Подробности побега заключенных в Кыргызстане: Нестыковки данных, странные смерти и незаконные амнистии
В ночь на 12 октября из следственного изолятора №50 села Нижний Нооруз Иссык-Атинского района Чуйской области Кыргызстана бежали девять заключенных. Семеро из них были осуждены на пожизненный срок, двое находились под следствием.
В СИЗО-50 содержатся члены ОПГ и особо опасные преступники. Две недели перед побегом в СИЗО «по техническим причинам» не работали видеокамеры, во время самого побега более получаса не было электричества. Электрогенераторы в СИЗО есть.
Трое сотрудников Государственной службы исполнения наказаний: Таалайбек Омурзаков (1969 г.р., четверо детей), Туратбек Садыбакасов (1978 г.р., двое детей), Орозбек уулу Фархат (1978 г.р., сын) - были убиты заключенными во время побега, задушены и забиты до смерти молотком. Еще один – подполковник Тилек Абылгазиев (1972 г.р., трое детей) - был тяжело ранен и после скончался в больнице. На замках камер нет следов взлома, и следствие допускает, что кто-то из погибших сотрудников ГСИН имел отношение к побегу.
Бежали преступники через административное здание: выдернули решетки и уехали на машине погибшего сотрудника СИЗО Таалая Омурзакова. Во время побега один из осужденных был ранен часовым постовым.
Был объявлен план-перехват, и вскоре минивэн «Toyota Estima» заметили в селе Ленинском Чуйской области. Сотрудники ДПС попытались остановить автомобиль, водитель не подчинился, началась погоня. На предупредительные выстрелы машина не отреагировала, и дпс-ники прострелили салон. «Тойота» остановилась, пятерых удалось задержать, остальные разбежались.
Sputnik Кыргызстан (хронология побега),
Svodka.kg.
20 и 21 октября трое из пяти вновь пойманных беглецов умерли в тюремной больнице – «от острой сердечной недостаточности». Правозащитник Токтайым Уметалиева заявила на пресс-конференции, что заключенных СИЗО-50 избивают сотрудники ГСИН и следователи: «Сегодня идет массовая расправа над всеми заключенными, независимо от их отношения к побегу. Умершие Жуманов и Кенжегулов были жестоко избиты. Нам сообщили, что им перебили ноги. Сейчас идет открытое, прямое убийство и сокрытие следов прямого преступления».
Генпрокуратура Кыргызстана сообщила, что проверит факты смерти трех беглецов, задержанных в день побега.
Пока на свободе остается один сбежавший заключенный.
Девять беглецов
Алтынбек Итибаев, 1977 г.р., уроженец Оша, киргиз, ранее судим. Активный член запрещенной партии «Жайшул-Махди». В 2013 году осужден на пожизненное заключение за убийство депутата Санжара Кадыралиева (в 2009 г.), потом срок был изменен, а после Итибаева перевели в колонию-поселение. Итибаев был задержан в ходе антитеррористической операции в июле 2015 года. Пока не пойман.
Азамат Мусуралиев, 1987 г.р., уроженец Караколя, киргиз. Активный член запрещенной партии «Жайшул-Махди». Застрелен 20 октября.
Данияр Кадыралиев, 1976 г.р., уроженец села Мин-Куш Джумгальского района, киргиз. Осужден за совершение теракта возле бишкекского Дворца спорта 30 ноября 2010 года. Застрелен 16 октября.
Болот Курбанов, 1970 г.р., уроженец села Шекер Кара-Бууринского района Таласской области. Был осужден по статье «Попытка убийства».
Таалайбек Жуманов, 1970 г.р., уроженец села Тельман Ала-Букинского района Джалал-Абадской области, приговорен в 2012 году по статье «Убийство» к пожизненному заключению. Кличка «мясник»: Жуманов убил и расчленил своего приятеля-односельчанина, как объяснял следствию, за матерное слово в адрес матери. Был задержан после побега в селе Ленинское. 20 октября скоропостижно скончался в СИЗО-1 от «острой сердечной недостаточности».
