Текущий 2018 год в Таджикистане указом президента Эмомали Рахмона объявлен Годом развития туризма и народных ремесел. Согласно постановлению правительства от 13 февраля, производство 104 видов ремесленнической продукции освобождено от всех видов налогов. Предприниматели и ремесленники также будут получать льготные кредиты через «Фонд поддержки предпринимательства» при президенте страны. А такая поддержка таджикским ремесленникам более чем необходима. Некоторые виды народных промыслов находятся на грани исчезновения. Чем «дышат» таджикские ремесленники, с какими проблемами сталкиваются? Чтобы найти ответы на эти и другие вопросы, корреспондент «Ферганы» отправился в Истаравшан — один из самых древних городов Центральной Азии, на родину сотен потомственных мастеров, которые из поколения в поколение передают секреты народных ремесел, пытаясь сохранить уникальные навыки и умения предков.

XIX век — пик развития ремесленничества

Как рассказал историк, профессор Назирджон Турсунов, в конце XIX — начале XX веков в городе Ура-Тюбе (прежнее название Истаравшана) динамично развивались около 90 видов ремесел. Наиболее распространенными считались ткачество, кузнечное дело (охангари), литье чугуна (дегреси), литье бронзы (рехтагари), медное дело (мисгари), ювелирное дело (заргари), изготовление ножей (кордгари), кожевенное производство (чармгари), гончарное дело (кулолгари).

Экспансия Российской империи в Центральную Азию, в частности, присутствие российских солдат и офицеров в регионе, дали толчок развитию отдельных профессий и появлению новых ремесел. Академик Ахрор Мухторов в своей книге «Очерк истории Ура-Тюбинского владения в XIX веке» писал: «По сведениям на 1 января 1871 года, царское правительство содержало в Средней Азии 27.254 солдата и офицера. Для обеспечения войск необходимым обмундированием не хватало транспорта. Кроме того, перевозка грузов в эти края из-за отсутствия железной дороги обходилась очень дорого. Поэтому командование войсками в Средней Азии вынуждено было частично удовлетворять их нужды товарами, производимыми местными ремесленниками. На потребление армии шла продукция из хлопка, шерсти, кожи и разная металлическая посуда. Ремесленники не только стали производить свою продукцию, подражая русским образцам, через русских они научились делать вещи по образцам, принадлежащим другим народам. Под заказ делали сабли по кавказским образцам, верстаки, буравчики — по русским образцам, гончары делали вазы для цветов, суповые миски».

Мастер Онаджон Шукурова с чапаном для жениха

В середине XIX века в Ура-Тюбе, как писал Мухторов, развивались следующие виды ремесел: гончарное, чугунно-литейное, кузнечное, столярное, ткацкое, скорняжное, кожевенно-обувное, ювелирное, свечное, мыловаренное, работали камнетесы, камнерезы, набойщики (читгары), резчики по дереву, плотники. В 13 городских лавках торговали халатами, в 10 — тюбетейками. Существовали целые ряды лавок, где продавали покрывала, сюзане, молитвенные коврики, простыни, мужские и женские халаты, платки. К концу XIX века в Ура-Тюбе функционировала 1041 торговая лавка.

Колледж уполномочен возродить

В Истаравшане находится единственный в республике колледж народных промыслов. По словам замдиректора колледжа Мирахмада Саидахмедова, учебное заведение было создано по поручению президента Эмомали Рахмона в 2009 году. Число студентов в первый учебный год составило 55 человек. К настоящему времени количество учащихся достигло 340 человек. Колледж готовит мастеров по 12 видам народных промыслов: зардузи (золотошвейное дело), кашидадузи (вышивание тамбурным швом), ковроткачество, аджубасоз (мастер по созданию сувениров из глины), вышивание атласа и адраса (ткани из шелка и хлопка с национальным орнаментом), резьба по дереву, лепные работы, роспись потолков и стен, изготовление ножей, ювелирное дело, медное дело, дизайн, кройка и шитье национальной одежды.

