«Фергана» взяла очередное интервью у Мухаммада Салиха – узбекского оппозиционера, более двадцати лет живущего в изгнании. Политик поддерживает слова и действия нового президента страны, называет себя «страшным врагом проходимцев» и уверяет, что не будет бороться за власть, если сегодняшнее правительство Узбекистана начнет настоящие реформы, «позволяющие выйти из мрака».

* * *

– Руководитель самой влиятельной структуры страны – Службы национальной безопасности (СНБ) – Рустам Иноятов отстранен от должности и назначен советником президента, кроме того, он стал сенатором и обрел депутатскую неприкосновенность. Несколько его заместителей тоже уволены и даже посажены за решетку, сама СНБ подверглась жесткой критике со стороны Мирзиёева. Как вы оцениваете изменения в силовых структурах Узбекистана, потеряли ли спецслужбы безграничную власть?

– Нет, не потеряли. Они все еще сильны. СНБ во главе с Рустамом Иноятовым долгие годы служила главной опорой диктаторского режима Ислама Каримова. Она охраняла режим, обеспечивала личную безопасность диктатора, взамен получила от Каримова неслыханные полномочия. СНБ официально внедряла своих людей во все правоохранительные органы и государственные структуры Узбекистана – в качестве заместителей руководителей, проникла во все дипломатические учреждения за рубежом. Такого присутствия спецслужб в государственных органах не было даже в СССР времен Лаврентия Берии.

Одновременно иноятовская шайка контролировала экономические сферы, начиная с малого и среднего бизнеса и заканчивая черным рынком, продажей наркотиков и так далее.

Иноятов стал миллиардером, а его подчиненные – миллионерами. СНБ превратилась в очень сильную ОПГ (организованную преступную группировку. – Прим. «Ферганы»), которая полностью контролировала страну, даже самого Каримова. Хотя Иноятова уже сняли с должности, но иноятовцев во власти еще много.

Со стороны кажется, что Мирзиёев начал поход против этой силы, но насколько он будет последователен в своих действиях? И каковы его намерения: очистить поле для создания нового правового государства или для монтажа новой авторитарной системы?

Ответа на эти вопросы у меня нет. Мы можем только поддерживать его реальные акции в плане реформирования. Они пока незначительны, но и они нас радуют.

– В интернете вы открыто приветствовали действия президента Мирзиёева по «чистке» силовых структур, в частности, в Бухарской области, когда прежние методы работы СНБ сравнивались с применявшимися в 1937-м году. Что, на ваш взгляд, должен предпринять новый глава Узбекистана, чтобы доказать, что его решения – не случайный эпизод, а система?

– Если президент хочет произвести основательные реформы, он не должен действовать выборочно. Нужно отказаться от подражания моделям развития типа сингапурской, китайской и тому подобных. Узбекистану, получившему советский опыт развития, пусть даже социалистического, не следует на данном этапе оглядываться на развивающиеся страны, нужно начать вырабатывать свою модель.

Для этого реформы надо начинать и проводить во всех сферах одновременно. Потому что не затронутый преобразованиями блок всегда будет препятствовать двигаться реформируемому блоку, и тем самым вдвое-втрое замедлит ход реформ.

Особенно не следует разделять реформирование экономической и политической сфер. Если Мирзиёев отважится разрешить эту старую дилемму, его ждет успех, и мы будем на его стороне в этой битве за обновление нашей страны.

Мухаммад Салих в Стамбуле в 2011 году. Фото «Ферганы»

– В течение последнего года из узбекских тюрем были освобождены представители оппозиции, журналисты и правозащитники, в том числе и ваш младший брат Мухаммад Бекжон, которые при правлении Ислама Каримова были осуждены по различным обвинениям. Но вместе с тем, за последние полгода были возбуждены дела против нескольких журналистов: Бобомурода Абдуллаева, Акрома Маликова, Нурулло Мухаммада Рауфхона, Хаёта Насреддинова. Недавно в число обвиняемых попал блогер Аббас Насретдинов – за посты против премьер-министра Абдуллы Арипова и оскорбление дочерей Ислама Каримова. Не говорит ли это, что нынешние власти просто создают вид демократии? Что вы об этом думаете?

