Комитет «Гражданское содействие» выпустил доклад «Россия как страна убежища», в котором анализируется исполнение в России Конвенции ООН о статусе беженцев 1951 года и то, какой путь приходится пройти людям, чтобы получить статус беженца или временное убежище. «Гражданское содействие» занимается проблемами беженцев с момента своего основания, с 1989 года, и доклад аккумулирует опыт правозащитников, накопленный за все эти годы во время сопровождения беженцев в миграционных службах, в судах и центрах временного содержания. После прочтения доклада становится абсолютно ясно: просить в России убежища нельзя. Это унизительно, неоправданно долго и главное – бесполезно. Россия никому не рада и никого не ждет.

По данным Федеральной миграционной службы, в 2015 году обратились за статусом беженца 719 человек, получили 78. За временным убежищем обратились 99.282 человека, получили его 98.185. Всего же в России по состоянию на 30.06.2015 статус беженца имеют 816 человек, а временное убежище получили 314.497 человек (из них 311.432 – граждане Украины).

То, что ФМС называет «обратились за статусом беженца», на самом деле означает «у кого мы приняли заявление». Провести мониторинг, какой процент просителей попадает в процедуру, а сколько человек остается «за бортом», «Гражданскому содействию» не удалось. Миграционная служба сочла такой мониторинг нецелесообразным и выгнала наблюдателей. Так что если у тебя приняли документы – ты счастливчик. Потому что сотрудники миграционной службы делают все, чтобы в процедуру ты не попал.

Часть первая. Попасть на прием

В докладе называют несколько способов, которыми миграционные службы не допускают человека к процедуре получения статуса беженца или временного убежища. Заметим, что в Конвенции ООН о статусе беженцев 1951 года, к которой Россия присоединилась в 1992 году, а также в Федеральном Законе РФ «О беженцах» 1993 года никаких ограничений о допуске человека к процедуре нет. По закону, право подать заявление имеет каждый, кто считает себя беженцем.

В реальности все иначе. Ни в аэропортах, ни на вокзалах нет никакой информации о том, где можно подать ходатайство, какие для этого нужны документы. Все, конечно, можно найти в интернете, но там информация дается по-русски и на казенном языке, который и россиянам не всегда понятен. Человек, прилетевший в Россию в поисках спасения, может месяцами искать нужный офис.

Из доклада: «Ивуариец Ф.Б. прилетел в Москву в июне 2009 года с 4 евро в кармане. Сначала ему повезло: какая-то сердобольная женщина в аэропорту дала ему денег на дорогу до какого-то вокзала. Там он провел четыре дня, безуспешно пытался на свои 4 евро купить еды, но иногда кто-нибудь давал ему поесть. На вокзале его избили и пытались отобрать сумку. Наконец он встретил африканца, который предложил ему клеить обои в подмосковном Подольске. Там он работал 2 месяца за еду и ночлег. Затем Ф.Б. вернулся в Москву, пошел в интернет-кафе в РУДН (Российский университет дружбы народов), где учится много африканцев. В этом кафе за 150 рублей можно переночевать сидя. Деньги на ночлег дали студенты из Кот д'Ивуар. Было уже холодно, и Ф.Б. простудился - те же студенты послали его в Московский протестантский центр. Там ему дали одежду, и какой-то человек из Того отвез его в УВКБ ООН, оттуда его направили в Миграционную службу Москвы. Не зная города, без денег, он почти месяц искал офис МС, куда попал только через три с лишним месяца после приезда в РФ».

Допустим, человек нашел миграционную службу. Но это не значит, что у него примут ходатайство о признании беженцем. В очереди, как правило, оказывается человек пятьдесят, принимают от силы пятерых-шестерых, максимум – десять. Значит, нужно оказаться в первой десятке в очереди, а для этого приехать, например, ночью. Хорошо, если есть друг с машиной, в которой можно ночевать и греться. Но таких друзей у беженцев, как правило, нет. Чтобы попасть на прием, люди ходят в миграционную службу месяцами. За это время многие превращаются в нелегалов.