Колледж народных ремесел в Истаравшане

- Нам очень хочется пригласить на работу мастеров-ремесленников из других регионов Таджикистана, однако пока мы не имеем необходимых для их проживания условий. Ведь мы сейчас располагаемся в здании бывшего ПТУ. В настоящее время строится новое здание колледжа. Надеюсь, тогда мы сможем пригласить мастеров других видов ремесел, которые находятся на грани исчезновения, — говорит Мирахмад Саидахмедов.

Дилором Атхамова обучает девушек искусству вышивки тамбурным швом. Будучи дипломированным филологом, она выбрала дело, которому научилась у своей матери и бабушки:

- В нашем регионе с далеких времен был востребован труд вышивальщиц. Платки, узорные тюбетейки, сюзане всегда были составной частью приданого невесты и жениха. Без них не обходилась ни одна свадьба. В настоящее время мы обучаем студенток вышивке женских платьев «чакан», «зардевори», национальных костюмов и халатов, предметов приданого, разного рода тюбетеек, а также созданию пейзажей и натюрмортов на тканях. Было время, когда наш рынок был забит аналогичными товарами китайского производства. В силу ограниченных финансовых возможностей наши сограждане были вынуждены покупать их товар. Например, если мужская тюбетейка отечественного ручного производства на рынке оценивается в 30-50 сомони ($3,5-6), то тюбетейка китайского производства стоит 8 сомони ($1).

Наша тюбетейка делается из хлопчатобумажной ткани и шелковой нити, она защищает голову от холода и жары. Ее создают как минимум четверо мастеров: один рисует узоры, другой вышивает, третий делает подкладку и четвертый прессует ее с верхом. На изготовление одной тюбетейки уходит почти неделя. Китайские тюбетейки выпускаются сотнями из синтетических материалов. Со временем наши люди стали видеть разницу между китайскими товарами и ручными изделиями таджикских мастеров. Теперь многие отдают предпочтение нашему товару, — рассказывает Дилором Атхамова.

Истаравшанские тюбетейки

Ковры и роспись: красиво, но дорого

В Таджикистане в последние годы активно развивается ручное ковроткачество. Были организованы курсы по изучению этого ремесла, приглашены мастера-ковродельцы из Ирана. Однако, как показывает практика, дорогие ковры ручной работы в Таджикистане мало кто покупает. По словам преподавателя по ковроткачеству Наврузы Сангиновой, мастера, в основном, на заказ ткут небольшие коврики-портреты. Один портрет оценивается в 1000-1500 сомони ($110-170). Сейчас у Наврузы обучаются шесть учеников.

- Наши ковры изготавливаются из натурального сырья — хлопка, шерсти, природных красок. Поэтому они экологичны и не вредят здоровью человека. Наши ковры могут служить более 200 лет. Но в связи с высокой себестоимостью производства покупателей на них мало. Население, в основном, покупает синтетические китайские ковры и паласы. Вся надежда на соотечественников за рубежом и иностранных туристов, — отмечает Навруза.

Навруза Сангинова с ученицей

В художественной мастерской колледжа нас встретил Кули Гафуров. По образованию он математик, но почти 60 лет своей жизни отдал живописи. Последние три года работает преподавателем колледжа народных промыслов, обучает учеников орнаментальному стилю. По словам Кули Гафурова, любовь к орнаментике ему прививала мать, которая была мастерицей по вышивке сюзане.

- Раньше не каждый мог купить ковры, поэтому семья старалась купить хотя бы одно сюзане, которое вывешивали на стену комнаты новобрачных. А вокруг и другие стены расписывали узорами в виде арок. В 15 лет я стал серьезно заниматься освоением искусства орнаментики и начал украшать дома людей. Так как в советское время учителям запрещали заниматься частной деятельностью, во время летних каникул я со своими учениками потихоньку ездил на заработки в соседние города и области Узбекистана — Джизак, Ташкент, Бекабад. Там всегда ждали нас — художников из Таджикистана. Мы расписывали узорами дома местных жителей — в основном, зажиточных, потому что не все могли позволить себе такую роскошь. Ведь, по официальным расценкам Худфонда Таджикистана, один квадратный метр орнаментики в зависимости от уровня сложности (а их было три) стоил 54, 55 и 65 советских рублей. Роспись узорами одной комнаты обходилась хозяину в 3-3,5 тысячи рублей, — поясняет Кули Гафуров.

