Раздача газеты «Гул». Фото из официальной группы ВКонтакте

Создателям и авторам газеты «Гул» («Цветок») хорошо знакомы проблемы женщин, приезжающих на заработки в Россию: им достается и как мигрантам, и как женщинам, и потому они нуждаются в большей поддержке. Большинство из них сами являются трудовыми мигрантками, так что в какой-то степени они пишут и о себе тоже.

Задача газеты – оказать женщинам поддержку, помочь, подсказать, как быть в трудной ситуации, и дать высказаться о том, что волнует. Целевая аудитория газеты – приезжие из Кыргызстана, Таджикистана и Узбекистана, поэтому издание выходит как на русском языке, так и на языках этих стран.

В течение года было выпущено восемь номеров газеты «Гул». О том, что произошло за этот год, «Фергане» рассказали издатели Юлия Алимова и Айым Бакы.

ЮЛИЯ АЛИМОВА:

«Самое главное сейчас – это то, что мы растем и развиваемся. В газете стало больше иллюстраций и инфографики, то есть того, что помогает читателю быстрее и лучше усваивать информацию. Читают нас разные люди, некоторым бывает сложно разобраться, например, в каких-то юридических хитросплетениях. Тут как раз на помощь приходят схемы, инфографика. Так, например, человек подвергается домашнему насилию. Он смотрит на схему и сразу видит, куда обращаться за помощью и как действовать дальше.

Основная наша тематика – актуальные для женщин-мигранток проблемы и истории из их жизни. До конца этого года мы рассчитываем выпускать газету раз в месяц. Тираж пока остается прежним – 2000 экземпляров. На первый взгляд, немного, однако нас уже узнают, и благодаря этому газета расходится хорошо.

Оттолкнула нелюбимого жениха

Когда про нас стали писать в других СМИ, мы неожиданно для себя стали довольно известными. Но этого недостаточно. Продвигать газету надо разными способами, в первую очередь, конечно, связанными с нашей основной темой. В этом смысле очень интересным оказался театральный опыт. Наши девушки играли в спектакле «Цель визита» режиссера Михаила Патласова. Спектакль был поставлен на новой сцене Александринского театра, он сделан, как цикл историй о жизни мигрантов.

Девушки вместе с другими участниками постановки сами отбирали проблематику и сюжеты для спектакля. В конце концов, решили остановиться на теме гендерных отношений в семьях мигрантов. Когда определилась тема, истории стали всплывать сами собой. Так, например, одну из наших девушек отец пытался насильно выдать замуж за своего друга. И тогда она нарочно стала вести себя плохо, некрасиво – лишь бы оттолкнуть нелюбимого жениха. В подобной истории есть пространство и для драмы, и для комедии.

В итоге спектакль удался, и наших девушек даже пригласили играть его в Германии. К сожалению, одну из них не отпустили родители, а второй не удалось сделать визу.

Если же возвращаться к внутригазетным обстоятельствам, приятно, что количество наших авторов растет, а география расширяется. Сейчас газета создается, в первую очередь, при участии девушек из Киргизии, Таджикистана и Узбекистана. Кто-то живет здесь в России с родителями, кто-то приехал на учебу один, без семьи. Это дает разный опыт, возможность увидеть разные проблемы или взглянуть на одну и ту же проблему с разных ракурсов.

Мы привыкли думать, что образование и хорошее знание русского языка автоматически ставит мигранта в привилегированное положение. Однако даже такие мигранты иной раз сталкиваются с дискриминацией – что называется, по факту иностранной внешности. В январском номере газеты одна из наших авторов, Асал, описала историю, которая произошла с ней и ее мамой. Они возвращались домой, их остановила полиция. У девушки не было с собой документов, и ее забрали в отделение. И тут, что называется, не было бы счастья, да несчастье помогло. Асал воочию увидела самые разные ситуации, в которые попадают мигранты. Кого-то полицейские прямо у нее на глазах пытались ложно обвинить в поддельной регистрации, у кого-то требовали старый полис медицинского страхования, хотя не имели на это право, и все в таком роде. Асал пришлось вмешаться, чтобы защитить своих товарищей по несчастью. Так что Асал в тот раз и людям помогла, и собрала материал для статьи.

