В одной из школ Ташкента. Фото с сайта Adolat.uz

Нехватка педагогических кадров в школах Узбекистана остается по-прежнему вопиющей, хотя по данным Министерства высшего и среднего специального образования, каждый год педагогические вузы страны оканчивает около 20 тысяч студентов. Однако большинство выпускников не торопится прописаться в школах. По целому ряду причин профессия наставника сегодня явно не в чести…

Эта тенденция не может не настораживать – и не только родителей школьников, но и все общество в целом. В стране растет количество преступлений, в том числе и тяжких, которые совершают подростки школьного возраста. Сложившаяся ситуация ни для кого не секрет, о ней знают даже чиновники образовательного ведомства. Однако похоже, что их больше волнует благоприятная отчетность, сочинение всевозможных указаний и дресс-код в учебных заведениях. Соответствие школьных программ интересам и потребностям детей, оснащение классов учебной литературой, а также перегруженность педагогов, работающих практически круглые сутки, – все эти проблемы как-то незаметно отошли на второй план.

Загнанные лошади с дипломом

Многим работа учителя не кажется обременительной: провел положенное количество уроков в школе – и свободен. Пожалуй, только сами педагоги знают, насколько далеки эти представления от реальности. Даже во время школьных каникул работа продолжается, в том числе и по ночам. Причина проста: педагогам элементарно не хватает времени на составление всякого рода отчетов и планов. Нехватка времени тут хроническая и круглогодичная.

Дело в том, что работа в школе – это только видимая часть айсберга. Огромную часть необходимой работы учителя вынуждены выполнять дома. Проверка тетрадей, написание конспектов, изготовление наглядных пособий и дидактических материалов, самоподготовка...

При этом кто-то наверху, видимо, думает, что учителям нечем заняться. Вот и заставляют педагогов просиживать в школе до четырех часов вечера, убирать пришкольную (и не только) территорию, заниматься сельхозработами.

Многие учителя жалуются, что учить детей им, собственно, некогда. Львиную долю времени отнимают планы и отчеты, которые нужно предоставлять не только в администрацию школы, но также в районо и прочие вышестоящие организации. Отдельный разговор – дежурства, воспитательная работа, субботники и всякого рода совещания и педсоветы. Не говоря уже о полном отсутствии хоть какого-то уважения как со стороны детей и родителей, так и со стороны школьного руководства.

Никто из ташкентских учителей, собеседников «Ферганы», не смог ответить на вопрос о точном количестве бюрократических отчетных документов, в обязательном порядке подлежащих заполнению. Однако все были единодушны в том, что наберется не менее 10-12 наименований.

Вот лишь некоторые документы, которые требует от учителя администрация школы:

– годовой план работы,

– план воспитательной работы (для классного руководителя),

– календарно-тематический план,

– конспекты уроков,

– тетради взаимопосещений,

– классные журналы,

– методички.

Сюда же можно добавить отчеты о проделанной на уроках работе, протоколы родительских собраний, а также иных мероприятий (праздничных/юбилейных, олимпиад, смотров/конкурсов), данные разновсяких мониторингов, постчетвертные и годовые отчеты по итогам успеваемости. Бланками отчетов можно полюбоваться здесь.

Отдельно учитель обязан письменно отчитаться о пропусках занятий детьми с подробным описанием причин этих пропусков. Если, не дай бог, пропуск случился по болезни, в отчете нужно будет указать диагноз, а также специалистов, которых посещал ребенок в ходе лечения. В конце недели составляется недельный отчет о пропусках, в конце месяца – месячный, дальше – за учебную четверть и, наконец, сводный отчет за год. Даже если выполнять эту работу формально, она все равно требует немалого времени.

С педагогов требуют отчет об активности детей во время каникул, в том числе описание их занятий в кружках – с подробным указанием времени и места занятий, а также ФИО преподавателей. Отчетность предусматривает даже простой классный час. Учитель должен указать количество присутствующих детей, дать разработку классного часа в электронном виде, распечатать ее на бумаге, а также сопроводить все это фотоотчетом.

