«Главный хизбутчик» Кыргызстана осужден и приговорен. «Правосудие» свершилось?
В Кара-Сууском районном суде Ошской области Кыргызстана 16 апреля завершился процесс по делу местного активиста запрещенной религиозной партии «Хизб ут-Тахрир» Дилёра Джумабаева. Его признали виновным и приговорили к шести годам отбывания наказания в колонии-поселении.
Подробнее о личности члена партии «Хизб ут-Тахрир» Джумабаева (другое написание - Джумабоева), который десять лет подряд открыто занимался своей деятельностью и ни от кого не скрывался, мы рассказывали в статье Легкая добыча. Кто такой «хизбутчик» Дилёр Джумабаев, который голодал из-за отключения электричества.
Судебные процессы по обвинению граждан в хранении запрещенной религиозно-экстремистской литературы и в участии в деятельности партии «Хизб ут-Тахрир», как правило, проходят на юге Кыргызстана однообразно. Подсудимые безоговорочно признаются виновными - несмотря на веские контраргументы защиты. Назначаемые судом сроки - от условного заключения до нескольких лет лишения свободы. Для многих граждан это вторая судимость, часто по этой же статье. Почти каждое решение суда обжалуется во второй инстанции и в Верховном суде, если срок значителен. Большая часть осужденных - мужчины средних лет, семейные. У многих в семьях есть престарелые и инвалиды. По финансовому положению большинство осужденных - люди малоимущие, не имеющие возможности оплатить услуги хорошего адвоката. К кому они обращаются за помощью? К адвокатам Валерьяну Вахитову и Хусанбаю Салиеву, которые уже несколько лет специализируются на делах, связанных с религиозным экстремизмом и терроризмом. И эти защитники выявляют целый ряд системных нарушений, характерных именно для подобных дел.
Обыск
В жилище 43-летнего жителя Кара-Суу Дилёра Джумабаева силовики ворвались рано утром 13 сентября 2014 года. В это время его старшая дочь Уммугульсум совершала утренний намаз (мусульманскую молитву). Ее брат закричал, что кто-то ломится к ним во двор. Глава семейства Дилёр Джумабаев испугался за своих детей. «За несколько дней до этого возле нашего дома стояла какая-то машина, за мной явно вели слежку. Ходили слухи о пропажах детей, которых похищают для использования на органы. В то утро я сильно перепугался. Как вы поведете себя на моем месте, когда рано утром к вам ворвутся неизвестные лица, сломают ворота, разобьют стекла на окнах?», - рассказывает Джумабаев. С целью защиты он схватил первое попавшееся под руки - кухонный нож. Впрочем, вооруженный сотрудник специального отряда особого назначения быстро выбил у него нож из руки. Джумабаева сильно избили, проломили голову, выбили зуб.
Инцидент с кухонным ножом стал поводом для обвинения Джумабаева еще по одной статье - за оказание сопротивления лицу при исполнении служебных обязанностей. Потерпевшим по этому эпизоду выступил следователь Управления Государственного комитета национальной безопасности (ГКНБ), старший лейтенант юстиции Артур Шадыбеков. На суде 26 марта 2015 года он пояснил, что в день обыска была угроза нападения. Понятые, которые присутствовали при обыске, отказались подписывать акт сопротивления, поскольку не видели Джумабаева с ножом. Дело в том, что понятых пригласили в дом уже после того, как Джумабаев и члены его семьи были задержаны. Все они лишь подтверждают, что видели хозяина дома уже избитым, в крови.
Дилёр Джумабаев сразу после задержания
Свидетель, председатель домового комитета квартала Саипжан Исаков находился на месте событий с момента вторжения силовиков во двор Джумабаева. Исаков был в мечети на утреннем намазе и услышал шум, подошел поближе и увидел, как вооруженные люди вторгаются в ворота его соседа Джумабаева. Он предложил силовикам свою помощь, так как хорошо знаком с хозяином дома, сказав, что все можно провести тихо и спокойно, но его попросили не вмешиваться и отойти подальше. После того, как силовики проникли во двор и дом, Исаков вошел следом и вновь предложил им помощь, но его во второй раз попросили не вмешиваться. Через десять-пятнадцать минут следователь спросил: «Кто тут домком?» Исаков подошел ближе, но его в третий раз попросили удалиться и позвали в дом лишь спустя какое-то время. Исаков сказал на суде, что видел плачущих женщин и детей, окровавленного хозяина дома, разбросанные вещи. «От вторжения в дом до того момента, когда следователь показал санкцию на обыск, прошло примерно десять минут», - подчеркнул свидетель.
