально – чуть ли не президентско-парламентская форма правления, порядка десятка политических партий, в том числе оппозиционных, действующих совершенно легально, присутствуют, хотя и очень ограниченно, независимые СМИ. Однако с помощью этого благопристойного фасада весьма трудно скрыть тот простой факт, что перед нами практически семейная и в высокой степени коррумпированная диктатура, сумевшая с помощью «имитационной демократии» и административного произвола установить в стране нужную правящей верхушке политическую «стабильность». Поможет ли такая «стабильность» правящему режиму справиться с острейшими проблемами и угрозами, надвигающимися на страну, – большой вопрос. Тем более что он остался с ними один на один – его же усилиями демократическая оппозиция, имеющая относительно давнюю и богатую историю, фактически вытеснена с политического поля, а реально устойчивых государственных институтов, прежде всего, механизма легитимной преемственности власти – не создано.

От Желтоксана до ГКЧП

Демократическое движение в Казахстане имеет совершенно определенную, хотя и условную «точку отсчета» - протестные выступления казахской молодежи в Алма-Ате в декабре 1986 года, знаменитый Желтоксан («Декабрь»). Эти волнения, подавленные силой, вызвали значительный резонанс не только в республике, но и за ее пределами, и способствовали политизации казахстанского общества. По мере развития «перестроечных» процессов и некоторого ослабления идеологического контроля со стороны советских властей представители интеллигенции, студенческой молодежи все более свободно высказывали свою точку зрения, достаточно открыто обсуждали общественно-политические проблемы, все дальше и дальше уходя в своих дискуссиях от советского официоза.

В тогдашних условиях наименее опасной в плане возможных репрессий коммунистического режима была неформальная деятельность в области охраны окружающей среды, тем более что к тому моменту, благодаря горбачевской гласности, стали известны гибельные экологические последствия функционирования Семипалатинского ядерного полигона и ряда других военных объектов. Первые неформальные экологические организации возникли в республике еще в 1987 году (например, в Павлодаре), тогда же в Алма-Ате при обществе охраны природы было создано объединение «Инициатива», а в ноябре - Общественный комитет по проблемам Балхаша и Арала. В 1988 году организации «зеленых» были созданы в Талды-Кургане, Джамбуле, Чимкенте. В том же году все «зеленые» Алма-Аты объединились в «Зеленый фронт». Как правило, эти организации не были многочисленными, к тому же в их составе преобладала русскоязычная интеллигенция. Тем не менее, вскоре стала очевидной оппозиционная ориентация этих структур, что было дополнительным фактором роста их привлекательности в молодежной среде. Это, естественно, не могло не вызвать опасений властей, которые попытались взять процессы самоорганизации общества под свой контроль и даже управлять ими.

В частности, с этой целью руководство тогда еще советского Казахстана поддержало создание ряда общественных организаций, в первую очередь антиядерного и одновременно экологического движения «Невада-Семипалатинск». В этом впоследствии фактически признался Нурсултан Назарбаев: «Без моей поддержки требования запрета на ядерные испытания, без поддержки руководства республики в условиях еще достаточно сильной власти Центра антиядерное движение неминуемо столкнулось бы с жестким подавлением». Движение было создано 28 февраля 1989 года и стало первой официально зарегистрированной общественно-политической организацией, имевшей республиканский статус. Его возглавил известный писатель и общественный деятель Олжас Сулейменов.

Республиканское руководство работало не только с «зелеными». В октябре 1988 года было создано общественное объединение «Алма-Атинский народный фронт», а в декабре - историко-просветительский клуб «Акикат» («Истина»). Достаточно широкую известность получили возникшие в том же месяце в Целинограде (ныне Астана) и Алма-Ате первые историко-просветительские группы, фактически ставшие филиалами Всесоюзного общества «Мемориал». Цель этой организации — не только реабилитация жертв сталинских репрессий, оказание помощи уцелевшим репрессированным и родственникам погибших, но и борьба с современным сталинизмом в советском обществе. Власти попытались внести раскол в движение «Мемориал», создав параллельно организацию «Адилет» («Справедливость»), формально ставившее перед собой примерно те же задачи. Замысел заключался в том, чтобы отделить членов «Мемориала», состоявшего преимущественно из интеллигентов европейского происхождения, от членов «Адилет», где преобладали представители «титульного» этноса.

Однако удержать неформалов под своих контролем, то есть в рамках так называемого социалистического плюрализма, становилось все труднее. Так, пытаясь использовать стремление казахов к национально-культурному возрождению, в начале 1990 года по инициативе властей в республике стали создаваться такие структуры, как «Казак тили» («Казахский язык»), однако вскоре под их эгидой появились молодежные организации национально-демократического толка. Наиболее крупной из них (вне Алма-Аты) был Чимкентский союз независимой казахской молодежи. Впрочем, вопреки противодействию властей, оппозиционные национал-демократические организации появились еще раньше: в июне 1989 года участники алма-атинских протестов создали национал-демократическое движение - общественный комитет «Желтоксан». Его лидером стал Хасен Кожа-Ахмет, диссидент и участник декабрьских событий.

