На саммите в Минске Нурсултан Назарбаев был не слишком заметен, особенно по сравнению с «главным посредником» и хозяином встречи Александром Лукашенко. Между тем, президент Казахстана вполне мог сам стать хозяином саммита Таможенный Союз - Украина - Европейский Союз: из дипломатических источников стало известно, что изначально в качестве возможного места проведения трехсторонних переговоров с перспективой выхода на двустороннюю встречу Путин-Порошенко рассматривалась Астана. Однако столица Казахстана была категорично «забракована» Москвой.

Тому есть несколько объяснений. Настаивая на Минске как площадке для проведения саммита, Москва хотела поставить в неудобное положение Брюссель, который, как известно, воздерживается от контактов с минским «батькой». Таким образом, можно было протестировать степень «толерантности» ЕС в отношении «последнего диктатора Европы» и, соответственно, пределы возможностей последнего в плане «альтернативных» внешнеполитических маневров в сторону Запада, чем Александр Лукашенко периодически пугает Кремль. Судя по всему, присутствовало и еще одно соображение: с появлением в роли хозяина президента Назарбаева саммит получал менее одиозного и более авторитетного, а, стало быть, и гораздо более эффективного посредника, что затруднило бы реализацию кремлевского сценария переговоров.

Ведь Кремлю, безусловно, был не нужен никакой переговорный «прорыв» на саммите. За исключением разве что полной капитуляции Украины. Но такой исход был, мягко говоря, маловероятен, а потому перед Кремлем в Минске стояли другие цели – под заклинания о необходимости «прекращения кровопролития», «предотвращения гуманитарной катастрофы» и «налаживания политического диалога с представителями Юго-Востока» (то есть, с российскими марионетками, вооружаемыми тем же Кремлем) выбить из Киева и Брюсселя максимум уступок по «замораживанию» конфликта, легитимизации этого «замораживания» (то есть признания за террористами из эфемерной «Новороссии» статуса «рукопожатного» участника переговоров) и превращения региона в незаживающую рану на теле Украины. Рану, которую можно в любой момент еще больше «расковырять».

Кремль явно не рассчитывал, что подобная «переговорная позиция» получила бы в Астане полную поддержку и содействие. Правда, и кремлевские расчеты на полное содействие Минска, если таковые и были, тоже не оправдались. Но одно дело определенное «дистанцирование» от российской линии экспансивного «батьки», к экстравагантным внешнеполитическим разворотам которого, в общем-то, привыкли. И совсем другое дело - такое «дистанцирование» со стороны «солидного» и «рассудительного» Назарбаева: любой признак «фронды» с его стороны вызывает куда больший резонанс. Впрочем, хотя саммит состоялся не в Астане, а в Минске, Назарбаев и там нашел способ продекларировать свой особый и отдельный от Кремля подход к украинскому кризису - в присущей ему деликатной и гибкой манере, при сохранении «союзнической» лояльности Москве и даже вроде бы находясь в русле российских подходов к этой проблеме.

Так, призвав к скорейшему «перемирию» и «мирной передышке», что внешне совпадает с российским тезисом о необходимости «отказа от силового варианта и прекращения военных действий», Назарбаев на встрече с президентом Порошенко энергично высказался за его двустороннюю встречу с Путиным, реальность которой тогда еще не была очевидной. Более того, он сказал, что «и для России, и для Украины настает час истины» и даже призвал их к «взаимным уступкам». Как видим такое акцентирование на исключительной необходимости урегулирования кризиса именно в российско-украинской плоскости совсем не согласуется с российскими утверждениями о том, что Россия «не является стороной конфликта» и разговаривать надо с, прежде всего, с донбасско-луганскими «ополченцами».