Муратбек Жумалиев, 1982 г.р., уроженец города Токмок, киргиз. В 2012 году приговорен Токмокским городским судом по статье «Убийство» к пожизненному лишению свободы с конфискацией имущества. После побега из СИЗО-50 был задержан в селе Ленинское. 21 октября скончался в центральной тюремной больнице при ИК-47, причина смерти, по сообщению ГСИН, «сердечно-сосудистая недостаточность, ушиб и отек головного мозга».
Бакыт Кенжегулов, 1973 г.р., уроженец села Беловодское Московского района, киргиз. Осужден в 2013 году по статье «Терроризм», приговорен к пожизненному заключению с конфискацией имущества. Задержан после побега в селе Ленинское. Был помещен в одиночную камеру в СИЗО-1, но 21 октября скончался в Центральной больнице при ИК-47 от «сердечно-сосудистой и дыхательной недостаточности».
Музафар Уринов, 1986 г.р., уроженец Араванского района. В 2012 году был задержан по подозрению в убийстве, ранее был осужден на 20 лет за убийство таксиста, но был трижды амнистирован. Был задержан по подозрению в терроризме.
ГСИН сообщила, что семеро из девяти бежавших были приговорены к пожизненному заключению.
Будут расследовать
По факту побега Прокуратура по надзору за законностью в исправительных учреждениях возбудила уголовное дело по статье «халатность» в отношении сотрудников СИЗО-50. Были освобождены от должностей начальник СИЗО-50 («за серьезные упущения в работе, приведшие к побегу из СИЗО-50 опасных преступников и гибели сотрудников следственного изолятора»), начальник и старший оперуполномоченный Главного режимно-оперативного управления, начальник управления воспитательной работы, начальник отдела режима и надзора, командир батальона департамента охраны и конвоирования, старший инспектор группы связи и технического обеспечения. Весь личный состав СИЗО-50 заменен.
Премьер-министр Кыргызстана Темир Сариев на совещании с участием секретаря Совета обороны Темира Джумакадырова, председателя Государственной службы исполнения наказаний (ГСИН) Алика Мамыркулова, представителей Государственного комитета национальной безопасности (ГКНБ), Спецпрокуратуры КР, Министерства внутренних дел КР, Государственной службы по контролю наркотиков, а также Госкомиссии по делам религии заявил, что необходимо «полностью пересмотреть всю систему работы ГСИН» и «в кратчайшие сроки разработать и внести план по реформированию службы исполнения наказания».
Председателю ГСИН поручено завершить расследование причин побега в СИЗО-50.
Последний беглец
То, что вся система ГСИН нуждается в кардинальном реформировании, наглядно подтверждается историей последнего оставшегося на свободе беглеца из СИЗО-50 - Алтынбека Итибаева. Sputnik Кыргызстан опубликовал историю его приговоров и освобождений, из которого видно, что сращение криминала и правоохранительной системы достигло в Кыргызстане терминальной стадии.
В 2013 году Алтынбек Итибаев был приговорен Свердловским районным судом к пожизненному заключению (за причастность к расстрелу депутата парламента Санжара Кадыралиева и к организации 30 ноября 2010 года взрыва у Дворца спорта в Бишкеке). Через восемь месяцев Бишкекский городской суд сменил пожизненный срок на 21 год колонии строгого режима.
За время заключения Итибаев был трижды амнистирован. (Уголовный кодекс запрещает амнистировать лиц, совершивших тяжкие и особо тяжкие преступления. Кроме того, нельзя уменьшить срок осужденным к пожизненному лишению свободы, а также тем, чье пожизненное лишение свободы заменено в порядке помилования лишением свободы на определенный срок.)