Не знали, что можно бесплатно

Некоторые из наших авторов участвовали в организации летнего лагеря для детей-мигрантов на базе петербургского «Упсала-Цирка». Лагерь вышел разнообразным: тут были и курсы русского языка, и всякого рода развивающие игры, и прочая учебно-развлекательная деятельность. Кто-то из девушек готовил еду, другие были вожатыми и занимались с детьми. Лагерь ежедневно посещали 30-35 детей. Основными задачами были их социализация и адаптация к инокультурной среде, занятия по русскому языку и математике, подготовка к школе в целом. В первый день некоторые дети пугались такого количества незнакомцев, но уже на второй отлично вливались в коллектив: учились и развлекались на равных с остальными.

Волонтер на занятии по русскому языку. Фото предоставлено «Детьми Петербурга»

В течение августа мы старались контролировать процесс поступления детей в школу: обзванивали родителей, узнавали, в какой помощи они нуждаются. Как ни странно, далеко не все родители-мигранты знали, что их дети имеют право на получение бесплатного среднего образования в России, а ведь это очень важно.

Надо сказать, что в российских школах дети-мигранты обычно адаптируются неплохо.

Например, была у нас в лагере двенадцатилетняя девочка из Киргизии. Родилась она в Петербурге, жила там первые два года, но потом родители увезли ее обратно в Киргизию. Она вновь вернулась в Россию, когда сюда на заработки приехали ее мама и тетя. Язык, конечно, подзабыла, но учиться-то надо. Что делать? И тогда мы решили подготовить ее к тесту по русскому языку прямо в лагере. Тест она успешно сдала и смогла поступить в школу. И для нас, и для других детей это было большой радостью.

Наш лагерь также посещали брат и сестра из Узбекистана – 5-летний мальчик и 8-летняя девочка. На родине девочка окончила первый класс, но в России мама сказала, что не сможет отдать дочку в школу, потому что тогда сидеть дома с младшим братом будет некому. Однако мы не оставляли надежды, что девочка все-таки пойдет в школу. Уже осенью мы как минимум два раза в месяц созванивались с мамой, разговаривали с ней, а оба ребенка продолжали ходить на наши курсы русского языка. И вот в ноябре мама наконец-то решилась отдать девочку в школу: то ли кто-то из родственников к ним приехал и было кому сидеть с ребенком, то ли рабочий график матери стал более гибким. Устраивать девочку в школу мы пошли вместе. В районо нас перенаправляли от одного специалиста к другому, но в конце концов все-таки назначили, в какую именно школу идти ребенку. Это стало и моей личной маленькой победой.

В общем-то, серьезных трудностей со школами у нас нет. С какими-то грубыми нарушениями закона о доступе к образованию мы пока не сталкивались. Однако подростков, почти не знающих русского языка, по результатам тестов часто определяют в младшие классы. И это проблема, которую довольно сложно решать.

Например, один наш подопечный из-за этого так и не смог здесь учиться. Это был 13-летний мальчик, который летом приехал в Россию вместе с родителями и сразу начал посещать наш лагерь. Когда мы пошли с ним в школу, нам сказали, что он плохо знает язык и поэтому его готовы определить максимум в третий класс. Но учиться взрослому уже подростку с малышами тяжело. В итоге он вернулся на родину, где остался его брат.

Наиболее интенсивно русским языком мы можем заниматься в летних лагерях. Однако наши курсы русского языка продолжают работать и осенью, и зимой, и весной – так что дети ходят на них круглогодично. Сейчас у нас для этого в разных библиотеках работают 11 площадок, их посещают около 80 детей от 5 до 18 лет.

Конечно, работа с мигрантами меняет вас как человека. Я, например, очень глубоко погрузилась в гендерные проблемы. Не секрет, что в Центральной Азии до сих пор сильны патриархальные установки, и установки эти несправедливы по отношению к женщинам.

Девушки-авторы рассказывают мне, что отец решает, когда и за кого отдать дочь замуж, при этом ее желание в расчет не берется вовсе – и это меня шокирует. Девочек также могут не пустить учиться в школе или институте, потому что «главное – это выйти замуж». К сожалению, установки самих девушек из патриархальных семей

бывают весьма противоречивыми, ведь сложно разобраться, на что ориентироваться, - на порядки, заведенные в семье, или на нормы современного общества. Например, одна и та же девушка может в личной беседе сначала заявлять, что она не хочет, чтобы в семье все решал только муж, а потом говорит, что не хочет выходить замуж за русского, потому что муж должен уметь стукнуть кулаком по столу. В этом, конечно, тоже сказывается патриархальное разделение на своих и чужих.