Этот тезис был вновь настойчиво подтвержден Путиным после все же состоявшейся встречи с Порошенко. Как известно, на ней российский президент отказался обсуждать условия прекращения огня опять же под тем предлогом, что Россия, дескать, в конфликте не участвует. Особенно «убедительно» эти утверждения звучали в свете сделанных буквально накануне признаний «заблудившихся» российских десантников, плененных на территории Украины. Назарбаев же говорил о «часе истины», в первую очередь, для России и Украины, об «ополченцах» не упоминал и призывал к «взаимным» уступкам, то есть указывал на необходимость изменения в том числе российской политики в украинском вопросе.

Назарбаев первым среди участников саммита предложил придать встречам в формате ТС-Украина-ЕС постоянный характер, то есть, создать некий международный «сдерживающий» механизм по предотвращению дальнейшей эскалации конфликта. В контексте его заявлений о том, что нынешняя ситуация может привести «к более серьезному столкновению» и даже к глобальному конфликту можно предположить, что Казахстан, участвуя в подобной структуре, хотел бы если и не «сдерживать», то, по крайней мере, «корректировать» именно российскую политику в этой области. Почему именно российскую? Ну, а какая иная сторона в нынешней ситуации может довести дело до «более серьезного столкновения»? Украина что ли вторгнется, скажем, в Ростовскую область? Или будет вооружать гипотетических проукраинских сепаратистов на Кубани? Или немцы пошлют свою «Кобру», а французы Иностранный легион в Донецк и Луганск - чтобы додавить тамошних «бесов» с «бабаями»?

Кроме того, Назарбаев, признав необходимость предотвращения гуманитарной катастрофы на юго-востоке Украины, предложил создать международный механизм для оказания гуманитарной помощи и даже выразил готовность Казахстана взять на себя определенные организаторские и координаторские функции. Понятно, что появление такой международной структуры серьезно ограничило бы или, по крайней мере, окончательно лишило бы всякой, даже чисто пропагандистской легитимности опасные и абсолютно беззаконные «гуманитарные» вторжения на украинскую территорию со стороны России. А о том, что повторение этих вторжений вполне вероятно, свидетельствует недавнее заявление министра Лаврова о намерении России отправить в Донбасс второй «гуманитарный конвой». Таким образом, Назарбаев ясно дал понять, что в Казахстане не приветствуют подобного рода односторонние «гуманитарные» эксперименты.

Для многих наблюдателей было очевидно намерение Путина сделать главной темой саммита экономические проблемы и, прежде всего, вопросы, связанные с ратификацией Украиной соглашения об ассоциации с ЕС. Это позволило бы Кремлю закрепить тезис о том, что Россия «не является стороной конфликта», «замотать» главную проблему - проблему перекрытия российско-украинской границы для ротации боевиков и поставок вооружения в Донбасс и вообще, проблему восстановления украинского суверенитета на всей территории страны и на границе, в частности. К тому же, «утопив» Украину в дискуссиях по экономическим вопросам, Кремль мог бы «оттянуть» внимание и ресурсы украинского руководства от решения главных вопросов – защиты своей страны и отражения агрессии. Ради этого Путин даже повторил свои избитые угрозы насчет того, как Россия накажет Украину за ассоциацию с ЕС, которая якобы нанесет российской экономике неприемлемый ущерб. На этом фоне прямо-таки бросающимся в глаза диссонансом стало заявление Назарбаева на встрече с Порошенко. По словам президента Казахстана, ассоциация Украины с ЕС не нанесет никакого ущерба украинско-казахстанским экономическим отношениям, которые в Астане намерены и дальше всячески развивать и расширять.

Вряд ли минские «ремарки» Назарбаева могли понравиться в Кремле, как и подчеркнуто теплый характер встречи президентов Казахстана и Украины. Ведь если рассматривать все происходившее в более широком контексте, то станет ясно: Назарбаев в очередной раз дал понять, что не допустит превращения взлелеянного Кремлем «Евразийского союза» в нечто большее, чем чисто экономическое объединение.

Михаил Калишевский

Международное информационное агентство «Фергана»