Последний ташкентский адрес Сайфулло Саипова – Ташкент, улица Бел-тепа, Шайхантаурский район. Он выписан оттуда в 2011 году, через год после отъезда в Америку. Журналисты «Ферганы» и их московские коллеги едут по адресу с утра пораньше: может, кто из соседей помнит Саиповых.

Маленький массив на окраине Ташкента, стандартный советский квартирный дом. Заставленный машинами двор, дети и взрослые спешат в школу и на работу. Квартира на первом этаже, с балкона пробита дверь на улицу, хорошая облицовка, пластиковые окна. В квартире кто-то есть, но на звонок и на стук не открывают.

Зато бурно реагирует сосед, крепкий, с проседью, мужичок лет пятидесяти. Кричит: кто такие? Откуда? Покажите паспорта? Вызову милицию! Трясет кулаками, но на драку не решается.

Спокойные, вежливые объяснения не помогают, на шум из окон выглядывает еще пара мужчин, перекрикиваются – да, вызывай участкового. Но никто не знает его номера, никто не догадывается просто позвонить в милицию.

Садимся в машину, но мужичок не отстает, кричит пожилому водителю: высаживай, а то номер в милицию отдам! Водитель не решается ни отъехать, ни высадить нас. Еще один сосед, флегматичный член махаллинского комитета (орган самоуправления граждан), лениво говорит бузотеру: да пусть журналисты делают, что хотят, тебе-то что?

Водитель таки трогается с места. Первый блин комом.

Фото «Фергана»

Ближе к вечеру становится известен адрес родительского дома – махалля (квартал, община) Хондемир в Учтепинском районе. Махалля богатая, несколько новостроев в стиле «пряничных домиков», несколько пыльных строек. У домов хорошие машины. Играют дети, девушки разбрызгивают воду на растрескавшийся асфальт.

Ворота дома Саиповых наглухо закрыты. Дом новый, дорогой, даже вычурный. Окон на улицу нет. Дверь никто не открывает. В доме ни души, ни движения.

Соседи отвечают односложно, обрывают разговор. Пожилая женщина говорит, что семью знает плохо. Они уехали. Вчера в доме были люди, ходили, выходили. Но не Саиповы.

Издалека неспешно, с трудом, идет еще одна женщина, полная, с сумками. «Я из дальнего конца махалли, их знаю плохо». Узнав о том, что натворил Саипов-младший, пугается, уходит как можно быстрее, чуть не падает.

Еще одна соседка говорит дольше: «Хороший мальчик, вежливый, моих детей до музыкальной школы подвозил. Никакой бороды, никаких религиозных разговоров». «Ему заморочили голову в Америке, такие, как он, людей не обижают, людей не убивают. Очень жаль его». «Он собирался домой вернуться. Мать была там летом, сказала, что он скоро приедет».

Дом Саиповых в махалле Хондемир. Фото «Фергана»

Отец Саипова, Хабибулло, держит магазин на строительном рынке за ипподромом.

С утра там немноголюдно, расспросы помогают мало: есть один Хабибулло, но Саипов ли, не знаю, говорит продавец. Направляет в магазин ламината. Да, Хабибулло, нет, не Саипов. Дальше посмотрите, второй ряд, направо.

Во втором ряду тоже не тот. Приходится идти к базаркому. Вместо него выскакивает начальник охраны, вежливо приглашает к себе в кабинет. Расспрашивает. Кивает головой. Предлагает чаю. Просит паспорта и удостоверения, отдает секретарше для ксерокопирования. Звонит кому-то, выходит, прикрывает дверь.

Появляется базарком (председатель базарного комитета): «Нет, Саипов не хозяин. Помогает родственнику. Дальнему. Кажется, он в милиции. Никто его не знает, говорить ни с кем не надо. Разрешения на съемку не даем».

Выходим из кабинета, в приемной сидит американский журналист из Москвы. Охрана отвлекается на него, нам удается проскочить мимо магазина Саипова. Маленькое помещение, продажа красок. Трудно представить, как в такой лавочке можно заработать на огромный дом.

Магазин Саипова-старшего. Фото «Фергана»

Школа, где, возможно, учился Саипов, находится в нескольких десятках метров от его дома. Из школы выходят десятки детей. При виде фотоаппаратов выскакивает охранник. Просим провести нас к директору.

Директора нет, она уехала. Замдиректора, суетливая добрая женщина, ведет нас в хорошо отремонтированный кабинет, усаживает за стол под портретом Каримова. Ужасается теракту. Говорит, что Саипова учителя узнали по фотографии.

Волшебным образом появляется директриса, статная властная дама с крашеными в вороново крыло волосами. Категорически заявляет, что Саипов не учился в ее школе. Выкладывает на стол коробку шоколадных конфет. Поддерживает разговор, но держится неестественно, контролирует каждое слово.

Вслед за ней входит круглолицый милиционер в зеленой форме. Опять проверка документов, ксерокопирование, вежливый допрос. Посидите здесь еще. Чаю будете?

Появляется махаллинский чиновник. Саиповых знает. Хорошая семья, работящая. А теперь их все проклинают. У нас в махалле всё про всех знают, никакая борода или религиозность не остались бы незамеченными.

Последним приходит следователь уголовного розыска. Опять допрос, но без нажима. Еще один чайник чая. Да, шоколад вкусный. Все, можете идти, всего хорошего, удачи.

Школа. Фото «Фергана»

Сестра Саипова, Умида, соглашается ответить на несколько вопросов, но только по телефону:

«В Америке ему нравилось. Но по Узбекистану скучал, по воздуху, по запахам, по дому. Собирался вернуться. Об Америке ничего плохого не говорил».

«Новый друзей у него не было. Общался только со старыми друзьями, с соседями, с коллегами».

«Мы не поверили, когда нам в интернете показали новости. Мать в обморок упала. Она у него была, ничего подозрительного не заметила, приехала в хорошем настроении. Если бы заподозрила, проверила бы».

«Мы все в шоке. Как в кошмаре. Не можем понять, зачем он это сделал».

«В Ташкенте он в мечеть не ходил. Времени не было, учеба, учеба, потом работа. Ходил всегда аккуратно, как джентльмен. Туфли начищенные, галстук, белая рубашка. В футбол играл. Стрижка была хорошая».

«У нас в сердцах страх. Вся семья хочет с ним поговорить. Хотим, чтобы он покаялся перед всем миром».

Ташкентский финансовый институт, где учился Сайфулло Саипов. Фото «Фергана»

Андрей Аджамов, «Фергана» (Москва-Ташкент-Москва)

Международное информационное агентство «Фергана»