Пострадали при задержании главы семейства также дочь Уммугульсум и его жена Наргиза. «Его завели в комнату нашей дочери и там избивали. Дочь встала между нападавшими и отцом, пытаясь спасти его. Ее толкнули и несколько раз пнули по спине после того как она упала. Спина моей дочери болит, у меня на руке синяк», - рассказала на суде Наргиза Джумабаева, жена подсудимого.
На следующий день пострадавшие обратились в Ошский центр семейной медицины. Врачи поставили Уммугульсум диагноз «Ушиб мягких тканей в области тазобедренного сустава и поясничной области», Наргизе - «Ушиб мягких тканей и кровоподтек в области правого предплечья».
Джумабаеву провели не одну экспертизу. Первая судебно-медицинская экспертиза, назначенная следователем, показала легкий вред здоровью, но задержанный не согласился с ее результатами. Затем была комплексная экспертиза: судебно-медицинская и судебно-психиатрическая. Первая обнаружила у Джумабаева повреждения в виде закрытой черепно-мозговой травмы, сотрясения головного мозга с остаточными явлениями, ушибленной раны в теменно-затылочной области, кровоподтёка правого глаза, травматической экстракции 1-го зуба на верхней челюсти слева, ушибленные раны спины и IV пальца правой кисти. Вторая экспертиза показала, что в отношении Джумабаева были применены пытки и у него развилось психопатологическое расстройство. Независимый эксперт, специалист по судебной психиатрии Института личности и ментального здоровья Тынчтык Асанов, провел обследование подсудимого и заключил, что он находится на стадии кульминации (разгара) смешанного тревожно-депрессивного расстройства, но не выздоровления.
По заявлению адвокатов сотрудники Национального Центра по предупреждению пыток и жестокого обращения попытались встретиться с Джумабаевым, но их даже не пустили в здание ГКНБ. Они обратились в областную и Генеральную прокуратуру. Только впоследствии было выдано предписание об устранении препятствий работе государственных правозащитников.
Можно ли было провести обыск в любое другое время суток в более спокойной обстановке, без применения спецсредств защиты? Скрывался ли когда-нибудь Джумабаев от правосудия? Мог ли он воспрепятствовать обыску? Была ли острая необходимость вооруженным людям врываться в дом рано утром? Такие вопросы задавали на суде адвокаты. В ответ следователь Шадыбеков сообщил, что, согласно их данным, Джумабаев мог уничтожить важные материалы. По предположению силовиков, Джумабаев мог хранить дома оружие, поэтому следователь на свое усмотрение выбрал те оперативные методы, которые по его убеждению наиболее приемлемы. Обыск в доме Джумабаева был следственным поручением Главного Управления г.Бишкек по постановлению Первомайского районного суда столицы, добавил следователь.
Джумабаев пытался привлечь силовиков к ответственности за жесткие меры при обыске. До сих пор в Военной рассматривается дело о превышении служебных полномочий. Оно все еще не передано в суд по причине того, что причастные к избиению лица не выявлены — классическая формулировка. Адвокаты говорят о том, что этих людей можно было установить через запросы в УВД Ошской области, к которому относится СОБР, участвовавший в обыске. Кроме того, имеется видеозапись обыска, по которой можно установить этих людей.
Адвокаты предполагают, что приостановление дела, возможно, связано с обычной практикой ожидания, когда подсудимый будет признан виновным по основному обвинению и получит срок, и этот пункт будет отражен в деле о превышении служебных полномочий и дело закроют окончательно.
Адвокаты подчеркивают, что два дела - об оказании сопротивления и о превышении служебных полномочий - взаимоисключающие. Это дает основания предположить, что первое дело завели для противовеса второму делу, в отношении силовиков. Этакий рычаг давления. Об этом заявил и сам подсудимый на суде.
Из Оша в Кара-Суу
Изначально дело Джумабаева рассматривал судья Ошского городского суда Турсунбай Айбатиев. После того, как судья не удовлетворил просьбы об изменении меры пресечения с ареста на домашний арест, а также о ведении видеозаписи процесса и ведении слушания на русском языке, подсудимый заявил ему отвод. Айбатиев не поддержал отвод, тогда Джумабаев обратился в облсуд, который поддержал отвод и направил дело на рассмотрение в Кара-Суйский районный суд Ошской области - по месту проживания подсудимого.