Если неформальная политическая активность русскоязычного населения республики выражалась преимущественно в работе политклубов (например, в декабре 1989 года в Казахстане в рамках общества «Мемориал» возник филиал Всесоюзной социал-демократической ассоциации), то политизация широких слоев казахского этноса, особенно молодежи, проходила зачастую в достаточно специфических формах, в частности, во время массовых захватов земли под строительство жилья (например, в Алма-Ате летом 1990 года). Самозастройщики объединились в общества «Шанырак», «Дарын», «Алтын бесик». Всего же на 1 марта 1990 года в республике насчитывалось свыше ста зарегистрированных и незарегистрированных общественных организаций. Помимо уже упомянутых, следует назвать Гражданское движение «Содружество», общество «Форум», Общественный комитет по правам человека, Клуб «Русская энциклопедия», Ассамблея казахской национальной культуры, Общество «Казахский апрель», Ассоциация национальных культурных центров, Независимый профсоюз предпринимателей, арендаторов и кооперативов «Бирлесу» («Единение») и другие.

После отмены 14 марта 1990 года пресловутой шестой статьи конституции СССР, закреплявшей монополию КПСС на власть в стране, и соответствующих изменений в республиканском законодательстве в Казахстане появилась юридическая база для многопартийности. В условиях острейшего социально-экономического кризиса в СССР и фактического краха советской политической системы правившая в Казахстане партноменклатура понимала необходимость допуска (в той или иной форме) политического плюрализма в республике. С другой стороны, руководство всерьез опасалось, что неконтролируемая демократизация попросту его сметет. Это и заставило выбрать такой вариант политической реформы, который позволил бы создать политическую систему со всеми внешними атрибутами демократии, но оставил бы за правящей верхушкой все властные рычаги. Недаром же впоследствии Назарбаев признавал: «Существенным своеобразием становления партийной системы в Казахстане является ее формирование "сверху"». Впрочем, нельзя не отметить, что к формированию многопартийности «верхи» приступили вынужденно – лишь в качестве ответной меры на процессы, бурно развивавшиеся «снизу».

Первые общественно-политические организации, позиционировавшие себя как партии, возникли еще в 1990 году. В первую очередь, это были «национально ориентированные» казахские организации. Так, в апреле была создана Партия национальной независимости «Алаш», выражавшая взгляды националистически настроенной части казахского населения. Причем взгляды весьма радикальные, особенно по тем временам. Печатный орган «Алаш» - одноименная газета - вышла под лозунгом: «Тюркизм - наше тело, ислам - наш дух». Подобным идеологическим установкам симпатизировала, прежде всего, определенная часть не слишком образованной молодежи. Наибольшее влияние партия имела в сельских районах Южного Казахстана. По некоторым данным, к середине 1992 года ее численность выросла с первоначальных 100-200 до примерно 5000 человек. Партия не была зарегистрирована.

В мае 1990 года по инициативе ряда движений и организаций в Алма-Ате был проведен учредительный съезд, создавший на основе общественного комитета «Желтоксан» Национал-демократическую партию Казахстана (НДПК) «Желтоксан». В январе 1991 года ее председателем стал Хасен Кожа-Ахмет. Партия провозглашала своей целью выход республики из СССР и построение независимого правового государства Казахстан, основанного на демократических принципах.

В июле 1990 года в Алма-Ате состоялась учредительная конференция Гражданского движения Казахстана «Азат» («Свобода»). В качестве главной цели было провозглашено «обретение полного государственного суверенитета Казахстана на основе международных норм и нового Договора о содружестве свободных и независимых республик». Следует отметить, что требование «полного государственного суверенитета Казахстана» было по тем временам характерным и для других национальных движений и отражало настроения значительной части республиканской элиты. Так, в руководстве движения «Азат» активную роль играли люди, непосредственно связанные с властью. Одним из сопредседателей движения стал бывший министр иностранных дел Казахской ССР Михаил Исиналиев, другим — партийный функционер Марат Чорманов, работавший в Алма-Атинском горкоме КПСС. Это способствовало умеренному характеру данной организации. Но уже в сентябре 1991 года в рядах движения произошел раскол. На базе отколовшейся его части была сформирована Республиканская партия Казахстана (РПК), председателем которой стал лидер радикального крыла «Азат» Сабетказы Акатай (в мае 1999 года РПК будет переименована в Национальную партию Казахстана «Алаш».)

В конце мая 1990 года в Алма-Ате была учреждена Социал-демократическая партия Казахстана (СДПК), созданная преимущественно русскоязычной интеллигенцией. Она не была зарегистрирована. Партия ориентировалась на построение в стране социализма по «шведской модели». В 1991 году она раскололась, и ее радикальное крыло основало Независимую социал-демократическую партию.

После провала путча ГКЧП и официального отстранения КПСС от власти началось формирование партий левого толка. Компартия фактически раскололась на две массовые организации - Социалистическую и Коммунистическую партии. В Социалистической партии, провозгласившей главной целью «защиту интересов людей труда независимо от их социального положения, происхождения, национальности и вероисповедания», было около 47 тысяч человек, в Коммунистической, выступавшей за построение общества, основанного «на принципах научного социализма, на приоритете общечеловеческих ценностей», - более 48 тысяч.