В августе 2014 года Итибаев решением Сокулукского районного суда был переведен в колонию-поселение (по закону, колония-поселение – для осужденных на срок до пяти лет и совершивших преступление по неосторожности). Просьбу перевести Итибаева в колонию-поселение направил в суд начальник учреждения №19 ГСИН при правительстве Кыргызстана. В справке, которая была предоставлена в суд, говорилось, что Итибаев уже отбыл две трети срока наказания, положительно характеризуется и не имеет взысканий.
16 июля 2015-го года Итибаев был задержан во время контртеррористической операции в Бишкеке.
Странности побега - комментарий эксперта
О том, как охраняются в Кыргызстане колонии, тюрьмы и СИЗО, и почему побег из СИЗО-50 выглядит очень странно, рассказал «Фергане» на условиях анонимности эксперт по пенитенциарным учреждениям страны:
«Колонии, тюрьмы и СИЗО охраняются Департаментом охраны и конвоирования - спецподразделением, которое входит в состав Государственной службы исполнения наказаний и является оперативным подразделением Генерального штаба. Формально его сотрудники не подчиняются начальнику колонии и охраняют периметр, вход и выход из учреждения.
Существуют определенные стандарты, согласно которым вокруг СИЗО и тюрем два или три периметра с высоким забором и колючей проволокой. По периметру расположены вышки с автоматчиками, которые при попытках пересечь периметр делают предупредительный выстрел, а потом стреляют на поражение. По территории между периметрами бегают собаки, чтобы там никто не мог пройти. Некоторые СИЗО, как, например, СИЗО-50, где произошел инцидент, или СИЗО в Бишкеке и Оше, находятся в черте города, и там нет двух-трех линий ограждений, но и перед единственным забором должна быть установлена сигнализации и протянута колючая проволока.
Побег из СИЗО №50 – это очевидный провал всей системы безопасности и оперативной работы ГСИН. Оперативная работа как раз и проводится, чтобы знать о готовящихся побегах. Если о готовящемся побеге не знали, значит, такая работа не проводилась или эту информацию не довели до сотрудников (в интервью «Азаттык» супруга одного из убитых охранников рассказала, что в СИЗО знали, что что-то готовится: «…Еще две недели назад была информация, что что-то готовится. Мы слышали, что тогда через забор тюрьмы кто-то перекинул пластиковую бутылку. Говорили, что по этому поводу было расследование…»). А существующая, прописанная система охраны закрытых учреждений абсолютно исключает любой побег. Но только при условии, что выполняются все положения и процедуры, которые написаны кровью людей: тех, кто убегал, и тех, кто охранял. В хронометраже побега, который описан в СМИ, много нестыковок.
Первое. Камера, заключенный в которой якобы симулировал боли, не могла быть беспрепятственно открыта сотрудником учреждения. Согласно прописанным процедурам, каждый вечер камеры проверяются, закрываются на две двери: первую, решетчатую и вторую, мощную, оборудованную глазком, проемом для подачи еды («кормушка»). Внешняя дверь закрывается, как минимум, на два внешних замка. Ключи от камер передаются дежурному, который находится в административном здании. Затем в Дежурную часть ГСИН докладывается, что на зоне все спокойно, и она отходит ко сну. В корпусе, оборудованном «тревожной кнопкой», телефоном и/или рацией закрывается сотрудник (постовой), не имеющий ключей от камер и дверей. Его задача регулярно, в течение ночи, через глазок наблюдать за происходящим в камерах. Если у кого-то проблемы, например, со здоровьем, то он смотрит в глазок камеры, чтобы узнать, что там происходит, а затем сообщает в дежурную часть, чтобы получить дальнейшие распоряжения. Из дежурной части звонят в Дежурную часть ГСИН и там получают указания, что делать. Отмечу, что постовой не врач, он никак не может оказывать помощь больному и тем более открывать дверь камеры. При этом непонятно, каким загадочным образом у него оказались ключи от всех дверей, камер и автомобиля.