Мы планируем продолжать женские проекты на базе газеты, участвовать в тематических мероприятиях. При этом отдельное внимание мы уделяем юридическому просвещению мигрантов. Если важное для нас мероприятие организовано не нами, мы стараемся направлять туда наших авторов, детей из старших групп, а также родителей.

Недавно мы начали устраивать кулинарные встречи по выходным. Во встречах этих участвуют мамы с детьми – дело и веселое, и полезное. Правда, кулинарные встречи пока не удается сделать регулярными – их перебивают другие события, в первую очередь, культурные, вроде посещения музеев и театров. Но, как говорят, лиха беда начало».

Насилие то ли есть, то ли его нет

«Гул» растет, в декабре издателей газеты пригласили в Швецию для обмена опытом в сфере миграции. Поехала Айым из Киргизии, а вот другая участница – гражданка Узбекистана – не смогла поехать: из-за бюрократических проволочек не успела оформить визу. Другие девушки из «Гула» съездили в Германию для участия в русско-германском форуме. Участие в международных проектах очень важно, оно дает девушкам возможность перенимать опыт работы с мигрантами в других странах.

Айым Бакы приехала в Санкт-Петербург из Бишкека. Она узнала про «Гул» год назад, связалась с Юлией и предложила ей помочь развивать газету.

АЙЫМ БАКЫ:

«По образованию я журналист и политолог. Я серьезно изучала этнополитологию, проходила практику в санкт-петербургском Доме национальностей, поэтому мне было интересно все, что связано с миграцией. У нас в газете я в основном занимаюсь версткой и время от времени пишу статьи.

Айым Бакы с детьми мигрантов. Фото предоставлено «Детьми Петербурга»

Отдельно я изучала тему сексуального и трудового рабства – сюжеты, особенно болезненные для мигрантов. Этот интерес начался с моего участия в тренинге «Красного Креста». Когда я узнала, сколько женщин из Центральной Азии попадают в трудовое и сексуальное рабство, - пришла в ужас. Но в ужас может приходить частное лицо, а я журналист. Мы у себя в газете поняли, насколько это серьезная, животрепещущая тема и насколько важны материалы, которые расскажут не только о самой проблеме, но и о том, как ее избежать или как с ней справляться.

«Гул» – это, в первую очередь, информация для мигранта. Они обычно живут здесь очень нелегко, часто беззащитны перед несправедливостью, плохо ориентируются в законах и окружающей обстановке. Мы для того и существуем, чтобы им помогать. Так, последняя страница нашей газеты отведена под консультативно-правовую информацию, там даются советы и инструкции, что делать мигранту в том или ином случае.

Мы в газете пишем и о вещах, обсуждение которых у нас на родине табуировано: например, о планировании семьи или о ведении беременности. Мы регулярно обращаемся к проблеме домашнего насилия – как морального, так и физического. Домашнему насилию, конечно, в первую очередь подвергаются женщины и иногда дети. Сложность в том, что сознание у многих женщин патриархальное, и они иной раз даже не понимают, что становятся жертвами насилия, считают, что это норма. Однако, если насилие не пресечь вовремя, оно может усиливаться и однажды стать причиной трагедии. Мы пишем, как распознать первые признаки проявляющегося насилия и что предпринять в этом случае.

Постороннему человеку может показаться, что есть темы важные и не очень. На самом деле это не так. Все темы, за которые мы беремся, очень важны – не для одной категории мигрантов, так для другой. Вот, скажем, мы размещаем объявления о курсах для мигрантов, которые могут научить человека новым профессиям. Новая профессия для мигранта – это новая возможность, это очень важно. Но не менее важно, что на таких курсах люди знакомятся, общаются, проводят время вместе, находят новых друзей. Трудно себе представить, насколько значимым для мигранта является этот человеческий аспект. Кстати сказать, на курсы по шитью пришли и русские женщины, вместе с мигрантами они изучали таджикскую вышивку. В результате обмен получился и культурный, и чисто человеческий.

Чрезвычайно интересной для нас оказалась поездка в Швецию. Там мы перенимали опыт работы с детьми мигрантов и беженцев в детсадах и школах. В Швеции совершенно другое отношение к детям мигрантов, их тут не противопоставляют коренному населению, а очень активно интегрируют. В Стокгольме мы посетили МИД, там есть целый отдел, который занимается Центральной Азией. Работники этого отдела очень интересовались нашей деятельностью.