В октябре 1991 года сформировалась и 31 декабря того же года была официально зарегистрирована еще одна крупная партия — Народный конгресс Казахстана (ПНКК). Ее учредителями стали движение «Невада-Семипалатинск», Международный общественный комитет «Арал-Азия-Казахстан», Союз женщин, Независимый профсоюз «Бирлесу», Общество «Казак тили» и ряд национально-культурных центров. Партия выдвинула общедемократические и гуманитарные лозунги и стала первой в Казахстане официально зарегистрированной демократической партией (в октябре 1994 года партия объявит о своей «конструктивной оппозиции» президенту).

«Романтический» период

Уже в самые первые годы государственной независимости Казахстана правящая элита активно приступила к формированию «своих» политических структур, предназначенных стать основой будущей партии власти. В июне 1992 года состоялось событие, символизировавшее нацеленность нового-старого руководства страны на рыночные реформы - в Алма-Ате прошел учредительный форум Союза промышленников и предпринимателей Казахстана, в работе которого принял участие и выступил с речью президент Назарбаев. Это свидетельствовало о «благословении» организации «сверху». (В феврале 1993 года председателем Союза был избран Акежан Кажегельдин, впоследствии ставший главой правительства). Вскоре президент Назарбаев «освятил» своим посещением и речью рождение еще одной политической структуры - Союза «Народное единство Казахстана» (СНЕК), чья учредительная конференция состоялась 6 февраля 1993 года.

Программные установки СНЕК были чрезвычайно близки лозунгам ПНКК, впрочем, они были столь же общи и идеологически размыты. Надо сказать, что тогда практически все партии выступали с общедемократическими и либеральными лозунгами, объявляя себя сторонниками демократического правового государства, обеспечения гражданских и политических свобод, защиты прав человека и построения рыночной экономики. Линия разделения пролегала по отношению партии к действующей власти и, в первую очередь, к президенту Назарбаеву. Так вот, учредительная конференция СНЕК избрала своим руководителем самого президента. В январе 1994 года, на внеочередном съезде СНЕК, председатель политсовета Куаныш Султанов озвучил востребованную правящей элитой идею о создании мощной правящей партии, заявив, что «есть реальная возможность образовать одну общереспубликанскую массовую и конструктивную политическую партию. Возможно, она будет президентской».

В то же время продолжался процесс структуризации демократической оппозиции. Она включала в себя как «демократов-романтиков» первой волны, не смирившихся с тем, что у власти осталась все та же номенклатура, и не приемлющих характера того государства, которое она собирается построить, так и представителей новых социальных групп, не собирающих мириться с властной и экономической монополией все той же номенклатуры. Разумеется, свою роль в формировании оппозиционного движения играли регионально-клановые факторы, чисто «деловые» моменты и идеологические мотивации. Наложение всего этого на слабость демократических традиций и гражданского общества в Казахстане, отсутствие развитых политических институтов и опыта партийного строительства, а также на социально-политическую архаику, регионализм, межэтническое отчуждение и множество других объективных обстоятельств предопределило крайнюю раздробленность и неорганизованность оппозиции, ее разнородность и даже разнонаправленность.

К числу неудачных попыток консолидации оппозиционных рядов можно отнести, в частности, Коалицию социальной защиты (1992) и «Круглый стол» политических партий, общественных объединений и профсоюзов (1993). В марте 1994 года выборы в Верховный совет Казахстана первый раз проходили на многопартийной основе, а в парламенте были сформированы партийные фракции. Оппозиционные партии и движения смогли завоевать около 40 из 176 депутатских мандатов (провластная фракция СНЕК получила 33 мандата). В апреле того же года по инициативе Социалистической партии был сформирован внепарламентский блок партий и общественных организаций - Координационный совет общественных движений «Республика», в который вошло более 20 партий и движений. «Республика» должна была объединить разрозненные силы для создания мощного оппозиционного движения, которое в своей деятельности могло бы использовать парламентские фракции партий, вошедших в это объединение.

Депутаты от Соцпартии, НКК и Федерации независимых профсоюзов создали оппозиционную группу «Прогресс», которая вступила в острейшую полемику с исполнительной властью относительно займа Международного валютного фонда (МВФ). В марте 1995 года Назарбаев, использовав постановление Конституционного Суда, фактически распустил парламент, несмотря на протесты и даже голодовку 72 депутатов, предупредивших о грядущем «закрытии демократических институтов в стране». Затем состоялся референдум о продлении полномочий Назарбаева до 2000 года и новые парламентские выборы в 67-местный Мажилис по новой же конституции. Полученное на них большинство (25 мест партии «Народное единство Казахстана», ПНЕК, преобразованной из СНЕК, плюс другие провластные фракции) позволило исполнительной власти в дальнейшем контролировать парламент.

Одним из главных инструментов такого контроля все больше становилось инициируемое властью партстроительство, превратившееся в характерную особенность Казахстана, - постоянное конструирование, переформатирование и слияние многочисленных и разнообразных провластных политических партий, обычно провозглашающих себя либо откровенно пропрезидентскими, либо находящимися в «конструктивной оппозиции». Так, еще в конце 1994 - начале 1995 года появились Народно-кооперативная партия Казахстана (НКПК), созданная на базе Союза потребительских обществ страны (на выборах 1995 года – два депутатских места), и Партия возрождения Казахстана (ПВК), заявившая, что выражает интересы «широких слоев зарождавшегося среднего класса» (одно место). Кроме того, в 1995 году была создана Демократическая партия Казахстана (ДПК), тогда – наиболее раскрученная пропрезидентская партия «второго плана», упиравшая на приверженность праву, нацеленность на законотворчество и получившая 12 мандатов. Создали также Республиканскую политическую партию труда (РППТ), основанную на Союзе инженеров.