Дозвониться или связаться с миграционщиками по интернету нельзя: миграционные службы не общаются с беженцами по телефону. «В МС Москвы по номеру, указанному в интернете, просто никогда не снимают трубку», коротко отмечают в докладе.

Можно попробовать ускорить процесс: написать письменное заявление в миграционную службу с требованием назначить день приема и привезти его лично, попросив зарегистрировать. По закону в течение месяца вам должны ответить, назначив день приема. Но и это не работает.

Копт из Египта А.П.С. не смог попасть на прием в Миграционную службу Московской области и в декабре 2013 года отправил туда по почте заявление с просьбой назначить ему день приема ходатайства о признании беженцем. На следующий день он пришел с копией заявления в отдел по беженцам, где на его заявлении поставили отметку о его обращении. Затем в течение 8 месяцев он ждал приглашения на прием и, не дождавшись, обратился в Комитет «Гражданское содействие». Комитет направил жалобу в ФМС России, откуда в августе 2014 года было дано указание МС МО «организовать прием» А.П.С.».

Часть вторая. Подать документы

Но даже если ты попал на прием, не факт, что у тебя примут документы. В докладе «Гражданского содействия» описываются способы недопущения к процедуре. Например, людей «дружески» и неформально отговаривают: мол, не трать время, бесполезно, сейчас «беженца» дают только украинцам. Или могут отказать из-за отсутствия каких-либо документов, например, паспорта (удостоверения личности) – хотя это не может быть причиной, у многих беженцев документы сгорели, например, и их нельзя получить в посольствах стран, где идет война. Если человек приносит паспорт – у него требуют договор аренды жилья. Приносит договор – требуют, чтобы этот договор был оформлен на имя будущего беженца. Приносят такой договор – требуют паспорт владельца квартиры. Но владелец квартиры не дает свой паспорт беженцу, а значит – отказ.

В марте 2015 года сотрудники МС МО потребовали представить договор аренды жилья у сирийца Г.И. Он принес договор, оформленный на имя его соотечественника, с которым он вместе проживает, а также копию паспорта арендодателя, гражданина РФ. Это не устроило сотрудников МС, они сказали, что договор должен быть именно на его, Г.И., имя, и отказали ему в приеме.

Сириец С.А с марта по июнь 2015 года безуспешно пытался подать заявление о предоставлении временного убежища в МС МО. Сначала от него требовали договор аренды жилья - он его представил. Затем сказали, что еще нужна копия паспорта арендодателя. Выполнить это требование С.А не смог: давать иностранцу копию своего паспорта собственница жилья отказалась».

Коррупция

Когда перед человеком ставят невыполнимые требования, когда эти требования меняются раз от раза, - в России это означает, что нужно платить. Раньше на взятки намекали сами сотрудники миграционных служб. Сейчас эта функция передана посредникам, в том числе – переводчикам. «О коррупции как условии доступа к процедуре постоянно говорят беженцы. Нам известны имена некоторых вымогателей, их «тарифы», механизм вымогательства и передачи взяток. Более того — нам известны имена некоторых беженцев, получивших статус беженца и временное убежище за взятки, - причем от них самих. У нас есть масса информации и некоторые косвенные «улики», но нет прямых доказательств, а без этого ни привлечь вымогателей к ответственности, ни даже обнародовать эти сведения, не повредив нашим информаторам-беженцам, мы не можем». (Из доклада.)

На границе

Например, человек решил просить убежища на границе. Тогда варианта три (наверняка есть исключения, но мы о них не знаем). А) Пограничники не впустят его в страну и немедленно отправят обратно, даже не подпустив к нему сотрудников миграционных служб. Б) Беженца задержат за попытку нелегального перехода границы и отправят в СИЗО до разбирательства. После чего суд штрафует и приговаривает к административному аресту (как правило, на срок, который человек уже отсидел в СИЗО). После этого, если суд не принимает решение депортировать подсудимого, человек может подавать ходатайство об убежище или о признании беженцем. Многие после СИЗО и суда предпочитают улететь в третью страну, если есть возможность. В) Если человек бежит от спецслужб «дружественных» республик, его могут задержать для экстрадиции именно в момент подачи ходатайства о предоставлении убежища.

