Есть люди, которых можно не видеть годами, но они всегда, так или иначе, присутствуют в нашей повседневной реальности. Десять лет назад мы встречались с известным ташкентским фотографом Виктором Ивановичем Аном – интервьюировали шестидесятилетнего юбиляра в канун персональной выставки. В минувшие годы наши пути иногда пересекались - преимущественно в выставочных залах, где были представлены не только фотопроекты. Сейчас вновь идёт подготовка к юбилейному вернисажу, на этот раз – к 70-летию Виктора Ивановича, и именно с вопроса о том, где и когда состоится это ожидаемое многими событие, мы и начали наш разговор.

- Выставка будет проходить, по традиции, в ташкентском Доме фотографии. Все мои большие выставки проходили в этом Доме, да и сама его история началась с моей экспозиции - первой фотовыставкой в Доме фотографии была моя персональная. В этом году мы готовимся отмечать не только мой юбилей, но и 80-летие проживания корейцев в Узбекистане. Так что выставка будет масштабной.

- Десять лет назад Вы предпочитали серийный метод работы…

- Серии продолжаются, но… После твоего первого звонка, когда мы только наметили, о чём будем говорить, что изменилось и так далее, я долго размышлял, как рассказать о том, что происходило и почему.

Фотография постоянно меняется. Одиночный снимок, который был событием в XIX веке, к середине ХХ века утратил свою значимость: именно тогда фотографии стали выстраиваться в серии, фиксирующие жизнь во всех её проявлениях. Это эволюционный процесс, и меня это особенно касается. Понимаешь, большой риск не успеть - в силу возраста.

Вообще, в фотографии происходят те же процессы, что в своё время происходили в живописи. Что было до импрессионистов? Тогда основой была картина, её смысл, то есть реалистическая живопись, да? А потом пришли импрессионисты, начали ломать устои, создавая искусство освещения, затем стало развиваться искусство ощущения, а далее - абстракция, направленная на осознание собственных ощущений. В конце ХХ - начале XXI веков настала эра искусства идей. Особенно это заметно в мире высоких технологий. Смотри: миллионы фотографов в мире, каждый второй, у кого есть цифровая камера, снимает и выкладывает эти снимки в интернет, каждый четвёртый способен сделать действительно качественную фотографию. Тем, кто профессионально занимается фотографией, необходимо думать, как и что надо делать. Так появляется искусство идей.

Фотография на пути своей эволюции сильно трансформировалась. Если живопись, как была, так и осталась элитарной, то с фотографией всё совсем по-другому. Обычным изображением никого не удивишь. В мире сегодня есть огромное количество людей, способных снимать очень красивые кадры. Однако главная проблема – внутреннее содержание, точнее, его отсутствие. На тысячу фотографов – только десять, способных наделить своё творение, помимо жизненного опыта, содержанием. И из этих десяти только один закладывает идею.

Из серии «Деревня уходящая»

- Когда Вы смотрите на фотографии, по каким критериям их оцениваете? Почему ту или иную считаете хорошей или плохой?

- Да у нас постоянно идут разговоры на эту тему с молодыми фотографами. Почему хорошая, почему плохая. Вот у меня есть знакомый из молодого поколения, что бросается в глаза - он ловит момент, снимает сюжет, чётко отслеживает происходящий процесс. Но! Глазами надо видеть всё по периметру, очень важно видеть тот самый прямоугольник, в котором всё происходит. Иногда маленькая деталь, которая, казалось бы, не имеет никакого отношения к происходящему, и «делает» снимок! Вот это я и называю отражением эпохи. Именно это и является главным показателем уровня фотографии.

Раньше было достаточно изображение сюжета, теперь этого мало, необходимо уметь отразить время, эпоху, в которую мы живём. Знаешь, я много лет собираю обычные любительские фото из семейных альбомов, это моя настоящая страсть – коллекционирование фотографий, сделанных любителями. Они снимали своих близких, родных, понятия не имея о законах композиции. Они снимали, с точки зрения профессионала, не правильно, в этом и заключается главная прелесть этих снимков.

Из серии «Деревня уходящая»

- Да, такая свежесть первого опыта... Когда мой сын начал ходить в изостудию, я немного скептически относилась к его первым работам. А сейчас, по прошествии нескольких лет, вдруг осознала, насколько они чудесны, именно первые опыты!