– Да, немало людей подозревают Мирзиёева в том, что он расправляется только с теми коррупционерами, прокурорами, СНБшниками, которые вредили лично ему в период правления Каримова и были его личными противниками. А других таких же воров и злодеев из правоохранительных органов он не трогает, наоборот – ставит на должности, с которых снял своих противников. Так ли это, покажет время.

Если так, то это очень плохо. Не только для страны, но и для власти, для самого президента. Но я оптимист. Стараюсь думать логично: зачем Мирзиёеву повторять судьбу Каримова, которого он всей душой ненавидит? Да, он ненавидит его, хотя и ставит ему памятники.

Мирзиёев, как умный человек, хочет запомниться народу как хороший правитель. У него достаточно денег, богатства, всем его потомкам хватит. Зачем ему повторять бесславный конец семьи бывшего шефа? Он же своими глазами наблюдает трагедию этих воровских семей, этих извергов, которые глумились над народом и, наконец, сами же попали в клетки, которые они недавно заказывали для невинных людей.

Мирзиёев видит, что есть справедливость, если не на земле, то выше, и она восторжествует, несмотря ни на что.

Мирзиёев не повторит судьбу тиранов, он станет народным лидером. Так оптимистично я думаю о нем. Если ошибусь, не осуждайте меня. Если окажусь правым, то это не будет моей заслугой – таково предопределение Творца.

– В обвинении по делу Бобомурода Абдуллаева и Акрома Маликова говорится, что они, будучи журналистами, по вашему указанию публиковали статьи на сайте Народного движения Узбекистана (НДУ). После ареста Бобомурода вы провели в Стамбуле пресс-конференцию, на которой заявили, что Абдуллаев – тот самый Усмон Хакназар (Усман Хакназаров), который писал статьи с критикой политики Ислама Каримова. Ваше заявление стало поводом для обвинений вас в использовании Бобомурода Абдуллаева в своих целях и в том, что, якобы, вы отдали его на заклание вместо того, чтобы защитить.

– Б.Абдуллаева арестовали 27 сентября 2017 года, а пресс-конференцию я созвал 3 октября 2017 года, то есть через шесть дней после ареста Бобомурода и через два – после вынесения судом определения, в котором было сказано, что «Абдуллаев Б.К., будучи выпускником факультета русской филологии Национального университета Узбекистана, в совершенстве владеющим методами журналистской деятельности, в период с 2011 года по настоящее время, выполняя указания лидера так называемой оппозиционной партии НДУ Мухаммада Салиха, под псевдонимом «Усман Хакназар» готовил в отношении первого и действующего президентов Узбекистана, а также руководителей правоохранительных структур республики статьи, в которых отражал необходимость свержения действующего конституционного строя и захвата власти в стране».

Больше, чем я, никто не защищал Бобомурода Абдуллаева. Об этом знают все, кто соприкасался с «делом Абдуллаева».

Никто не писал статьи для нашего сайта по моему указанию. А по нашей просьбе могли написать.

– Правивший 25 лет режим Каримова нередко сажал в тюрьму или убивал людей в Узбекистане и за его пределами только из-за того, что они контактировали с вами и сотрудничали в той или иной мере. Ваши оппоненты утверждают, что вы принесли этих людей в жертву, а сами, вместо того, чтобы вернуться в Узбекистан, живете в безопасном месте.

– Люди всегда с кем-то бывают в контакте, за кем-то следуют, вступают в разные организации. За это надо убивать, что ли? Каким образом я мог принести в жертву людей, которых сажал и убивал каримовский режим? Трое моих родных братьев сидели в тюрьме годами, я ими тоже пожертвовал, да? Для чего? Если бы я поехал в Узбекистан и сдался властям, они освободили бы моих сторонников, а меня наградили за то, что вернулся, а не скрывался «в безопасном месте»?

Сажает и убивает Каримов, а виноват Салих, потому что эти убитые были его людьми, – вот логика «оппонентов»!