Часть третья. Пройти собеседование

Но допустим, человек вытянул счастливый жребий. Он пришел в миграционную службу, и дежурный, который проводит первичное собеседование, внезапно принял решение о его допуске к процедуре. Беженца отправляют на дактилоскопирование, а потом – к определенному сотруднику миграционной службы, который должен опросить его, заполнив анкету, рассмотреть документы, получить информацию о стране исхода и убедиться, что человеку действительно опасно туда возвращаться. После чего миграционная служба дает ответ, признает она человека беженцем или нет.

Очень многое зависит от качества перевода. Переводчиков обязана предоставлять миграционная служба, но профессионализм перевода никто не гарантирует. Мало того – если человек захочет привести своего, «проверенного» переводчика, не факт, что его допустят: например, миграционная служба Московской области признает только «своих» переводчиков.

Небольшой пример того, как непрофессиональный и халатный перевод лишает человека права на спасение и защиту. Гражданин Республики Конго Д.Н.М. рассказал о себе в интервью Комитету «Гражданское содействие» и Миграционной службе Московской области с помощью переводчика. Почувствуйте разницу.

По итогам интервью Миграционная служба отказала Д.Н.М. в статусе беженца.

Как проводят собеседования в миграционных службах? Бывает, что хорошо. Бывает, что выслушивают внимательно. Но подавляющее большинство случаев, с которыми сталкиваются правозащитники из «Гражданского содействия», свидетельствует об отсутствии уважения к просителю. Похоже, что чем чаще сотрудник миграционной службы отказывает, тем надежнее его корпоративная репутация и стремительней карьерный рост.

В мае 2014 года в Комитет «Гражданское содействие» позвонила переводчица с французского языка Н.Прокофьева и рассказала о том, что стала свидетелем возмутительного поведения специалиста МС Москвы при проведении собеседования с гражданкой Кот д ́Ивуар А.Б. «Собеседование со мной проводил сотрудник УФМС Д.Ахметов, - рассказывает А.Б. - С самого начала он мне заявил, что может принять у меня заявление, но через месяц сообщит обо мне в полицию – и меня депортируют. Но он может и не делать этого, если я откажусь от обращения за убежищем и добровольно покину РФ. Я не стала отказываться от обращения за убежищем, и Д.Ахметов начал проводить опрос. Он вел опрос в пренебрежительно-уничижительном и враждебном тоне. Когда я сказала, что хотела бы поступить на учебу в университет, а моего сына устроить в детский сад и интегрироваться в России, Д.Ахметов заявил, что я никогда не буду учиться в России, а мой ребенок не будет ходить в детский сад. Когда на вопрос Ахметова о причинах, по которым я опасаюсь вернуться в свою страну, я ответила, что я и мой сын не будем приняты общиной и станем изгоями, он сказал, что это – не причина, потому что в России мы также будем изгоями. Время от времени Д.Ахметов делал замечания оскорбительного характера. Так, когда на его вопрос о том, как я зарабатываю на жизнь, я сообщила, что раздаю листовки, Д.Ахметов сказал, что листовки раздают мужчины, а женщины занимаются совсем другим делом, намекая на проституцию. Он также сказал, что здесь он – хозяин, а я – ничто. С гордостью сказал, что за 5 лет его работы в УФМС ни один беженец из тех, кого он интервьюировал, не получил ни статуса беженца, ни временного убежища.

Комитет направил эту жалобу в ФМС России вместе со своим письмом, в котором требовал приобщить жалобу к делу А.Б. и учесть при рассмотрении ее заявления о предоставлении временного убежища, а также принести извинения А.Б. и оградить беженцев от нарушений их прав и оскорблений со стороны Д.Ахметова. Из ФМС России в ответе на эту жалобу сообщили, что во временном убежище А.Б. отказано, а «в действиях сотрудника, проводившего опрос, фактов нарушения законодательства не установлено».

