Узбекский правозащитник Азам Фармонов, отсидевший в заключении девять лет, на днях был возвращен в печально известную тюрьму Жаслык - отбывать следующий, пятилетний, срок наказания.

Я встречалась с Азамом незадолго до его ареста - в начале 2006 года, после того как в его квартире в Гулистане произошел пожар. У него были подозрения, что пожар был устроен кем-то специально.

Вскоре, 29 апреля 2006 года, Азама обвинили в вымогательстве и арестовали. Я поехала в Гулистан, чтобы встретиться с его адвокатом Гиязом Намазовым, одним из лучших в Узбекистане. «Есть ли хоть какой-то шанс его вытащить?», - спросила я тогда адвоката, хотя мы оба понимали, что это политический заказ, а значит - шансов на справедливый исход нет.

Фабула уголовного дела, из-за которого человека отправили за решетку на 16 лет заключения, проста. В начале апреля 2006 года к Азаму Фармонову, тогда - активисту Общества прав человека Узбекистана (ОПЧУ), обратилась группа фермеров из Зааминского района Джизакской области, возмущенных действиями главного экспедитора автозаправочной станции Уктама Маматкулова, который обеспечивал их горюче-смазочными материалами. Фермеры свидетельствовали, что экспедитор удерживал половину объема солярки, причитающегося фермеру, тогда как в накладной указывал, что горючего выдано в два раза больше, чем на самом деле.

С полным текстом приговора Азаму Фармонову можно ознакомиться здесь

12 апреля 2006 года Азам отправил письмо на имя руководителя нефтеунитарного предприятия Джизакской области М.Саримсакова с жалобой на действия его подчиненного. Маматкулов, в свою очередь, 28 апреля обратился в милицию с заявлением о том, что Фармонов требует у него деньги, угрожая в случае неуплаты распространить информацию в интернете.

Маматкулов получил в милиции помеченные словом «взятка» деньги и диктофон, а 29 апреля отправился на встречу с правозащитником, после чего Фармонова арестовали, обвинив в вымогательстве 200 долларов США и 200 тысяч сумов у Маматкулова.

Приговор был несоизмеримо жестоким. Девять лет. Вдумайтесь: у человека отняли девять лет жизни и хотят отнять еще пять за «вымогательство» суммы, равной примерно 250 долларам.

В ноябре того же 2006 года во дворе Ташкентского городского суда я случайно увидела бывшего хокима (главу администрации) города Ташкента Козима Туляганова. Его, государственного чиновника, судили по обвинению в хищениях в «особо крупных размерах», сумма мне неизвестна. СМИ сообщили о том, что Туляганов вернул 1,5 миллиарда сумов (примерно 1,3 миллиона долларов) и был осужден на 20 лет… условно. Если он вернул больше миллиона долларов, сколько же он украл?

За девять лет, которые Азам провел в самой страшной тюрьме Узбекистана, в стране произошло немало громких коррупционных скандалов. Вспомним, к примеру, о расследованиях в связи с миллиардом долларов в швейцарских банках, принадлежащим, предположительно, Гульнаре Каримовой...

Судя по сообщениям, узбекские чиновники и родственники руководителей республики воруют в промышленных масштабах. Но кто из них по-настоящему наказан?

Пока Фармонов сидел в тюрьме за «вымогательство» 250 долларов, его дети подросли. Когда Азама арестовали, его жена Озода была беременна вторым ребенком. Дети никогда не видели своего отца на свободе.

Бывает ли тирания рациональной?

В Узбекистане примерно два десятка политических заключенных, таких как Азам Фармонов, выступавших с демократических позиций. Они открыто критиковали режим Каримова, верили в справедливость, в свободу и - сели за это в тюрьму.

А скольких обвинили в членстве в различных «религиозных экстремистских организациях»! Их, по разным оценкам, - от 5 до 10 тысяч человек. Это категория заключенных, о которых нет точной информации о том, какое правонарушение они совершили: читали намаз и обсуждали превосходство исламского государства над светским. Причем веря, что в Узбекистане - демократия.

Два десятка политических заключенных для страны с 31 миллионом населения вроде бы не так много?

Но оценивать состояние свободы, исходя из количества политических заключенных, нельзя. В Узбекистане очень мало таких заключенных, как Азам, потому что почти не осталось людей, которые бы посмели заниматься правозащитной деятельностью.

«Все от Бога», говорит мудрый узбекский народ. Посадили, пытали, убили... Все от Бога. Узбеки молча продолжают страдать, бедствовать, уезжают на заработки в Россию в качестве черной рабочей силы, мечтают жить за границей. И на том спасибо.

Так вот. Бывает ли тирания рациональной? В деле Азама Фармонова мне не понятно, отчего такая жестокость? Уже не важно, получил он эти 250 долларов или нет. Он уже провел в заключении девять лет своей жизни.

Допустим, его продолжают держать в тюрьме для устрашения, чтоб другим неповадно было. Но ведь его дело так и останется неизвестным для 100 процентов населения Узбекистана (пара десятков правозащитников не в счет). Его не покажут по телевизору, не станут клеймить как врага народа, ведь он - «простой вымогатель».

Является ли он опасным для власти? (Для общества он никакой опасности не может представлять). Однозначно, что и для устоев власти он совершенно никакой опасности не представляет. Азам Фармонов - не бывший олигарх, как Ходорковский, у него вообще нет ни денег, ни влияния. Он не является популярным политиком, который мог бы вывести людей на площадь и подтолкнуть к революции.

Он больной человек, двое сыновей которого видели отца только сидящим в тюрьме.

Отчего такая жестокость? Бессмысленная, дремучая жестокость средневековой тирании. Азам Фармонов объявлен узником совести, Евросоюз давно просит выпустить его из тюрьмы. Освобождение Азама принесло бы хорошие политические дивиденды нынешней власти. В Брюсселе и Берлине начали бы говорить, что режим в Узбекистане смягчается.

Но, видимо, в действиях тиранов нет логики. Никакому объяснению решение о продлении Азаму срока не поддается.

Еще пять лет. Мы не знаем даже, где его судили, кто и за что. Формально - за «нарушение тюремного режима», однако что именно он сотворил, неизвестно, поскольку ни родные, ни адвокат на судебный процесс не были приглашены.

Справедливого суда в Узбекистане нет по определению. Основными свидетелями обвинения на судах по делам о нарушении тюремного режима являются администрация тюрьмы и отбывающие наказание заключенные.

Кто и зачем принял решение продлить срок заключения Азаму Фармонову? Какой логикой он руководствовался? Вопрос, на который никто не дает ответа.

Умида Ниязова, политический беженец, руководитель правозащитной организации «Узбекско-Германский Форум», Берлин

Международное информационное агентство «Фергана»