В апреле 1997 года на «правом» фланге политического спектра появилось сразу же ставшее весьма заметным провластное Либеральное движение Казахстана (ЛДК). Вначале 1998 года ЛДК и еще 17 политических структур, лояльных к власти, создали Совещательно-консультативное объединение «Народный союз в поддержку реформ», формирование которого, по мнению экспертов, стало ответом властей на очередную попытку консолидации оппозиции.

Речь идет о том, что в апреле 1996 года в Алма-Ате была проведена учредительная конференция общественного движения «Азамат» («Гражданин»), которое с самого начала выступало резко против установившегося в стране режима президентской власти и требовало «восстановления демократии». В феврале 1998 года по инициативе руководителей «Азамата» состоялась учредительная конференция оппозиционного Народного фронта. Наряду с «Азаматом» в ее работе участвовали СПК, КПК, ПНКК, Гражданское движение «Азат», русскоязычное движение «Лад» и другие. НФК задумывался как оппозиционный блок политических организаций с совпадающими или близкими позициями по основным проблемам строительства независимого Казахстана. В марте 1999 года на основе движения «Азамат» была создана одноименная демократическая партия (ДПК «Азамат»), которая вошла еще в одну оппозиционную коалиционную структуру - Форум демократических сил.

Осенью 1998 года, после объявления Назарбаевым программы дальнейшей демократизации, последовавшего вслед за этим самороспуска парламента и назначения на январь 1999 года досрочных президентских выборов, на политической арене Казахстана появилась Республиканская народная партия Казахстана (РНПК). Она была создана «как объединение представителей демократической общественности Республики Казахстан в ответ на стремительный откат руководства страны от первоначально взятого им курса на построение демократии и концентрацию политической власти в руках одного человека». Партия объявила о том, что находится в самой жесткой оппозиции к власти. Ее деятельность целиком и полностью была связана с именем уже упоминавшегося Акежана Кажегельдина, занимавшего в 1994-1997 годах пост премьер-министра Казахстана.

Ряд экспертов считает переход Кажегельдина в оппозицию Назарбаеву и появление РНПК условным рубежом, за которым заканчивается «романтический» период в истории демократического движения в Казахстане.

«Новая» оппозиция

«Рубежность» данного события исследователи связывают с фактом перехода в оппозиционный лагерь именно высшего правительственного чиновника. Ведь оппозиционеры более раннего «призыва», особенно демократы первой волны, являлись в основном представителями достаточно узкой интеллигентской прослойки (собственно, они и были романтиками) с весьма ограниченными возможностями привлечения на свою сторону финансовых, административных и медийных ресурсов. В самом по себе переходе в оппозицию видных представителей действующей власти ничего экстраординарного нет, в том числе и для Казахстана. Тенденция наметилась еще в середине 90-х. К примеру, немало бывших представителей власти появилось среди «азаматовцев» (П.Своик, М.Ауэзов, Г.Абильситов). В одних случаях это происходило из-за, образно говоря, «неумеренных» амбиций тех или иных персонажей - «провинившиеся» попадали в немилость. В других - из-за того, что они совершали действия, запрещенные негласными правилами властного «этикета», и переходили в оппозицию вынужденно. В ряде случаев усиление оппозиции таким путем являлось частью стратегии назарбаевской администрации с целью создания в стране видимости конкуренции на политической арене.

Однако Кажегельдин, которого называли едва ли не «отцом казахстанской приватизации», стал своего рода знаковой фигурой, уход которой в оппозицию символизировал гораздо более глубокие процессы в казахстанской правящей элите, связанные с началом нового этапа в развитии оппозиционного движения.

С развитием рыночной экономики начался процесс дифференциации элиты. Ее новая часть, которая добилась своего положения уже в постсоветские годы, выступила за дальнейшие политические реформы и модернизацию страны. Это было продиктовано, прежде всего, экономическими причинами, в том числе ограничением предпринимательской свободы. Отсюда - требования о проведении качественно новых структурных реформ, прежде всего, в правовой сфере. «Старая» элита восприняла эти «домогательства» как серьезную опасность и прибегла к традиционным для авторитарных режимов методам противодействия: запугиванию, репрессиям и увольнениями с госслужбы. Ответом стала политизация новых оппонентов власти (их иногда называли младоказахами), которая вела к расколу элиты, образованию контрэлиты и появлению новой оппозиции, явно отличавшейся по уровню организации и финансового обеспечения от оппозиционных партий, действовавших с начала 90-х годов.

Если для оппозиционеров-«романтиков» предыдущего периода демократические ценностные ориентиры (естественно, в их классическом, западном понимании) были действительно неким самодостаточным идеалом, то для новых оппозиционеров эти ориентиры стали необходимым, но сугубо прикладным инструментом, применяемым для достижения конкретных и прагматичных целей, главная из которых – построение рационально устроенного, стабильного, а значит, свободного и правового общества. В оппозиционное движение пришли молодые журналисты, политологи и политтехнологи, представители творческой интеллигенции, которые привнесли свежесть взглядов, прагматизм и в то же время радикализм. А серьезные материальные, организационные и информационные ресурсы (газеты, веб-сайты) были представлены недовольными засильем «назарбаевской клики» (именно тогда этот термин вошел в оппозиционный словарь) олигархами, среди которых было немало все тех же отставных чиновников.