Суд в Кара-Суу начался 26 марта и продлился до 16 апреля. К обвинениям в хранении материалов и участии в деятельности запрещенной партии добавился эпизод об оказании сопротивления лицу при исполнении служебных обязанностей. Судья Самарбек Закиров вел процесс на киргизском языке, свидетели выступали на узбекском, адвокаты - на киргизском и русском языках.
Несмотря на то, что слушания официально были объявлены открытыми, на практике в зал пускали ограниченное количество людей. Каждое заседание проходило при полупустом зале, в котором сидели участники процесса, а также сотрудники УГКНБ. А близкие и знакомые подсудимого находились на улице - возле закрытых ворот во двор райсуда.
Престарелый отец Джумабаева так и не смог попасть ни на один процесс, чтобы хотя бы увидеть сына. Жена подсудимого обратилась к судье с вопросом: «Процесс открытый или закрытый? По какой причине близкие не могут присутствовать на слушаниях?». Судья ответил, что это сделано из соображений безопасности.
Отметим, что в дни суда в здании и во дворе находилось довольно много сотрудников милиции и конвоиров. Все слушания проходили без инцидентов, мирно и спокойно.
Суд так и не поддержал ходатайство об изменении меры пресечения и не отпустил подсудимого под домашний арест. Хотя адвокаты указывали, что Джумабаев нуждается в полноценной медицинской помощи. Он много раз жаловался на недостаточную медпомощь, ухудшение здоровья. После избиения во время обыска он так и не восстановил свое здоровье, передвигается с трудом, с помощью трости. Джумабаев - отец четверых детей, единственный кормилец в семье, он не скроется от суда, твердили адвокаты. Но обвинение было категорически против изменения меры пресечения. Прокурор Нурлан Абдыразаков напомнил, что Джумабаев - ранее судимый, на что адвокаты ответили, что эта судимость давно погашена и это обстоятельство никак не должно влиять на отношение к их подзащитному сейчас, иначе это расценивается как дискриминация.
Дилёр Джумабаев был судим более десяти лет назад. В 2004-2005 годах он уже открыто заявлял о том, что является членом партии «Хизб ут-Тахрир».
Что изъяли? Что пропало?
На суде все свидетели утверждали, что обыск провели только в четырех жилых комнатах дома, но не тронули другие две комнаты пристройки, сарай и навес. Из коробок с дисками выборочно изъяли 70 дисков, в которых, к слову, ничего криминального обнаружено не было, и их вернули владельцу. На вопрос следователя, имеется ли дома литература «Хизб ут-Тахрир», Джумабаев сам вынес три книги и отдал ему. При обыске были изъяты флеш-карты, тетради с записями, сим-карта, модем и компьютер. В тот же день Государственная комиссия по делам религии выдала справку о том, что в одной из брошюр содержится материал, пропагандирующий идеологию и программу религиозно-экстремистской организации «Хизб ут-Тахрир».
На суде 7 апреля Джумабаев сказал, что он как журналист имеет право собирать, анализировать и распространять информацию, поэтому он хранил дома различную религиозную литературу, часть которой позже была признана экстремистской. Он выступил против результатов экспертизы, проведенной сотрудниками Госкомиссии по делам религии. «Я не знаком со специалистом, который проводил экспертизу, у меня не было возможности самому задавать вопросы ему при исследовании материалов, я не признаю это заключение».
В деле Джумабаева есть деликатный момент, который сложно доказать или опровергнуть. Речь идет о 3000 долларов США, которые, со слов семьи Джумабаева, пропали в день обыска. Подозрение падает на тех, кто проводил обыск. В тот день в доме Джумабаева прошло два обыска: в 6 часов утра после вторжения и позже, в 10 часов утра. Во втором обыске следователь Шадыбеков не участвовал, он свою причастность к пропаже денег отрицает.
На вопрос прокурора к подсудимому, откуда у него такая большая сумма денег, Джумабаев ответил, что это деньги его сестры, которая находится в России и выслала ему эти средства на хранение до ее приезда. К сожалению, суд так и не прояснил ситуацию с пропажей денег.
«Во-первых, статья 299-2 ч.1 (приобретение, изготовление, хранение, распространение, перевозка и пересылка экстремистских материалов, а также умышленное использование символики или атрибутики экстремистских организаций) УК КР, по которой обвиняется Джумабаев, противоречит основному документу страну - Конституции. Экстремизм - это проблемная статья, которой нет ни в одной стране мира, она обширная и непонятная, без точных определении. Под видом мнимой борьбы с экстремизмом, ее жертвами стали тысячи простых людей, среди которых люди из уязвимых слоев населения, национальные меньшинства и мирные верующие. Самое страшное, что зачастую чекисты применяют обвинение в экстремизме для коррупции, то есть вымогательства денег. Люди отдают последнее, чтобы только их не обвинили в экстремизме».