- Да-да, это именно то самое ощущение! Вся «правильность» профессионалов заглушает дыхание времени. Любитель же не заморочен букетом профессиональных условностей, не закомплексован правилами, он прелестен своей непосредственностью. Спустя 50 лет в самой обычной фотографии дыхание времени зачастую ощущается намного больше, чем в работах профессионалов.

- Да, старые фотографии с каждым годом обретают всё большую историческую ценность, а если ещё и сняты удачно… К тому же тогда не было цифровых технологий. А Ваше отношение к цифровой фотографии изменилось?

- Я вовремя перешёл на цифровые технологии.

- Что значит вовремя?

- Вовремя в том плане, что успел их освоить. Меня вынудила сама жизнь, пришлось это сделать для работы.

В работе с цифрой есть свои преимущества и недостатки. Но в 2010 году, когда вышел на пенсию, я вернулся к аналоговой фотографии. Почему? Помнишь, феномен живописца – душа, сердце, рука, кисть, холст, на котором воплощается замысел. Фотография – это объектив и плёнка. Но оказалось, что объектив - это не только сам сюжет, но и миг. Именно сохранённый миг делает фотографию ценной. И цифра, и плёночная, вроде бы, обе фиксируют миг, но в работе над аналоговой фотографией происходит процесс перевода через серебро, и тут дыхание времени переходит совсем по-другому. Это как аналоговый звук грампластинки и цифровой звук мп3-проигрывателей. При всём своём кажущемся техническом несовершенстве звук грампластинки значительно лучше. То же самое происходит и с фотографией – аналоговой и цифровой.

Из серии «Ушедшие корейские технологии». 1992 год, Узбекистан. «Чаль-тэги» (местное произношение) - традиционный способ приготовления ударного рисового хлеба

А тогда, в 2010-м, все удивлялись – зачем я вернулся к плёнке, ведь, по их мнению, плёнке было бесполезно пытаться угнаться за цифрой. Господствовало мнение, что эра плёнки безвозвратно прошла, она могла быть использована только для сугубо художественной арт-фотографии. А мне, наоборот, было интересно, я даже стал использовать старые камеры – «Смену», ЛОМОвские камеры. Знаешь, как здорово снова работать с крупнозернистой оптикой? Стал снимать на чёрно-белую плёнку.

В фотодокументалистике есть жёсткое правило: ничего нельзя делать искусственно. Всю жизнь я старался делать то, что было интересно. И в какой-то момент для меня сама история стала гораздо важнее, чем какие-то арт-достижения, шедевральные открытки ушли на второй план. Четвёртый год я снимаю историю, теперь главное - летопись. Нахожу темы и работаю над ними годами. Вот, например, история корейцев в Узбекистане и Казахстане.

- Виктор Иванович, то, что Вы сейчас называете «темы» – это фактически Ваши фотосерии, они ведь тоже были тематическими? Какие из них считаете наиболее удачными?

- Трудно сказать. Среди концептуальных настоящей находкой, по-моему, стала серия «Бомонд». Она не имеет ни начала, ни конца. Просто однажды я придумал стилистический ход: такой, в общем, примитив - снимаю, как говорится, «в лоб», под углом 90 градусов. Там нет переднего, среднего и дальнего планов, нет ничего особенного. Но для меня эта серия очень важна, так как пытаюсь изобразить все слои нашего общества, и получается такой «слоёный пирог». Так, в 1990-х, когда работал в Алма-Ате, в редакции газеты «Корё Ильбо», я постоянно мотался туда-сюда, столько всего насмотрелся и наснимал – на границе, в поездах. Да, в Алма-Ате корейская община гораздо компактнее, интеллигенция вся на виду. Когда мы находимся в середине «пирога», чувствуем себя очень комфортно, но когда попадаем в его разные концы, тут пробуждается самосознание, кто ты такой… Слои разные – детдомовские дети, пограничники, мир искусства. Там нет сюжетов, только ситуация, момент времени.

Работа из серии «Бомонд»

- Вы говорили о летописи корейского народа…

- Да, есть несколько серий, в том числе на такие темы, как «Деревня уходящая», «Ушедшие корейские технологии». Когда начал заниматься корейской темой, то столкнулся с вот какой проблемой. В СССР были корейские хозяйства. Сейчас их нет. И проблема - где это снимать, надо искать! Вот, к примеру, юбилей. Но его проводят сейчас в ресторане. А для фотографа это не съёмка - в ресторане. Сложно найти объект, ситуацию для съёмки. Когда снимал Шарофиддина Юсупова в Риштане, мне до того всё понравилось: там всё реально, они живут своей жизнью, как много поколений их предков. У корейцев этого нет сейчас. Раньше они работали на полях…

- А сейчас?