«Мы проанализировали 112 решений миграционной службы, принятых в 2014-2015 годах, - говорит Елена Буртина, автор доклада. – К сожалению, подавляющее большинство решений не опирается на закон. Можно сказать, они набиты… черт знает чем. Там много разрозненных сведений о беженце: как человек себя ведет, встал ли на миграционный учет, с какой визой приехал, сразу ли обратился в миграционную службу, - там есть куски страноведческой информации (для этого используют только справки МИД) – все, что угодно. Но анализа опасений беженца и ответа на ключевой вопрос, обоснованы ли эти опасения, как правило, в решениях нет. Соответственно, эти решения не являются законными, потому что главной задачей ответа является именно определение, соответствует ли человек критериям понятия «беженец» или нет».

Нарушение конфиденциальности, ошибки, лишение статуса

Среди других барьеров, которые ставит миграционная служба на пути получения статуса беженца или временного убежища, - нарушение конфиденциальности, недопуск сопровождающих и представителей, неграмотное или ошибочное написание адреса, по которому живет заявитель, и это дает возможность обвинить человека в предоставлении ложных сведений (например, во временном убежище отказали палестинцу из Сектора Газа, адрес которого сотрудник МС записал как улицу Булатниковскую в Москве. На самом деле человек назвал «Болотниковскую», но из-за плохого произношения не был понят).

Если беженец получил статус или временное убежище, этот статус еще нужно удержать. «Когда выносится решение по предоставлению статуса беженца, миграционная служба оценивает только то, что говорит сам беженец, и те документы, которые он предоставляет. Но когда миграционная служба принимает решение об утрате или лишении статуса – то она оценивает и свое собственное предыдущее решение о предоставлении этого статуса. К сожалению, к собственным решениям миграционная служба относится с тем же неуважением, что и словам беженцев», - говорит Елена Буртина. По данным «Гражданского содействия», ежегодно 16-20 процентов получивших убежище теряют его.

Часть четвертая. Оспорить отказ в суде

Решение об отказе в предоставлении временного убежища или статуса беженца можно оспорить в суде. Но толку не будет.

Как заметила председатель Комитета «Гражданское содействие» Светлана Ганнушкина, суд будет принимать решения, только если будет установка сверху: «Мы обжаловали решение по коптам из Египта. И не знаю, почему судья решила объяснить публике свое решение - может, копты разбудили в ней какой-то внутренний культурный механизм, сказав на суде, что приехали в Россию к единоверцам… Не знаю. Но судья вдруг сказала, что решение о предоставлении статуса – не то решение, за которым нужно идти в суд. Это политическое решение, и как только оно будет принято, статус начнут предоставлять. А пока она не может принять никакого решения, которое бы шло в разрез с решением государственного органа. И какой тогда смысл обращения в суд? И жаловаться некому».

О сращивании судебной системы и прокуратуры говорят в России все, включая первых лиц государства. Когда Дмитрий Медведев был президентом, он, объясняя мизерный процент оправдательных приговоров (0.8%), сказал прямым текстом: «Оправдательный приговор – это, по сути, противопоставление позиции суда позиции следствия. И на это судье зачастую пойти довольно сложно. Я не говорю о каких-то там случаях просто преступного влияния на судью, а просто по психологическим, даже по профессиональным, если хотите, по корпоративным соображениям».

Похищение беженцев

В законе сказано, что если человек имеет иные возможности легализоваться в России (например, состоит в браке с гражданкой России), то временное убежище или статус беженца ему не предоставляют. Но ни вид на жительство, ни разрешение на временное проживание не защищают человека от выдворения в другое государство. А выслать вас могут, если вы дважды нарушите правила дорожного движения, таков закон.

Защиту дают только статус беженца, статус получившего временное убежище, а также российское гражданство. И если за защитой приходит человек, за которым охотятся спецслужбы других стран, главная его задача – никуда не ходить без сопровождения адвокатов, прятаться, пока официальный статус не получен и решения судов не вступили в законную силу, а потом снова прятаться, потому что спецслужбы бывших азиатских союзных республик чувствуют себя в России, как дома. Украдут, а российские силовики им помогут.