После распада Союза, с наступлением финансового кризиса и обеднения населения орнаментика пала в забвение. Сегодня в Таджикистане украшать орнаментом стены своих домов хотят немногие — большинство предпочитают евроремонт. Однако с повышением уровня жизни вновь стали появляться почитатели расписных стен. Сейчас заказчиками таджикских орнаменталистов являются как бизнесмены и состоятельные чиновники, так и мигранты, которые смогли хорошо устроиться и заработать в России, Казахстане и других странах мира, а на родине начали строить себе большие дома.

- В Таджикистане строят много административных, социальных объектов, бизнес-центров, банков, гостиниц, ресторанов, чайхан. Во многих из них отсутствует национальный колорит, и было бы хорошо, если бы архитекторы учитывали этот пробел. Нужно внедрять в архитектуру национальную специфику, в том числе орнаменталистику, — считает Кули Гафуров.

Мастер по изготовлению сундуков

Всем ножам ножи

Истаравшан издавна славился своими мастерами по изготовлению ножей. Местные ножи считаются одними из лучших в Центральной Азии. В этом городе проживает потомственный мастер-кордгар (изготовитель ножей) Ахмаджон Эргашев.

- В течение 20 лет я проработал учителем физкультуры и начальной военной подготовки. Однако любовь к отцовской профессии — ремеслу кордгари — взяла верх. Уже 13 лет я работаю ножовщиком. Со мной работают три моих сына и внук. Мы производим более 20 видов ножей и кинжалов. Есть клиенты-оптовики, которые реализуют наш товар в городах Исфаре, Канибадаме, Худжанде, Душанбе. Ножи мы изготавливаем из нержавеющей стали. С нашими ножами могут конкурировать только ножи чустских мастеров (Чуст — город в Наманганской области Узбекистана. – Прим. «Ферганы»). Все говорят, что, мол, уже открывается граница с Узбекистаном, и чустские ножи монополизируют наш рынок. Я им отвечают, что наши ножи конкуренции не боятся — мы сами пойдем к соседям. Китайские ножи по всем параметрам уступают нашим. Только надо работать над продукцией от души, без халтуры. Тогда люди придут за товаром. Ведь, по народному поверью, в каждом таджикском доме должен быть хотя бы один «корди кассоби» (нож для мясников), который оберегает членов семьи от всяких злых сил и недугов, — рассказывает Ахмаджон.

Продавец ножей на рынке Истаравшана

Вредная профессия

В Истаравшане живет семья потомственных мастеров-медников — изготовителей карнаев (медный духовой музыкальный инструмент в Иране, Таджикистане и Узбекистане. – Прим. «Ферганы»). Мирзо Мансуров уже более 50 лет продолжает дело отца.

- Нас было шесть братьев. Но так как работа медника трудоемкая, пятеро братьев выбрали другие профессии, а я пошел по стопам отца. В моем деле мне помогают сыновья и внук. За неделю мы изготавливаем один карнай. Все делается вручную. Мы изготавливаем только профессиональные карнаи по старой технологии с использованием олова и бронзы, поэтому на нашу продукцию имеется спрос не только в Таджикистане, но и в Узбекистане и Кыргызстане. Один карнай стоит 1400-1500 сомони ($160-170). Он служит от 50 до 150 лет.

Мастер по изготовлению карнаев Мирзо Мансуров

Несколько лет тому назад Мирзо Мансуров восстановил 8 разновидностей карнаев, которые тысячелетия тому назад были изобретены предками нынешних таджиков. Один из них использовали для предупреждения о надвигающейся опасности. Мастер передал восстановленные инструменты в Национальный музей Таджикистана.