- Молодые уезжают на сезонные работы в Россию или Корею. В колхозах живут одни старики.

В прошлом году у меня случилась интересная история. В серии «Мадонны ушедшего века» есть фотография «Подсолнух». В семидесяти километрах от Ташкента, в Галабинском районе, я нашёл подходящее место и молодую женщину с ребёнком. Съёмка получилась удачной, впопыхах я не записал ни имени, на фамилии этой женщины. А фотография стала известной. В 2003 году мне звонят из Бишкека: «Здравствуйте, вы такой-то? Тут календарь 2000-го года, снимок ваш, «Подсолнух». Где найти эту девушку? Она один в один похожа на мою покойную жену». Мужик оказался серьёзный, бизнесмен. Оказывается, девчонку ту он нашёл, собирался свататься, но не успел - погиб. А в 2016 году у меня была совместная выставка с Виктором Вяткиным, и в интернет попала фотография с выставки – мой портрет в мастерской и на заднем плане тот самый календарь с тем самым снимком. И эта героиня сама меня нашла и рассказала мне продолжение этой истории.

«Подсолнух». Из серии «Мадонны ушедшего века»

К чему всё это рассказываю? Мы с этой героиней пообщались, и я решил через 20 лет снять её с дочкой. Правда, пока не получилось. Но мы поехали с ней на её родину, в деревню, на день рождения её деда Макара. Когда-то в этой деревне, «Красный Восток» она называлась, было 150 корейских дворов, сейчас осталось всего три. Её дед живёт со старшей дочерью - мамой моей героини. Она переехала к отцу после смерти матери. Раньше в корейских домах делали комнату с отапливаемым полом, там печь была ниже уровня пола. Такие комнаты называют «кудури». В любую самую лютую зиму пол тёплый. Сейчас так уже никто не делает. У деда Макара есть такая комната. И когда я её увидел, у меня родилась идея серии «На деревню к дедушке». Деревня-то без адреса, вот и название такое. Для меня это была уникальная съёмка, с таким удовольствием всё снимал.

История деда Макара очень важна лично для меня. Он вырастил детей, они разлетелись в разные стороны. Я посмотрел его огород и ахнул - огород в идеальном состоянии! А ведь деду 86 лет. И «кудури» в идеальном состоянии – полы блестят, как новые. Вот такой несгибаемый стержень внутри этого человека. Я записал его биографию, биографии его детей. Теперь надо всё это соединить - небольшие тексты и фотографии.

Из серии «На деревню к дедушке», 2016 год

- Эту серию можно будет увидеть на Вашей юбилейной выставке?

- Думаю, да. Есть ещё одна важная вещь. В современной фотосерии важно не столько сделать удачные фотографии, сколько собрать и выстроить их правильно. В целом, именно в этом и заключается разница между хорошей и плохой экспозицией – собрать фотографии так, чтобы идея была правильно вложена и воспринята. Один неверный ход может уничтожить целую выставку. Сейчас такая эпоха. Нужны фотосерии с интригой, разными ходами. Меня волнует, могу ли в своём возрасте поспеть, суметь научиться правильно понимать и собирать фотографии.

- Виктор Иванович, это же замечательно: Вы продолжаете учиться, значит, впереди ещё много интересных проектов – надо же успеть воплотить свои идеи с учётом новых знаний.

- Да. О необходимости учиться правильно понимать и собирать фотосерии мы часто говорим на заседаниях секции фотографии, говорю об этом на своих творческих вечерах. В последнее время они как-то спонтанно организовываются – в основном, в Казахстане. На таких вечерах встречаю своих героев – спустя 20, 30 лет после первой съёмки. Рождаются новые идеи, новые проекты. И это так здорово - сделать что-то с людьми, которых снимал несколько десятилетий назад. Среди них - заслуженная артистка Казахстана Татьяна Цой, известный российский писатель Анатолий Ким, алма-атинский кинодокументалист Лаврентий Сон. Их истории складываются в одну летопись, и эта летопись сейчас для меня - самое главное.

2017 год, Алма-Ата. Встреча с героиней снимка спустя 20 лет. Заслуженная артистка

Соб. инф.

Международное информационное агентство «Фергана»