Гражданин Узбекистана Мирсобир Хамидкариев был продюсером фильма «Алчность», в съемках которого принимал участие гражданский муж Гульнары Каримовой – Фарук Саипов. Фильм был запрещен в Узбекистане, с Саиповым дочь президента рассталась, несколько десятков знакомых Мирсобира, принимавших участие в съемках, арестованы и обвинены в религиозном экстремизме и создании организации «Ислам жиходчилари» («Исламский Джихад»). У Хамидкариева отобрали бизнес, а его брата арестовали в день вылета Мирсобира в Россию – в декабре 2010 года. Республика Узбекистан подала на Хамидкариева экстрадиционный запрос.

В июне 2013 года Мирсобир был задержан, началась череда судов, но в результате Головинский межрайонный прокурор постановил, что Хамидкариев никаких запрещенных в РФ исламистских организаций не создавал и не состоял в них, кроме того, сроки давности привлечения Мирсобира к уголовной ответственности истекли. Хамидкариев обратился в УФМС России по Москве с ходатайством о предоставлении ему статуса беженца на территории РФ, но ему отказали: рассказ сочли неубедительным. Однако Хамидкариев обжаловал этот отказ, и 12 мая 2014 года Замоскворецкий районный суд принял решение обязать УФМС предоставить Мирсобиру статус беженца на территории РФ.

«Я единственный раз в жизни видела решение суда, где было написано: обязать миграционную службу предоставить статус беженца, - рассказывает Светлана Ганнушкина. – Мы считали это огромной победой. 12 июня 2014 года решение суда вступало в силу, но 9 июня, за три дня до этого, Мирсобира похитили. Нагло. Его и раньше пытались похитить, даже у нас на глазах, адвокат стоял и физически не давал машине преследовать Мирсобира. Чего только мы ни делали, чтобы его спасти, он у нас и «в окно выходил» однажды… А тут, когда вышло это решение суда, он расслабился. К тому же ребенок у него в России родился, вроде все было спокойно… Мирсобир собрался везти ребенка ко врачу и хотел, чтобы с ним и с женой поехал его друг. Вызвал такси. Но водитель подъехавшей машины сказал, что его друга не повезет: мол, заказано такси на двоих взрослых и одного ребенка, значит, столько человек и поедет. Конечно, настоящий таксист так сказать не мог, но Мирсобир не насторожился. Его жена на минутку вышла с ребенком в аптеку, возвращается – машины уже нет. Мы до двух часов ночи искали его, направляли всюду факсы, и в ЕСПЧ, и на границу, и звонили пограничникам… Следователь нам сказал, что видимо, его уже давно через степи увезли. Но ничего подобного!

Мирсобир обнаружился в Ташкенте, его там судили – по обвинению в экстремизме. Пытали. Жена не узнала его на суде: высокий мужчина, он стал весить 47 кг. Обвинение строилось на словах какого-то свидетеля: мол, однажды Мирсобир сказал, что женщина должна носить платок. В ответ Мирсобир предложил посмотреть на его жену и мать… Мы свидетели: он ел любую пищу, его жена, не узбечка, и беременная ходила без платка, в открытом летнем платье… Но ему дали восемь лет.

А нашему адвокату, который был на процессе, Мирсобир рассказал, что его увозили из Москвы на обычном рейсовом самолете. Провели мимо паспортного контроля». (Подробнее о судьбе Мирсобира Хамидкариева можно прочесть на сайте «Гражданского содействия».)

- И что делать? – спросила я у Светланы Ганнушкиной. - Не обращаться за статусом беженца, раз идет такая охота?

- Не обращаться еще опасней. Но таким людям необходимо сопровождение на всех этапах получения статуса. И им нужно проявлять аккуратность и бдительность. Не расслабляться.

А потом, уже в коридоре, сотрудники «Гражданского содействия» мне подсказали: «Пусть обращаются в Миграционную службу Московской области. Там не так «сдают», как в Москве».

Полностью доклад «Россия как страна убежища» можно прочесть здесь (рус, .pdf, 344 с.)

Мария Яновская

Международное информационное агентство «Фергана»