- Для того чтобы развивать медное дело, необходимо заинтересовывать молодежь определенными преференциями. Мы работаем с медью, бронзой, оловом, химическими веществами, вредными для здоровья человека. Молодежь знает об этом, поэтому мало интересуется нашей профессией. Мы обучили нескольких учеников, но они пока не начали работу. Более того, не всем удается освоить нашу профессию. Чтобы быть мастером-карнаистом, необходимо иметь определенные знания по математике, физике, химии. В советское время медники и кузнецы входили в реестр вредных профессий и в 50 лет выходили на пенсию. Потом эту цифру поменяли на 55, затем на 60 лет. Ныне мы приравнены к другим гражданам и выходим на пенсию в возрасте 63 лет, — говорит Мирзо Мансуров.

Чтобы ремесло не исчезло

На центральном рынке «Гули сурх» Истаравшана мне встретился мастер по изготовлению сёдел для ослов и лошадей Акмалджон Пулатов. Он говорит, что этому ремеслу его научил отец. Дохода от этой профессии пока мало. Иногда он хочет бросить все и уехать на заработки. Однако отец просит его «не унижать профессию» и продолжить его дело:

- Не хочу обидеть отца, потому и ограничиваюсь пока мизерными доходами. Сейчас в городах ишаков и лошадей осталось очень мало, поэтому нашими клиентами являются, в основном, сельские жители и любители конной езды. Мы изготавливаем все необходимое для всадника. Молимся богу, чтобы наездников было больше, потому что перед какими-то соревнованиями наездники приходят к нам, чтобы купить седло, подпругу, уздечку, стремя. Еще есть одна надежда. Сейчас открываются границы с соседним Узбекистаном, и к нам будут приезжать новые покупатели, — говорит Акмалджон.

Мастер по изготовлению седел Акмалджон Пулатов

На рынке я также увидел группу медников, занимающихся мелким ремонтом. Они говорят, что технический прогресс и рост уровня жизни людей сузил круг их деятельности. Раньше они занимались ремонтом сломанной фарфоровой и металлической посуды. Сейчас клиентов стало намного меньше.

С развитием новых технологий многие промыслы становятся невостребованными, и услуги ремесленников не находят своего покупателя. В частности, почти полностью исчезли такие ремесла, как сузангари (игольное производство), мехгари (производство гвоздей), сангиосиёбтароши (изготовление мельничных камней, жёрнов), карбосбофон (изготовление хлопчатобумажной ткани «карбос»), дегрези (литье котлов), шонатароши (изготовление деревянных гребней, расчесок), гуписози (изготовление ручных маслобоек), собунгари (мыловарение).

По словам директора государственного историко-культурного комплекса «Калъаи Муг» Истаравшана Каюма Хамидова, в настоящее время в отдельных селах еще остались люди, которые по наследству обучались этим ремеслам. Но если уйдут последние носители указанных профессий, эти промыслы могут исчезнуть навсегда.

Мастера по изготовлению подков для лошадей

В нынешнем году в Истаравшане должен быть сдан в эксплуатацию строящейся торговый комплекс с амфитеатром на 5100 мест. Внутри комплекса ремесленникам выделят около 80 обустроенных лавок. Каюм Хамидов надеется, что новый комплекс станет местом активной торговли и привлечет внимание сограждан и иностранных туристов к ремесленной продукции.

«Это хорошо, что ремесленников освободили от налогов. Но нужны и другие меры. Чтобы защитить местного производителя, в частности, ремесленников, правительство должно повышать таможенные пошлины на те импортируемые товары, которые делаются вручную нашим мастерами. Это даст толчок развитию ремесленничества в стране. Более того, будут возрождаться исчезающие ремесла и создаваться новые рабочие места», — заключил Хамидов.

Тилав Расул-заде. Фото автора

Международное информационное агентство «Фергана»