Мы с 1990 года официально вели открытую политику за свободу и демократию в Узбекистане. Я был официальным кандидатом в президенты Узбекистана в 1991 году. Каримов преследовал меня и моих единомышленников только потому, что мы выступили с альтернативной программой будущей власти Узбекистана – с программой правового государства. Мы представили проект новой Конституции, которая была основана на подлинных демократических принципах. Каримовский режим отверг этот документ, а нас, оппозицию, обвинил в создании параллельной власти и начал тотально преследовать. Так и прошли целых 25 лет этих гонений.

– Также ваши оппоненты говорят, что вы не любите критику. По их мнению, человек, который претендует на пост президента, должен уметь ее спокойно воспринимать. А вы, мол, сразу начинаете очернять тех, кто рискнул вас покритиковать.

– Тот, кто претендует на пост президента, в первую очередь должен быть человеком. А человек может принимать или не принимать критику. Я не люблю критику, основанную на лжи и клевете. Я уверен, что девяносто процентов критики против меня и нашего движения основана именно на лжи и клевете, исходящих от СНБ, и ее высказывают мои так называемые «оппоненты внутри оппозиции». Моему возможному возвращению на родину сопротивляются и будут сопротивляться СНБ и ее люди в рядах оппозиции. Потому что я – страшный враг проходимцев.

– В течение 25 лет вы критиковали политику первого президента республики Ислама Каримова. Члены оппозиции подвергались серьезным преследованиям, особенно после взрывов 16 февраля 1999 года и трагических событий в Андижане, произошедших 13 мая 2005 года. Чего добилась оппозиция за эти годы?

– Все это время мы воевали против режима не с оружием в руках, а издавали свои газеты, раздавали листовки, когда появлялась такая возможность, – чтобы распространить свои идеи демократии среди населения. И этого для режима оказалось достаточно, чтобы объявить нас «врагами народа» и уничтожать. Нам никогда не давали возможность заниматься нормальной политической деятельностью, мы всегда находились в вынужденном подполье.

Представьте себе: бежит оппозиционер, за ним гонится режим в виде сумасшедшего с топором в руках, а вы бегущему впереди задаете вопрос: чего ты добился за 25 лет?

Мы старались добиться того, чтобы люди уяснили: человек не должен отказываться от борьбы за свою свободу даже тогда, когда за ним бежит сумасшедший с топором. Вот чем мы занимались в течение 25 лет.

– Почему за 25 лет узбекская оппозиция так и не объединилась против режима Каримова? И прокомментируйте, пожалуйста, раскол НДУ.

– Раскол случился после того, как ушли андижанцы (узбекистанцы, ставшие беженцами после событий мая 2005 года в Андижане. – Прим. «Ферганы»). К ним в Дюссельдорф приехала «делегация» от Иноятова, она шантажом вынудила андижанский контингент НДУ отколоться от движения. Взамен СНБ обещала не трогать их родственников в Узбекистане. Я их не обвиняю, они были вправе думать о своих родственниках. Быть в оппозиции тоталитарному режиму – непростое дело.

Кроме того, свое дело сделали провокаторы, которых узбекские власти внедряли, чтобы оппозиционеры занимались не политической деятельностью, а утонули в сварах и драках, доносили друг на друга и писали кляузы в интернете. Все это значительно дискредитировало оппозицию.

Объединить узбекскую оппозицию нам удалось всего один раз – после первых президентских выборов и расстрела студенческой демонстрации. В начале марта 1992 года все оппозиционные группы слились в единый кулак – в Форум демократических сил Узбекистана. Первое и второе собрания Форума мы провели в офисе партии «Эрк» в Ташкенте. Мы сумели притянуть к себе не только оппозиционные группы, но и ряд депутатов, среди которых были такие известные персоны, как Шукрулла Мирсаидов, Эркин Вахидов. Такая консолидация оппозиции испугала Каримова, и 5 мая 1992 года он пригласил меня к себе на ужин. Мы проговорили четыре часа. Он уговаривал меня войти в правительство, предлагал самые высокие посты, включая пост премьер-министра. Взамен просил распустить Форум.

Я отказался.