На протяжении десяти лет независимости либеральные демократы никогда не пользовались широкой массовой поддержкой. Частично поддержка масс была у коммунистов, других левых, рабочего движения. Политический процесс обычно происходил в очень узком кругу - между властью и оппозицией. Население это не особо волновало, оно в этом почти не участвовало. У «новых» оппозиционеров наконец-то появилось понимание, что поддержка масс - это один из решающих факторов успеха. Оппозиционеры заговорили о том, что народу нужны простые и понятные лозунги, без «интеллигентской заумности», что необходимо бороться за широкую известность и популярность.

Властный прессинг по всем направлениям

Власть, еще более растревоженная потенциальной опасностью «новой» оппозиции, ответила комплексными и концентрированными ударами, сочетавшими в себе, как, условно говоря, «мягкую силу», так и прямое административное давление, постепенно перераставшее в откровенный произвол и репрессии.

Продолжилась практика «клонирования» провластных партий - в 1998-2003 годах были сконструированы Партия справедливости Республики Казахстан (ПСРК), Гражданская партия Казахстана (ГПК), Аграрная партия Казахстана (АПК), Крестьянская социал-демократическая партия «Ауыл», Партия патриотов Казахстана (ППК) и партия «Асар» («Всем миром») во главе с дочерью президента Даригой Назарбаевой. По выражению известного политолога Аджара Куртова, такое обилие провластных партий – ярчайшее свидетельство «фасадности» многопартийной системы в стране и клановости казахстанской модели власти.

В то же время правящая верхушка все более убеждалась в необходимости создания мощной «партии власти», способной обеспечить практически тотальный контроль режима над политическими институтами. И такая партия была создана – в марте 1999 года состоялся учредительный съезд партии «Отан» («Отечество»), при этом Назарбаеву был выписан членский билет №1 (согласно конституции, президент приостановил свое членство). «Отан» вобрала в себя прежнюю партию власти ПНЕК, а также ЛДК, ПСРК, НКПК, РППТ и ряд других организаций, и объявила себя приверженцем социал-демократии (в 2006 году произошел «ребрендинг» партии – присоединив к себе ГПК, АПК и «Асар», она стала называться «Нур Отан» - «Свет Отечества»). Предоставив в распоряжение «Отана» практически неограниченные административные и финансовые ресурсы, власти обеспечили ее «абсолютную победу» на всех последующих выборах всех уровней и фактическое отсечение оппозиции от парламента и прочих органов народного представительства. Примерно то же самое, как известно, было проделано Владимиром Путиным с помощью «Единой России» в годы становления «суверенной демократии».

Неотъемлемой частью политики назарбаевской администрации на партийно-политическом фронте стала работа с оппозиционными партиями. На рубеже девяностых и нулевых годов удалось перевести в разряд лояльно-конструктивной оппозиции партии «Алаш», «Народный конгресс Казахстана» (ПНКК) и «Азамат». В 2002 году по инициативе группы умеренных оппозиционеров появилась новая «конструктивно-оппозиционная» партия - «Ак жол» («Светлый путь»), которую ряд местных политологов тогда окрестил подбрюшьем «Отана».

Весьма перспективным стало направление по перехвату у оппозиции лозунгов демократизации, обеспечения законности, открытости, общественного контроля и так далее. Окончательное оформление эта линия получила в выступлении Назарбаева от 16 мая 2007 года и последовавших вслед за этим конституционных изменениях. Они касались в основном, приведения в большее соответствие международным стандартам законодательства в области прав человека, судебной и полицейской системы, а также предусматривали частичное перераспределение полномочий в пользу законодательной власти, введение выборности большей части Мажилиса (98 депутатов) по партийным спискам, предоставление победившей на выборах партии права формировать правительство. Несмотря на то, что официальные пропагандисты провозглашали чуть ли не переход от президентской формы правления к парламентско-президентской, было ясно, что фактически ничего не меняется – в реалиях Казахстана речь могла идти лишь о придании имитации демократических процессов большей достоверности. Что и подтвердили парламентские выборы 2007 года, на которых партия власти получила все 98 мандатов Мажилиса по партийным спискам. Тем не менее, у неискушенного в политическом манипулировании населения создавалось впечатление, что власть последовательно претворяет в жизнь все то, чего громко требуют оппозиционеры, которые, якобы, «ломятся в открытую дверь».

Однако не менее, а, скорее всего, и более эффективными оказались «простые» методы противодействия оппозиции. Когда Акежан Кажегельдин осенью 1998 года неожиданно выдвинул свою кандидатуру на досрочные президентские выборы (состоялись в январе 1999 года), власть оперативно выдвинула против него обвинения в коррупции и весьма бесцеремонно отстранила от выборов. Очень быстро все кончилось тем, что Кажегельдин оказался первым видным оппозиционером в эмиграции. (В 2001 году Верховный суд заочно приговорил Кажегельдина, проживавшего в США, к десяти годам заключения). Аналогичная история случилась с бывшим министром Мухтаром Аблязовым и бывшим акимом (главой администрации) Галымжаном Жакияновым, которые стояли у истоков созданного в 2001 году нового оппозиционного движения «Демократический выбор Казахстана» (ДВК). Они очень быстро стали фигурантами уголовных дел и оказались за решеткой.

