Туркменский ковер абстракциониста Валерия Сахатова
В конце апреля - начале мая 2015 года в московской галерее «Ковчег» прошла выставка работ художника Валерия Сахатова. Так получилось, что этнический туркмен Валерий Сахатов вырос за пределами своей исторической родины. Как художник, творчество которого отличает яркая индивидуальность и глубокая интуиция, он сформировался в России. Вполне возможно, что именно интуиция, а также то, что называется «генетической памятью», заставили Валерия Сахатова провести смелый эксперимент, в котором художник попытался соединить две, казалось бы, противоположные вещи: традицию народного творчества и современные тенденции изобразительного искусства – туркменский ковёр и живописный абстракционизм.
В чём же глубинный смысл этого эксперимента?
Ковер – одна из визитных карточек Туркмении. Словосочетание «туркменский ковёр» сразу же вызывает перед глазами образ темно-красного шерстяного полотна с четким чёрным графическим узором, который завораживает своим ритмом. Несмотря на то, что традиция ворсового ткачества в Средней Азии имеет глубокую историю, нам точно неизвестно, когда в Туркмении соединились вместе глубокий красный цвет, получающийся из природных красителей, и чёткий графический орнамент, в основе которого лежат пять основных узорных элементов, которые называются в Туркмении гёли.
Туркменский ковёр издревле был частью интерьера жилища кочевника. Ковровые изделия украшали пол, выделяли вход в юрту, служили попонами для ездовых животных – коней и верблюдов. Своим ярким багрово-красным цветом ковёр маркировал жилое пространство, был своеобразным оберегом, вносил мажорный лад в жизнь человека, контрастируя с пастельными красками окружающей природы Туркмении.
Бытует мнение, что восточные ковры пришли в Европу с крестносцами, где сразу же стали предметами роскоши – ни у кого не возникало и мысли бросить на пол драгоценную вещь, чтобы по ней ходили в грязной обуви. Конечно, восточные ковры, на которых разворачивался богатейший мир орнамента, не смогли вытеснить со стен европейских замков и дворцов гобелены с их образами и сюжетами, более понятными и знакомыми европейской ментальности. Но восточным коврам в Европе придумали новое назначение, и они надолго заняли место на столах знати, выполняя функцию богатых скатертей.
Шло время - Европа активно вторгалась на Восток, демонстрируя своё экономическое преимущество, не замечая, как богатейшая культура Востока оказывала огромное влияние на формирование культуры Старой Европы, которая, как выяснилось, была очень юной перед лицом тысячелетней восточной мудрости. В XIX веке туркменские ковры стали широко известны во всём мире под названием «бухарских» - именно купцы благословенной Бухары сделали произведения неизвестных туркменских ковровщиц мировым брендом. И в начале XX века «бухарские» туркменские ковры заняли достойное место в интерьерах знатоков и ценителей восточного искусства Европы и Америки, незаметно перейдя со столов гостиных на стены в интерьерах кабинетов и курительных салонов. И так туркменские ковры стали своего рода восточными картинами – узнаваемыми, дорогими. Не случайно, по цветовому решению их нередко сравнивали с полотнами Рембрандта.
Между тем, начало XX века ознаменовалось новым этапом в развитии изобразительного искусства. Изобразительность, предметность мира, которая раньше казалось основой искусства, стала разваливаться на куски вместе с кризисом европейской идеологии. Сейчас понятно, что человеческому сознанию, разорванному войнами, разрушением традиционных ценностей, больше соответствует искусство, где господствует беспредметность, в которой заключен коллективный индивидуализм. Новое время породило новое искусство, в котором появилось множество течений – «измов», в том числе и абстракционизм.
Когда абстракционизм, как направление в искусстве, набрал в середине XX века жизненную силу, искусствоведы смогли увидеть, что это не единый поток, а множество рек, в каждой из которых заключён свой смысл. Свое неповторимое русло в этой многоводной дельте беспредметного искусства проложил и Валерий Сахатов.
Оказавшись в своём живописном творчестве на пути изобразительного абстракционизма, Валерий обратил внимание на живописную сторону туркменских ковров. Пытаясь найти свой подход к культурному богатству своего народа, художник решил извлечь из ковров чисто живописное начало. Именно с этой целью вполне осознанно он отошел от традиционного орнамента туркменских ковров, семантика которого имеет архаические корни. Художник не просто отказался от традиционного орнамента ковра и его смыслового значения, он попытался сохранить ту характерную игру орнамента и цвета, которая создаёт особое настроение туркменских ковров. И сделал это на языке абстрактной живописи.
Этот эксперимент сопровождался огромными технологическими сложностями: необходимо было перевести язык живописи на язык ковроткачества, сохранив самое главное – дух туркменского ковра. Людям, не знакомым с секретами художественного творчества, трудно понять, какие проблемы влечёт за собой переделка произведения из одного материала в другой. Подготовив живописные эскизы будущих ковров, художник с большим трудом художник нашёл две группы мастериц, которые согласились взяться за столь необычный заказ. Авторское мнение о том, как должен выглядеть ковер по его эскизу, постоянно корректировалось эмпирическим опытом ковровщиц, выполнявших неожиданную для них задачу. При этом у Валерия не было возможности наблюдать за этим процессом воочию. Поэтому работа над коврами проходила под непонятным для туркменских мастериц дистанционным контролем. Под напором художника ковроделы вынуждены были отступить от своих вековых ремесленных приёмов. Однако и первоначальные замыслы художника не могли быть буквально воплощены из-за технологических особенностей коврового плетения. В результате место едва уловимых валеров, тональных градаций в пределах одного цвета, заняли более отрывистые, почти «пиксельные» переливы.
Вместе с тем конечный результат превзошёл все ожидания.
Ковры Валерия Сахатова представляют собой сложный синтез традиционного ремесла и современного искусства. При этом, сотканные по его эскизам произведения с максимальной полнотой передают только одну грань знаменитых туркменских ковров – их живописность. Перед нами чистая живописная абстракция, сделанная на традиционном материале. От того традиционного орнамента, который составляет вторую грань туркменских ковров, по меткому замечанию искусствоведов, освещающих выставку художника, остались только блики. Но орнамент не уничтожен, он просто растворён в цвете. И традиционный ковёр приобретает как когда-то функцию картины, но уже в новом качестве – произведения абстрактного искусства.
Когда пройдут годы, в учебниках по истории искусства появится параграф, посвященный смелым экспериментам XXI века. Уверен, что ковры Валерия Сахатова займут там своё достойное место, как пример сложнейшего синтеза традиционного ремесла и новейших живописных «измов». Гениально сделанный эксперимент и потому трудноповторимый.
Тигран Мкртычев, доктор искусствоведения, заместитель директора Российского Государственного музея народов Востока