Я сказал, что, наоборот, Каримову нужно выступить перед Форумом, обсудить проблемы страны с оппозицией, это повысит авторитет и президента, и оппозиции. Он не захотел этого. А я не принял его предложение. Многие, в том числе и мои соратники, критиковали меня за это: мол, я поступил недальновидно, надо было принять, чтобы улучшить материальное положение партии, и так далее.

Конечно, в демократических государствах такой альянс был бы вероятен, но когда государством управляет один человек с диктаторскими замашками, это становится невозможным.

Время показало, что я был прав, решив не принимать предложение Каримова.

– Не так давно узбекская интеллигенция обратилась к президенту Шавкату Мирзиёеву с просьбой разрешить вам вернуться в страну. Открытое обращение подписали более 200 человек. Знали ли вы заранее о том, что готовится такое письмо, и как вы к нему относитесь?

– Письмо подписали не 200, а 455 человек. Да, один из писателей мне сообщил, что готовится такое письмо. Но я, честно говоря, не очень верил в успех этой затеи. Сказал ему, чтобы люди не тратили время зря, в Узбекистане многие еще не готовы к такой акции. Но они решились на это.

Конечно, я к этому событию отношусь позитивно. Я узнал, что желание написать письмо президенту о моем возвращении на родину изъявили не мои политические сторонники, а исключительно представители творческой интеллигенции, которая живет в Узбекистане. Представьте себе, среди них не было никого, кто когда-либо был членом нашей организации. Исключительно новые люди, бескорыстные, которые знакомы с моей биографией, моим творчеством как писателя, знают о нелегкой жизни политического эмигранта. Спасибо им всем за добрую волю.

– Если вам разрешат, вернетесь ли в Узбекистан?

– Иншаллах («если пожелает Аллах», араб. – Прим. «Ферганы») вернусь. Но это произойдет только после моей полной реабилитации. То есть после отмены несправедливого заочного суда 2000 года, на котором меня приговорили к 15,5 лет лишения свободы. Я жду также возврата моего дома и имущества, которые незаконным путем отобрали у меня в 1993 году, сразу после моего отъезда из Узбекистана.

Я не хочу вернуться в Узбекистан амнистированным, «прощенным» за несовершенные мною преступления. Я хочу вернуться на родину с открытым лицом честного человека, который служил своей идее свободы как мог.

– Чем вы будете заниматься в случае возвращения на родину? Продолжите находиться в оппозиции действующей власти или, напротив, окажете поддержку политическому курсу Шавката Мирзиёева?

– Мирзиёева буду поддерживать до тех пор, пока он будет на стороне обездоленных людей, пока будет продолжать начатую им либерализацию с условием, что она скоро охватит и политическую сферу.

Пятого марта состоится суд над Бобомуродом Абдуллаевым (Усман Хакназаров). Он станет лакмусовой бумагой для внутренней политики узбекского государства, лично для президента Узбекистана Шавката Мирзиёева.

Бобомурод Абдуллаев был оппонентом режима Каримова. Его острые статьи были направлены против Каримова и Иноятова, которые уничтожили инакомыслие, движение в сторону прогресса, совершив тем самым страшное государственное преступление. Бобомурод раскрывал эти преступления, за что был схвачен Иноятовым и брошен в зиндан. Это была личная месть Иноятова.

Бобомурод Абдуллаев разоблачал СНБ и его шефа как противников реформ, которые начал новый президент. Бобомурода обвиняют в подготовке «госпереворота», во что никто, включая самого Иноятова, не верит. Абдуллаев своими статьями горячо защищал реформы. Я надеюсь, что президент Мирзиёев будет содействовать торжеству справедливости на суде над журналистом.

– Сохранилось ли у вас желание стать президентом Узбекистана?

– Если сегодняшнее правительство начнет настоящие реформы, позволяющие выйти из мрака, в который нас вогнал Каримов, я не буду бороться за власть. Зачем мне президентство, если есть президент, который делает то, что угодно нашему народу?

Я буду наслаждаться своей свободой и радостью видеть свободным мой народ. Больше мне ничего не нужно.

Интервью записал Шохрух Саипов

Международное информационное агентство «Фергана»