Пятого сентября в Базар-Коргонском районном суде Джалал-Абадской области после четырех судебных заседаний, длившихся около двух месяцев, завершился процесс по заявлению осужденного правозащитника Азимжана Аскарова об освобождении от ареста его дома, расположенного в селе Базар-Коргон одноименного района. Судья Марклен Нармырзаев удовлетворил заявление Аскарова, признав незаконным арест его единственного жилища.

Во второй просьбе — вынести частное определение Генпрокуратуре Кыргызстана за нарушение Конституции и Уголовно-процессуального кодекса (УПК) республики при наложении ареста на дом правозащитника — суд отказал. Примечательно, что прокуратура Базар-Коргонского района признала незаконность ранее наложенного ареста — участвовавший по делу прокурор Заирбек Тойчубаев поддержал заявление Аскарова в части снятия этой меры пресечения.

На процессах в качестве наблюдателей присутствовали консультант международной правозащитной организации Amnesty International Татьяна Чернобиль, директор Казахстанского бюро по правам человека и соблюдению законности Евгений Жовтис, юрист этой организации Таншолпан Жумакова и представитель Управления верховного комиссара по правам человека ООН.

Конфискации не подлежит

Напомним, что арест на дом Азимжана Аскарова был наложен следственным отделом той же прокуратуры Базар-Коргонского района в июле 2010 года, после возбуждения против правозащитника уголовного дела по факту убийства милиционера.

Арест на имущество, как процессуальная мера принуждения, предусмотрен в той или иной интерпретации в законодательствах многих стран. Но законодатель, чтобы не нарушалось важнейшее конституционное право человека на неприкосновенность частной собственности, четко прописал процедуру ареста имущества, нарушение которой недопустимо. А в данном случае арест дома Азимжана Аскарова был произведен с грубейшими нарушениями положений статьи 119 УПК Кыргызстана.

В частности, в четвертой части этой статьи установлено, что арест не может быть наложен на имущество, не подлежащее конфискации. В разделе VII, главе 22 УПК установлен Перечень имущества, не подлежащего конфискации по приговору суда, куда входит жилой дом, квартира или отдельные их части, в которых осужденный и его семья постоянно проживают. Дом Азимжана Аскарова — это его единственное жилище, доставшееся в наследство после смерти матери. В настоящее время в нем проживает его супруга Хадича Аскарова. Аресту этот дом не подлежит.

Кроме того, при наложении ареста на имущество, в соответствии с требованиями части 8 указанной выше статьи УПК, должен составляться протокол. Именно при составлении этого документа в присутствии подозреваемого (обвиняемого) или его членов семьи, понятых, а в необходимых случаях специалистов уточняется, что это за имущество, подлежит ли оно конфискации и так далее. Такой протокол, как было установлено в ходе судебного заседания, не составлялся. Соответственно, его копия не была вручена ни жене правозащитника – Хадиче, ни самому Азимжану Аскарову, как это требует законодательство.

Хадича Аскарова на пороге своего дома. Фото с сайта «Голос свободы»

Такое пренебрежительное отношение следователя прокуратуры к соблюдению закона привело к тому, что даже в постановлении о наложении ареста неправильно было указано название улицы и номер дома Азимжана Аскарова. Это также было выявлено в ходе судебных процессов. Получается, что арест был наложен на несуществующий дом.

В обращении, распространенном по этому поводу 1 августа текущего года Правозащитным движением (ПД) «Бир Дуйно-Кыргызстан», закономерно ставятся вопросы: «Знал ли об этом прокурор? Если знал и преднамеренно нарушил закон, значит, он подлежит наказанию, вплоть до уголовного, поскольку в его действиях усматриваются признаки злоупотребления властью. Если не знал, то что из себя представляют прокурорские работники, которые не знают норм Уголовно-процессуального кодекса — настольной книги прокурора?»

Отметим, что в ходе всего следствия надзирающий прокурор не удосужился проверить законность наложения ареста на дом Аскарова в соответствии с полномочиями, предоставленными ему статьей 34 УПК страны.

Чиновничье рвение

Из-за незаконно наложенного ареста в течение прошедших семи лет предпринимались неоднократные попытки конфисковать дом Азимжана Аскарова. В мае 2012 года бывший в то время начальник Джалал-Абадского областного управления Судебного департамента Зарыл Мамбетов в СМИ обвинил правозащитников в том, что они якобы «препятствуют в конфискации имущества осужденного Азимжана Аскарова».

Но если бы областной судебный исполнитель заглянул в Закон «Об исполнительном производстве и о статусе судебных исполнителей в Кыргызской Республике», то в статье 84 этого закона он бы прочел, что «порядок исполнения наказания в виде штрафа и порядок исполнения приговора суда о конфискации имущества определяются Уголовно-исполнительным кодексом (УИК) Кыргызской Республики». А если бы чиновник потрудился и посмотрел часть 2 статьи 137, главы 22, раздела VII УИК, то он бы уяснил, что дом Азимжана Аскарова конфискации не подлежит.