Если к постовому на помощь пришло подкрепление, а это понятно из хронологии побега, то ими тоже была нарушена процедура. Даже если кто-то открыл дверь камеры, то погибнуть от рук осужденных мог только один человек. Коридор СИЗО разделен решетками, существует правило прохождения через этот коридор. Одна дверь открывается только тогда, когда другая закрыта. «Услышав неладное, к камере подошел второй сотрудник ГСИН, где его задушили зеки». Он не должен был туда подходить, он должен был оставаться за решетками коридора, вызвать помощь и объявить тревогу. О существовании процедуры, согласно которой нельзя открывать двери заключенным, свидетельствует факт смерти Маматазиза Бизурукова: он боль не симулировал, но дверь камеры ему никто не открыл, и Бизуруков скончался в своей камере до приезда «Скорой помощи». То есть в одном случае человеку позволяют умереть, а в другом - постовой спокойно открывает двери в камере, где находятся трое осужденных? Где здесь логика?
Второе. Начальник Главного оперативного режимного управления ГСИН Кыргызстана Саламат Абдиев сообщил, что видеокамеры не могли запечатлеть сбежавших, потому что они две недели как не работали… Это недопустимое нарушение в закрытом учреждении, и здесь, кроме других, уже вопрос к прокурору, который осуществляет надзор за учреждениями системы ГСИН. Как такое было допущено? Фактически в СИЗО не была обеспечена безопасность личного состава, персонала и контингента.
Третье. Зона никогда не может быть отключена от электроснабжения. Во-первых, рубильник должен находиться в изолированном месте, доступ к которому есть только у определённых сотрудников. Но даже если рубильник будет отключен, должны быть альтернативные источники энергоснабжения, которые включаются автоматически, потому что СИЗО – потребители первой категории. Однако Абдиев сообщает СМИ, что в СИЗО «иногда бывает, что отключается электричество из-за погодных условий, имеющийся дизельный генератор поддерживает только освещение по периметру». Свет должен быть постоянно, потому что на нем завязаны все системы жизнеобеспечения учреждения.
Четвертое. Сбежавшим удалось в темноте пробежать сто метров и добраться до административного здания. То есть и зона, и периметр тоже оказался без освещения!? Почему в это время их не видели часовые, а увидели только после того, как беглецы, выломав окно в бухгалтерии, выбежали за внешний периметр? Почему их не заметили раньше? И главное, почему часовой решил, что в отъезжающей автомашине сотрудника СИЗО находятся беглецы? Если часовые, как минимум, двое из четырех, не заметили девятерых человек, бегущих по зоне примерно 100 метров, значит, в обзоре часовых на вышках имеются «мертвые зоны», следовательно, это опять упущение в правилах безопасности.
Пятое. Каким образом беглецы «встретили» четвертого офицера?! По логике, он находился в изолированном закрытом помещении, в дежурной части, и знал, что двое сотрудников вышли из дежурной части и ушли в корпус. Он не мог не слышать открывание двери между зоной и корпусом и не предпринял мер для собственной безопасности!? Выходит, дверь дежурной части не была закрыта? Если, по версии ГСИН, тревогу объявил часовой на вышке после произведенных выстрелов, то получается, что других офицеров не было?
Все офицеры, которые были свидетелями происшедшего, к сожалению, погибли, видеокамеры не работали, сбежавших либо убивают, либо они умирают сами каким-то странным образом. То есть исчезают все свидетели, и что реально произошло в СИЗО, так и останется тайной. Но если заключенные совершили побег, значит, они были уверены, что смогут отключить одним рубильником освещение и в зоне, и по периметру, знали про неработающие камеры и что они смогут по периметру добраться до машины. В ином случае у них не было шансов».
«Фергана» будет следить за развитием событий.
Подготовили Мария Яновская, Екатерина Иващенко