Помимо работы в газете, я преподаю русский язык детям мигрантов. У меня нет педагогического образования, но мне легче, чем обычному русскому учителю. Я ведь владею и киргизским, и русским языками, так что если возникает сложный вопрос, всегда могу объяснить его на родном для ребенка языке. В принципе, дети из Кыргызстана владеют русским языком, правда, очень неважно. Лучше всего обстоит дело в этом смысле с выходцами из Оша, но и там ситуация неудовлетворительная. Очевидно, что русскому в киргизских школах до сих пор учат плохо.

Фото предоставлено «Детьми Петербурга»

Что касается ребят из других стран, с которыми я имею дело, там с русским языком еще хуже. Правда, лично у меня не было ни одного ребенка из столиц, будь то Ташкент или Душанбе – только из регионов. Но большинство мигрантов приезжают в Россию тоже не из столиц, а именно из провинции, так что мы видим более или менее типичную ситуацию.

Мне часто приходится слышать фразу на узбекском: «Men rus tilini organamanmi? (Я выучу русский?)». Этот вопрос меня радует: это значит, что дети хотят говорить по-русски и потому с удовольствием посещают занятия. В процессе учебы я сама начала учить узбекский. Большинство детей у меня были из Узбекистана, так что мой киргизский не всегда помогал. Выручал электронный переводчик, но ты же не будешь на занятии лезть в него за каждым словом. Некоторые вещи – например, какие-то грамматические категории – проще выучить и пользоваться ими свободно. Ну, и на бытовом уровне это тоже проявляется, я теперь чаще в разговоре с детьми употребляю простые узбекские слова.

Я думаю, качество нашей волонтерской работы измеряется тем, сколько детей после наших курсов может устроиться в школу. Большинству это удается – и это хороший знак. Самое приятное – после поступления узнать, что ребенку нравится в школе и у него там появились друзья. Тогда я понимаю, что дети сделали первый и очень важный шаг по интеграции в российское общество, и это наша общая маленькая победа.

Мальчик учится, девочка рожает детей

Как уже говорилось, в первую очередь мы помогаем девушкам и девочкам, им тут сложнее всего. Некоторые девочки из Центральной Азии не ходят в школу, потому что должны присматривать за младшими детьми. Другие не идут в школу, потому что им уже четырнадцать лет и родители сказали, что они скоро выйдут замуж, а в семейной жизни образование не нужно.

Этот архаический взгляд изымает девушку из общества, замыкает ее в четырех стенах, унижает, ставит в неравное с мужчинами положение. Мальчик – кормилец, пусть он и получает образование, а девочка годится только на то, чтобы детей рожать да вести домашнее хозяйство, – так думают многие родители. Приходится постоянно работать с ними, объяснять необходимость образования и для девочек тоже.

Если возвращаться к традициям, то я считаю важным, чтобы даже в миграции дети не забывали родной язык. Русский язык они выучат в школе с одноклассниками и друзьями, будут говорить на нем в быту. Однако если они забудут свой, то потеряют частичку себя, откажутся отрезанными от родной культуры. Поэтому я настаиваю, чтобы дома дети говорили на родном языке. Некоторые родители пытаются и дома говорить с детьми по-русски, но это неправильно. Обычно родители-мигранты знают русский плохо и делают массу ошибок. Ребенок же в общении с ними эти ошибки усваивает, что, конечно, мешает ему совершенствоваться в языке. Поэтому пусть дома говорят на родном языке. Это важно еще и потому, что чем больше языков мы знаем, тем более мы развиты.

Конечно, работу нужно вести не только с мигрантами, но и с коренным населением России. Так, перед новым годом мы провели в Петербурге маленький фестиваль Центральной Азии. Мы хотели, чтобы у россиян поменялось отношение к мигрантам. Хорошо бы понять, что мигрант – это не говорящая метла или механизм для укладки строительных плит, а человек со своим языком, историей и культурой, подчас очень богатой.

В дальнейшем я планирую расширить круг своих интересов, в частности, заняться мониторингом судебных разбирательств с участием мигрантов. Известно, что их часто привлекают к уголовной ответственности. Люди могут быть ни в чем не виноваты, но доказать этого по ряду причин не в состоянии. Мигранта легко обвинить в любом преступлении, но ему трудно защищаться. Делами мигрантов до сих мало кто занимается, поэтому нам важно работать и в этом направлении тоже».

Екатерина Иващенко

Международное информационное агентство «Фергана»