То ли заявления правозащитников помогли, то ли иные обстоятельства, но почти 2,5 года вопрос о конфискации дома Аскарова не поднимался. Однако чиновничье рвение на этом не угасло. В октябре 2015 года в дом Азимжана Аскарова пришла группа лиц из 7 человек, которую возглавляли два судебных исполнителя Базар-Коргонского районного суда, как они пояснили — для описания имущества. После моей беседы с ними и разъяснения им положений законодательства о конфискации имущества они ушли и больше не возвращались.

Спустя 6 месяцев, в мае 2016 года, в село Базар-Коргон прибыли работники Фонда по управлению госимуществом Кыргызстана для описи имущества по передаче дома в государственную собственность, как они пояснили мне, на основании приказа их ведомства от 27 апреля того же года. ПД «Бир Дуйно-Кыргызстан» направило в Генеральную прокуратуру республики обращение с просьбой провести проверку по факту незаконной конфискации дома Азимжана Аскарова. Аналогичное письмо было отправлено и от имени адвоката.

От прокуратуры Базар-Коргонского района поступил ответ, что в Судебный департамент Джалал-Абадской области внесено представление об устранении нарушений законности. По результатам его рассмотрения, как следует из ответа прокурора Базар-Коргонского района адвокату, 7 сентября 2016 года подразделением службы судебных исполнителей Базар-Коргонского района было направлено письмо Фонду по управлению госимуществом об отмене приказа о передаче дома Азимжана Аскарова в госсобственность.

Мера пресечения не может быть бесконечной

В июле 2017 года Азимжан Аскаров через адвоката подал исковое заявление в межрайонный суд Бишкека о признании недействительными исполнительного листа от 23 мая 2012 года и приказа Фонда по управлению госимуществом при правительстве Кыргызстана от 27 апреля 2016 года. Фонд, не доводя дело до судебного разбирательства, в сентябре 2016 года отменил указанный приказ и акт приема-передачи якобы конфискованного имущества Аскарова.

В марте-апреле 2017 года Правозащитным движением «Бир Дуйно-Кыргызстан» и мной было направлено два заявления в Генеральную прокуратуру с просьбой проверить законность наложения ареста на дом Азимжана Аскарова. Мы исходили из того, что, во-первых, со времени ареста жилья правозащитника прошло уже 7 лет, и он не может продолжаться бесконечно, во-вторых, арест наложен с нарушением Уголовно-процессуального кодекса. Тем более, что Конституционная палата Верховного суда Кыргызстана по делу о проверке конституционности частей 1 и 6 статьи 119 УПК Кыргызстана 10 сентября 2014 года отметила, что «наложение ареста на имущество носит временный характер и является временным ограничением права распоряжения».

На указанные выше заявления от заместителя прокурора Джалал-Абадской области, а затем от начальника отдела Генеральной прокуратуры поступили ответы с предложением обратиться в суд, что нами и было сделано.

Во дворе дома Азимжана Аскарова. Фото Радио «Азаттык»

Несовершенство закона и странности его применения

Процедура ареста дома Азимжана Аскарова высвечивает проблему совершенствования этой нормы закона. На мой взгляд, более логично этот вопрос прописан в Уголовно- процессуальном кодексе Российской Федерации, в котором арест имущества, согласно части 1 статьи 115, производится судом по ходатайству следователя перед руководителем следственного отдела. Там предусмотрено, что при решении вопроса о наложении ареста на имущество суд должен указать на конкретные, фактические обстоятельства, на основании которых он принял такое решение.

По законодательству Кыргызстана, сам следователь решает вопрос о наложении ареста на имущество, без обсуждения в суде законности данной меры, что приводит к таким парадоксальным ситуациям, как в случае с домом Аскарова, когда даже название улицы и номер дома были указаны неверно. Странность применения законодательства по аресту дома состоит еще в том, что при вынесении приговора в отношении Аскарова в 2010 и 2011 годах суды должны были, обсудив вопрос о конфискации имущества, а в данном случае еще и установив, на тот ли дом наложен арест, указать в приговоре мотивы принятого решения, обосновать их, а не просто сослаться на норму законодательства.

Вся эта доведенная до абсурда волокита с домом Азимжана Аскарова, которая длится уже более семи лет, свидетельствует о том, что чиновники государственного аппарата страны не желают работать в рамках законодательства. Они вспоминают о законности, лишь когда их самих та власть, которой они слепо служили, начинает преследовать.

«Что ж… люди, как люди... любят деньги, но ведь это всегда было... в общем, напоминают прежних… квартирный вопрос только испортил их», - сказал Воланд в «Мастере и Маргарите» Булгакова. Будем надеяться, что в волоките, затеянной вокруг «квартирного вопроса» Азимжана Аскарова, наконец, поставлена точка.

Валерьян Вахитов, член коллегии адвокатов «Юг ПроФи», город Ош

Международное информационное агентство «Фергана»