Тот факт, что Аблязов и Жакиянов были к тому же еще и не самыми последними олигархами в стране, позволил решить одновременно несколько задач: во-первых, существенно затруднить финансирование ДВК, считавшегося на тот момент очень перспективным оппозиционным объединением; во-вторых, послать весьма недвусмысленный сигнал как высшим чиновникам, имеющим оппозиционные амбиции, так и олигархам, осмеливающимся спонсировать оппозиционные силы. К тому же в повседневную практику стали входить методы грубого психологического и даже физического давления на оппозиционеров, особенно на местах. В частности, широчайший резонанс получило убийство в 2006 году видного оппозиционера Алтынбека Сарсенбаева.

Параллельно принимались меры законодательного порядка: в 2002 году был принят новый закон о политических партиях, установивший весьма жесткие нормы регистрации новых и потребовавший перерегистрации всех уже существующих. Оппозиция, заявив, что этот документ на руку лишь крупным проправительственным партиям – так называемому АГРОТАНу (Аграрии - Гражданская партия – «Отан»), - назвала его «законом против политических партий» и призвала к бойкоту перерегистрации. Кроме того, были приняты изменения в законодательство о выборах, которые серьезно ограничили права граждан на проведение митингов и мирных собраний в период выборов.

Очередные неудачи консолидации

Оппозиционеры в ответ на давление властей опять попытались консолидировать свои силы. В начале 2002 года вновь перешедшие в оппозицию «Азамат» и ПНКК, а также РНПК находившегося в эмиграции Кажегельдина слились в «Объединенную Демократическую партию» (ОДП). Ее лидеры, обозначив прошедшие десять лет независимости как годы «потерь и разочарований», выступили за установление парламентской республики, введение выборности всех уровней власти и приняли программу «Казахстан без Назарбаева» на случай «дестабилизации ситуации в стране вследствие неадекватных действий правящего режима». Параллельно шел процесс преобразования движения ДВК в партию, завершившийся в феврале 2004 года созданием Народной партии «Демократический выбор Казахстана» (НП ДВК) во главе с видным оппозиционером Асылбеком Кожахметовым. После неудачного совместного с коммунистами выступления на парламентских выборах 2004 года НП ДВК стала ядром Координационного совета демократических сил Казахстана, куда вошли также ОДП, компартия и множество других организаций самого широкого спектра. Однако после заявлений о непризнании НП ДВК легитимности власти избранной на парламентских выборах, которые «убили последние надежды на возможность политических реформ», и призывов к акциям гражданского неповиновения, партия была запрещена (январь 2005 года). Все попытки бывших членов ДВК зарегистрировать новую «Народную партию «Алга!» до сих пор к успеху не привели.

Определенное оживление в оппозиционный лагерь внес переход на его сторону еще одного представителя правящей элиты – бывшего генпрокурора, экс-спикера Мажилиса и бывшего сопредседателя «Отана» Жармахана Туякбая, объявившего о своем разрыве с властью в знак протеста против фальсификаций на парламентских выборах 2004 года. Для поддержки его кандидатуры на внеочередных президентских выборах 2005 года был создан блок демократических сил «За справедливый Казахстан». Туякбай хоть и получил второй после Назарбаева результат, но его 6,61 процента голосов даже с учетом властной запрограммированности исхода выборов нельзя было назвать вдохновляющими. Таким же удручающим было и выступление оппозиции на парламентских выборах 2007 года (около 4 процентов голосов при 7-процентном барьере), на которых она была представлена созданной Туякбаем в 2006 году «Общенациональной социал-демократической партией Казахстана» (ОСДП). К ОСДП впоследствии присоединилась партия «Нагыз Ак Жол» («Истинный Ак Жол») во главе с Булатом Абиловым, в 2005 году порвавшим с основной «Ак Жол» из-за «коллаборационизма» ее лидера Алихана Байменова и его отказа войти в блок «За справедливый Казахстан». (В 2009 году партия Абилова - Демократическая партия «Азат» - окончательно влилась в ОСДП, которая стала называться ОСДП «Азат»).

ОСДП постоянно выступала с инициативами об объединении оппозиции, по ее предложению в 2008 году был создан Общественный парламент «Халык Кенеси» («Народный Совет»), альтернативный официальному, в который вошли представители более 30 политических партий и НПО, а также независимые политики. Однако каких-либо значимых политических результатов оппозиционерам добиться не удалось. В том числе из-за того, что часть из них выступала с явно нереалистичными инициативами. Так, например, в сентябре 2010 года оппозиционный блок «Народовластие», представлявший собой противоречивый союз незарегистрированной партии «Алга!» с коммунистами, заявил о намерении провести референдум о досрочной отставке президента.