«Во-вторых, из полученного нашей организацией ответа из Министерства юстиции КР следует, что в нашей стране нет уполномоченного органа, соответствующего международным стандартам, который мог бы предоставлять экспертизу по выявленным у так называемых «экстремистов» и «террористов» материалам. И все те, кто сейчас выдают подобные экспертизы, не имеют на это законных оснований», - подчеркнула Исмаилова.
Джумабаеву вменялось хранение запрещённых материалов, но вопрос о том, какие именно материалы когда и каким образом официально признаны запрещенными, остается открытым. Еще при обыске Джумабаев просил следователя Шадыбекова предъявить ему список запрещенной литературы. Этот же вопрос он озвучил и на суде. Но ответа так и не получил.
Адвокаты предоставили суду документы о порядке признания материалов запрещенными и о том, что на данный момент в стране нет списка официально запрещенной литературы. Процедура признания материалов таковыми происходит по инициативе прокуратуры через суд, который признает их запрещенными и направляет эту информацию в Министерство юстиции. Минюст, в свою очередь, обязан разместить этот список в СМИ, на сайтах, чтобы общественность была информирована, какие материалы запрещены, чтобы люди знали, что их хранение и распространение уголовно наказуемо.
Адвокаты еще раз озвучили проблему отсутствия судебно-теологической экспертизы в Кыргызстане. Религиоведческая экспертиза не проводится ни в Госкомиссии по делам религии, ни в Центре судебных экспертиз при Министерстве юстиции страны, ни в других судебно-экспертных организациях. Сертификаты компетентности судебного эксперта по теологической экспертизе никому не выдавались, и, соответственно, квалификационные требования экспертов в этой области никем не разрабатывались. Адвокаты удивляются, как можно обвинять и осуждать людей в хранении запрещенных материалов при отсутствии списка этих материалов? Получается, что нет события преступления.
Сотрудники Госкомиссии по делам религии, которые выдают так называемые экспертизы, не являются сертифицированными экспертами. Сотрудник Каныбек Абдраимов, который выдал заключение изъятым у Джумабаева материалам, не имеет соответствующего теологического образования. Согласно официальной информации, он имеет специальность учителя иностранного языка (арабского). Учился в Ошском государственном педагогическом институте и Ошском социальном Университете.
Приговор
Весь процесс по делу Дилёра Джумабаева еще раз показал слабые места следствия, которое не представило других доказательств вины подсудимого, кроме заключения Госкомиссии по изъятым материалам и потоколов обыска. Стороны и публика не узнали ничего о том, какими методами осуществлялся сбор доказательств подсудимого как активного члена запрещенной партии. На вопрос прокурора, является ли он членом партии «Хизб ут-Тахрир»?», подсудимый ответил: «Я не имею никакого отношения к экстремистским организациям, я против насилия».
Как и на других подобных процессах, ни прокурор, ни судья никак не отреагировали на заявления свидетелей об избиении, применённых во время следствия пытках. Суд не отреагировал на слова адвокатов о том, что методы силовиков при проведении оперативных действиях чрезмерны и острой необходимости в них не было.
Следователь Шадыбеков и прокурор Нурлан Абдыразаков просили суд назначить наказание Джумабаеву в виде 15 лет лишения свободы. Адвокат просил оправдания. 16 апреля, в день, когда прозвучало последнее слово подсудимого и состоялось оглашение приговора, Джумабаев чувствовал себя плохо, был бледен, стоял, держась за решетку, говорил тихим, прерывающимся голосом. Он сказал, что у него поднялось давление и ему вызвали неотложную медпомощь. Свое последнее слово он представил суду на 17 листах, исписанных вручную крупным размашистым почерком. На словах он попросил суд не включать заключение Госкомиссии в основу обвинения, попросил оправдания и привлечения к ответственности следователя УГКНБ.
После недолгого совещания судья Самарбек Закиров огласил: признать Джумабаева виновным по всем трем статьям обвинения и по каждой назначить срок по 3 года, итого 9 лет, но путем частичного сложения и учета количества дней под арестом, окончательный срок составил 6 лет отбывания наказания в колонии-поселении.
У сторон есть 10 дней для обжалования приговора в суде второй инстанции.
Сахира Назарова (Ош)
Международное информационное агентство «Фергана»
