В конце 2015 года власти Узбекистана признали, что начавшаяся в 2008 году кампания по укрупнению фермерских хозяйств, выращивающих зерно и хлопок, была ошибочной. И решили провести обратную кампанию: хозяйства крупных фермеров начали делить на несколько частей. Что принесло фермерам новые проблемы. Один из них поделился с «Ферганой» своими размышлениями о положении хлопкосеющих хозяйств Узбекистана.

Эта статья открывает серию новых публикаций о положении в сельском хозяйстве Узбекистана в настоящее время.

* * *

Узбекские фермеры ждут лета с тревогой: что оно принесет? Опять безводье? Ведь руководство страны никак не может уладить разногласия с близкими соседями - Таджикистаном и Кыргызстаном, которые, в свою очередь, имеют свои рычаги воздействия на Ташкент: у них находятся верхние стоки Сырдарьи и Амударьи.

Говорят, в 1990-е годы первый вице-премьер Узбекистана Исмаил Джурабеков в критические моменты приезжал прямиком в таджикский город Ходжент на переговоры с глазу на глаз с властями Таджикистана. И находил общий язык, проблемы решались. Ныне же мы чувствуем себя в роли старшего брата, но соседние республики не желают признавать такого старшинства. А договариваться мы не хотим, из-за чего количество нерешенных проблем умножается из года в год. С тех пор, как 13 лет назад правительство возглавил Шавкат Мирзиёев, в сельском хозяйстве Узбекистана ситуация неуклонно ухудшается.

Но нехватка воды для орошения – это только одна из тревог узбекских фермеров, которые уже много лет находятся, что называется, между молотом и наковальней.

Цена ошибки

К концу 2015 года правительство все-таки осознало, что ситуацию в сельском хозяйстве нужно менять, а проведенная в конце 2008 года оптимизация сельского хозяйства была ошибочной. Тогда с помощью милиционеров фермеров толпами пригоняли в РОВД и силой заставляли писать заявления о сдаче принадлежащих им земель, требуя сразу же сдать печать и штамп. Решили укрупнять хозяйства, чтобы у каждого фермера хлопково-зернового направления было, как минимум, 80 гектаров земли. Объединяли земли мелких фермеров, создавая из двух-трех хозяйств одно. Власти полагали, что фермер с большими землями заработает больше денег, продаст больше урожая и сам себе сможет купить технику и другие средства для возделывания земли. А разжившись, фермеры переформатируются в многопрофильных хозяйственников, откроют фирмы и малые предприятия по переработке своего сырья, примут на работу безработных односельчан. И таким образом решатся сразу несколько проблем.

Казалось бы, задумка хорошая. Но глубоко ошибочная. Сельское хозяйство республики загнали в тупик. Многие сдавшие свои земли фермеры и работавшие у них люди не смогли трудоустроиться: новоявленные «укрупненные» землевладельцы не принимали их на работу - нечем было платить. Потому что с банковскими льготными кредитами, обещанными на период вегетации хлопчатника, были проблемы, а выдаваемых денег катастрофически не хватало на обработку посевных площадей, не то что на зарплату. Платили, и то урывками, только за очистку хлопчатника от сорняка. А о ежемесячной зарплате работники фермерских хозяйств и сами фермеры вообще забыли.

Но у всех есть семьи, дети, которых нужно кормить и одевать. Оставшиеся без зарплат фермеры вынуждены были выкручиваться. Если раньше они разбивали огород на двух-трех гектарах земли, выделенной под хлопок или зерно, то теперь под огородное хозяйство начали урывать гораздо большие площади. Хотя по закону фермер хлопково-зернового направления должен сажать на выделенных землях только хлопок и зерно по госзаказу. И ничего больше. Но в таком случае фермер и другие члены фермерского хозяйства могут остаться без средств на жизнь. Они просто вынуждены выживать, нарушая закон таким образом.

Власти это знают и нещадно контролируют фермеров, посылая к ним уполномоченных проверяющих и всяких других кровососов, одного за другим. Они начинают сантиметрами измерять гектары каждого фермера, чтобы выявлять незаконные огороды, посаженные вместо зерна и хлопка. Нарушителей наказывают. Кого больше, кого меньше – зависит от размера полученного от провинившихся «вознаграждения».

Большинство фермеров - должники

Поскольку фермерам нечем было платить работникам, многие земли оставались необработанными в течение нескольких лет. А земли, которые не возделываются, деградируют. Кроме того, ежегодно стремительно (в среднем на 50 процентов в год) росли цены на нефтепродукты, минеральные удобрения, технику и запчасти для нее, в то время как рост цен на хлопок и зерно составлял примерно пять процентов. В итоге, в прошлом благополучные фермеры не могли вырученными за проданный урожай средствами покрыть свои расходы и банковские кредиты. Сегодня в каждом районе Узбекистана задолженность фермеров за так называемый льготный кредит на выращивание хлопка составляет, как минимум, два-три миллиарда сумов ($686 тысяч - $1,02 млн по официальному курсу или $328-492 тысячи по курсу «черного рынка»).

Решив разделить крупные фермерские хозяйства на несколько мелких, власти провели этот процесс любимым силовым способом: фермеров принудительно затаскивали в милицейские пункты, где заставляли писать заявления о «добровольной» сдаче принадлежащих им земель, тут же отбирали печати и штампы. В какой-то момент об этом рассказали иностранные СМИ, после чего премьер Мирзиёев на одном из селекторных совещаний потребовал от хокимов (глав администраций), прокуроров и милиционеров областей и районов восстановить справедливость – то есть, хватать не всех фермеров подряд, а выбирать самые неблагополучные хозяйства.

Клондайк для местных чиновников

Каждая такая кампания - раздолье для районных хокимов. Ведь под шумок можно легко разделаться с неугодными фермерами, прибрать к рукам лучшие земли, а затем продать их по установленной самими местными властями цене.

Что касается проверяющих - банковских работников, землемеров, - то по решению Генеральной прокуратуры и по требованию премьер-министра они и сегодня сидят практически во всех районах. Чтобы эти проверяющие не «зарубили» фермера, их нужно «подмазывать».

Например, недавно в одном хозяйстве, объединяющем 35 фермеров, раскошелились на 2,5 млн сумов ($858 по официальному курсу или $410 по курсу «черного рынка») для того, чтобы двое проверяющих могли арендовать квартиру, каждый вечер ездить в сауну в областной центр, вдоволь есть, пить и получать другие удовольствия. Собранных денег хватило всего лишь на четыре дня роскошной жизни контролеров. К несчастью, именно в эти дни шли продолжительные дожди, и проверяющие не могли работать. А когда они вышли на участки, денег на то, чтобы их ублажать, у фермеров больше не было. И ревизоры написали такой отчет, что теперь этому хозяйству очень нездорово: у десятерых фермеров выявили незаконные огороды, посаженные вместо хлопка. В итоге три фермерских участка закрыли, остальные семеро фермеров вынуждены были перепахать огороды и посадить хлопок. Директора этого хозяйства уволили, та же участь постигла двух председателей махаллей (общин) и одного директора школы, которые были уполномочены следить за фермерами и, будучи глазами районного начальства, должны были своевременно выявлять такие нарушения и сообщать вышестоящему руководству, а не дожидаться проверяющих из Генпрокуратуры.

Таким образом, новое реформирование хлопкосеющих хозяйств не улучшило положение фермеров, а стало очередным механизмом для развития коррупции, устранения неудобных фермеров и передела пахотных земель. Чиновники наживаются, а фермеры все глубже погружаются в долговую яму.

(Продолжение следует)

Соб. инф.

Международное информационное агентство «Фергана»