В ходе жанаозенского кризиса ноября 2011 года оппозиционеры поддержали забастовщиков, попытались наладить с ними контакты, но в целом эти события оказались как бы вне оппозиционного пространства. В то же время они были использованы властями для атаки на «либералов» и «демократов», которых тут же выставили провокаторами, смутьянами и раскольниками. Более того, в связи с жанаозенскими событиями был арестован лидер партии «Алга!» Владимир Козлов (Кожахметов еще в 2007 году перешел в ОСДП), он приговорен к 7,5 годам тюрьмы «за разжигание социальной розни».

На парламентских выборах 15 января 2012 года демократическая оппозиция была представлена лишь списком ОСДП, получившим всего 1,59 процента голосов. Лидеры ОСДП не признали результаты выборов и призвали своих сторонников выйти 17 января на митинг на площадь Республики в Алма-Ате. Пришло 250 человек, 45-минутному митингу никто особо не препятствовал, сопредседатели партии Туякбай и Абилов были оштрафованы. Столь печальный итог предоставил отличный повод для многочисленных комментариев, в которых говорилось, что демократической оппозиции в Казахстане пришел конец.

Весной 2013 года стало известно о разделении ОСДП и партии «Азат», а в сентябре того же года прямо-таки символическим событием в политической жизни стало заявление одного из самых известных лидеров оппозиции Булата Абилова о том, что он уходит из политики. По мнению ряда обозревателей, этот шаг знаменовал собой завершение «либерально-демократического периода казахстанской оппозиции». Правда, с начала 2014 года пошли разговоры о возможности «третьей волны» демократической оппозиции. В феврале в нескольких городах Казахстана прошли акции протеста против девальвации тенге. Из всего спектра политических партий страны только ОСДП попыталась озвучить свою позицию относительно девальвации. Однако показательно, что организаторы акций протеста, причем не слишком многочисленных, старались подчеркивать отсутствие связей с какими-либо конкретными политическими силами, что, очевидно, должно было придать событию большую «народность».

Конец «демократам»?

Если тезис о конце «демократов» оправдается, то в этом главная заслуга будет, конечно, принадлежать правящему режиму. Ради справедливости, безусловно, следует признать объективные заслуги президента Назарбаева и его администрации, которые своей выверенной политикой обеспечили относительно плавное прохождение Казахстана через нестабильный и опасный «транзитный» период первого десятилетия независимости. При этом были проведены, естественно, в нужном для правящей элиты ключе, достаточно радикальные рыночные реформы, во многом обеспечивавшие до поры до времени весьма интенсивное экономическое развитие страны. Другой вопрос, что не меньшую, а, может быть, и большую роль сыграла насыщенность Казахстана энерго- и прочими природными ресурсами, позволившая обеспечить за счет доходов от их экспорта более-менее пристойный уровень жизни населения. Особенно по сравнению с соседними странами. Все это в совокупности обеспечило президенту Назарбаеву огромный, без преувеличения, авторитет у большинства населения, которому оппозиция, по большому счету, ничего противопоставить не смогла. Не говоря уже о том, чтобы выдвинуть из своих рядов сравнимую политическую фигуру. А это в условиях Казахстана – страны со слабой демократической традицией, патерналистской по массовому сознанию, – имеет далеко не последнее значение.

В результате Назарбаев и его окружение, сознательно взяв курс на построение «султанистского» авторитарного режима, лишь прикрытого демократическим фасадом, своей цели достигли. При этом сочетание относительно «мягких» политических технологий «имитационной демократии» с весьма жесткими, фактически репрессивными методами позволило власти превратить казахстанских «демократов» в политических маргиналов. Этот процесс включал в себя и подавление «контрэлиты», в том числе и в лице недовольных олигархов, что лишило оппозицию большей части финансовых, организационных и медийных ресурсов.

Другое дело, что решение поставленных задач правящему режиму в значительной степени облегчила сама демократическая оппозиция в том виде, в каком она появилась и формировалась в Казахстане. Начнем с изначальной невосприимчивости значительной части казахстанского общества к либерально-демократическим идеям. Как оппозиция ни старалась, по-настоящему донести эти идеи до народных масс, преодолеть свою «элитарность» и завоевать широкую популярность ей не удалось. Немалую роль в этом сыграла и организационная слабость оппозиции, ее идеологическая и прочая разнородность (в силу различных политических мотиваций тех или иных лидеров, их возраста, исповедуемых ценностей и пр.), в результате чего вся ее деятельность носила в достаточной степени хаотический характер. Ну, и конечно, на процесс серьезно влияет и прессинг власти.

Отсюда и большая зависимость от фактора ситуативности, когда та или иная организация возникает в связи с конкретной ситуацией, а снижение активности или даже распад этой организации происходит с исчезновением этой ситуации. Последствиями, причем весьма печальными, становятся непоследовательность большинства оппозиционных партий из-за отсутствия четкой стратегии, периодическое корректирование тактики в зависимости от политической конъюнктуры, неспособность к долгосрочной консолидации.

В результате оппозиционные лидеры демонстрируют неспособность реагировать на реальные проблемы в жизни общества и использовать общественные настроения в своих интересах. Они испытывают недостаток в идеях для мобилизации новых сторонников, недостаточно позиционируют себя в качестве реальной альтернативы действующей власти и не могут завоевать достаточно веского авторитета.

Приход в оппозицию известных госчиновников наряду с рядом плюсов повлек за собой и отрицательные последствия. У избирателей возникало естественное недоверие к таким оппозиционерам, поскольку наиболее жесткие из них значительную часть своей жизни потратили на укрепление критикуемого режима, некоторые даже входили в окружение президента, а затем переметнулись в лагерь его противников. Причем мотивы такого перехода остаются во многом неясными, что и вызывает обоснованные подозрения в неискренности. К тому же трансформации, происходящие с видными государственными и политическими фигурами в Казахстане, традиционно принято рассматривать в плоскости взаимоотношений между тремя казахскими жузами (племенными союзами) и входящими в них кланами, что также негативно сказывается на отношении к ряду оппозиционных лидеров.

В своей пропаганде власть достаточно умело цепляет к «прозревшим» высшим чиновникам криминально-коррупционный шлейф (обоснованно или нет – другой вопрос), что опять же не прибавляет симпатий к оппозиции. Именно в таком ключе был обыгран «второй приход» в оппозицию политэмигранта-олигарха Мухтара Аблязова, а также политическая активность опального зятя президента Рахата Алиева. Наконец, гражданам постоянно внушают, что едва ли не единственное желание оппозиции - непременно повторить опыт Кыргызстана и ввергнуть страну в пучину анархии.

Кто придет на смену?

Ну, ладно, режим вроде бы добился своего - политическое поле зачищено, подавлена и «контрэлита». Однако при этом социальная база нынешней власти сузилась до «семейных» пределов: путь, проторенный соседями – Каримовым, а, главное, Акаевым и Бакиевым, - проделан и Назарбаевым. Но грядут неизбежные перемены на самом верхнем властном этаже. Между тем, казахстанское экономическое «процветание» закончилось, уровень озлобленности общества социальной и экономической несправедливостью неуклонно растет, и режим может оказаться один на один с неким общеказахстанским «Жанаозеном», за которым маячит страшный призрак исламского экстремизма.

Некоторые эксперты, указывая на рост популярности различных движений с приставкой «национал», уверены, что освобождающееся от либерал-демократов место основных выразителей народного протеста займут националисты, национал-патриоты или национал-демократы. Например, по мнению директора Института национальных исследований Бурихана Нурмухамедова, «сегодня наибольшие шансы стать влиятельной политической силой в Казахстане имеют лишь национал-демократы».

Не совсем ясно, правда, с терминологией. Кто такие национал-демократы? Есть, в частности, и такое определение: «Демократия - политическая система, при которой народ является единственно легитимным источником власти. Следовательно, национал-демократы - это люди, стремящиеся к тому, чтобы политическая система была с единственно легитимным источником власти - нацией (а не народом). В случае с Казахстаном это означает, что во власти должны быть только казахи, правом избирать должны обладать только казахи».

Есть также точка зрения, что перекрашивание оппозиции в националистические тона будет всячески поощряться действующей властью. В частности, некоторые обозреватели отметили, что племянник президента Кайрат Сатыбалды стал выступать в образе «просвещенного националиста-патриота». По их оценкам, сейчас это вполне перспективное направление, позволяющее заработать политический капитал для реализации персональных политических проектов. Муссируются сведения о неких властных замыслах, согласно которым оппозиционную нишу, освобожденную либеральными демократами, должны заполнить национал-демократы типа Мухтара Тайжана, координатора общественного объединения «Халыктык альянс», и известного публициста Айдоса Сарыма - под общим идейным водительством поэта Мухтара Шаханова. Именно они, якобы, должны не допустить формирования несистемной радикальной оппозиции в казахской среде, расколоть протестный электорат по национальному признаку и запугать русскоязычную часть общества, что даст возможность высшей власти в очередной раз выступить в качестве гаранта «межнациональной стабильности».

Украинские аллюзии

В последнее время во всей этой истории все большее значение приобретает внешнеполитический аспект. До недавних пор оппозицию вполне удовлетворяла «многовекторность» внешней политики Казахстана при стратегической ориентации на Россию. Против этого выступали лишь национал-патриоты, но их влияние на государственный курс было минимальным. Однако с появлением Таможенного союза (ТС) и перспективы вступления Казахстана в Евразийский союз ситуация изменилась. И либеральные демократы, и национал-демократы, и национал-патриоты - от Булата Абилова и Амиржан Косанова до Мухтара Тайжана, Айдоса Сарыма и Жанболата Мамая, лидера молодежного движения «Рух пен тил» («Дух и язык»), - увидели в евразийских проектах угрозу потери государственной независимости Казахстана.

В 2012 году в стране началась масштабная кампания за проведение референдума о выходе из ТС и невступлении в Евразийский союз. В октябре 2013 года Жанболат Мамай заявил, что в Казахстане «даже у провластных экспертов открылись глаза на сущность ТС», особенно из-за того, как ведет себя «коррумпированная Россия» для «принуждения Украины вступить в этот союз», где «под маской экономической интеграции прячутся отвратительные имперские амбиции Кремля». А потом последовали Майдан, присоединение Крыма, «раскачка» Кремлем ситуации на востоке Украины и фарс с тамошними псевдореферендумами. А также пикеты в Казахстане в поддержку Украины. Так что дальнейшее участие Казахстана в кремлевской «интеграции» связано с весьма интересными ситуациями в его внутриполитической жизни.

Михаил Калишевский

Международное информационное агентство «Фергана»