Теперь становится понятно, почему на подготовку уроков у педагога остается только ночь.

Учителя на сборе хлопка. Фото с сайта Uzxalqharakati.com

Существуют официально установленные нормы времени, отводимого на разные виды педагогической работы. Эти нормы имеются в управлении образования и у завучей школ. Скажем, на проверку тетрадей и рейтинговых контрольных в колледжах выделяется по 0,25 часа (15 минут) на ученика. Чтобы узнать, сколько времени потратит на проверку учитель, нужно количество учеников в классе умножить на соответствующий коэффициент. Впрочем, можно и не умножать. Из практики учителей известно, что на проверку классных тетрадей и дневников уходит в среднем от 2.5 до 3.5 часов. Правда, есть еще всякого рода контрольные сочинения и прочее в том же роде. Так что комментарии, что называется, излишни.

Однако всякий учитель знает, что отчеты и программы можно не готовить, а «нарисовать». Это если уметь найти правильный подход к комиссии, например, угостить ее по-царски. Учителей, конечно, это страшно возмущает, но дальше кухонных разговоров возмущение их не идет.

К слову сказать, и педагогическую нагрузку каждый учитель должен рассчитывать для себя сам (образцы таких расчетов есть в интернете). В противном случае можно и штрафы от проверяющих схлопотать.

Голодное брюхо к преподаванию глухо

Еще в феврале Министерство народного образования наконец-то заметило разницу в заработной плате «простых» учителей и специалистов высшей категории. Разница эта составляет 22%. Следствием такой «наблюдательности» министерства стало обещание в скором времени все-таки повысить зарплаты педагогам.

Но ждать становится все тяжелее.

Как сообщил один из пользователей Facebook, на прошлой неделе в Бухаре во время сдачи аттестации по подтверждению категории скончалась 46-летняя учительница. Она набрала всего 57 баллов из 100 возможных, что грозило потерей высшей категории, а значит, и уменьшением зарплаты – как раз на те самые 22%. В результате у человека случился гипертонический криз, закончившийся летальным исходом. Казалось бы, что такое эти 22 процента? С зарплаты в миллион – всего двести двадцать тысяч сумов, или $27. Какова же жизнь учителя, если даже сравнительно небольшая финансовая потеря может вызвать такой тяжелый стресс?

Сегодня в Ташкенте за одну ставку (20 часов в старших классах, 18 часов – в младших) педагогические сотрудники в среднем получают всего 800.000-1.000.000 сумов ($100-120), а в регионах – и того меньше. Если же человек работает в одной школе как постоянный работник, а в другой – как почасовик на вакантной должности, то, согласно инструкции, педагогическая нагрузка (80% в старших классах) ему оплачиваться не будет – только учебная.

С почасовиками, однако, постоянно возникают какие-то неясности. При наличии срочного трудового договора на год отпускные должны оплачивать в полном объеме из расчета 4 рабочих дня за каждый отработанный месяц, если учитель оформлен как замещающий вакантную должность. Должны-то должны, но последнее время, по неподтвержденной информации, отпускные «вакантникам» начислять не собираются – очевидно, с целью экономии.

«На каждый учебный год составляется план: отдельно - учебные часы, отдельно – педагогическая нагрузка. Тут все расписано по месяцам. Каждый месяц в учебную часть сдается отчет. Пока все преподаватели не сдадут отчеты, а администрация их не проверит – табели им не закроют. Например, если вы провели урок, но забыли внести его в журнал, вам за него не заплатят. А если наоборот, то есть урок не провели, но в журнале записали – заплатят», – изумляются учителя.

Пока министерство образования кормит педагогов перспективами лучшей жизни, нехватка кадров в школах сделалась хронической. В таких обстоятельствах говорить о качестве знаний уже не приходится. Поэтому многие ученики вынуждены брать репетиторов. Но как быть тем, чьи родители не могут себе позволить частных учителей?

По словам педагогов, не решившихся назвать «Фергане» свои имена, жизнь рядового школьного учителя в Узбекистане – это хроническая бедность, приправленная нервным истощением. А голодный желудок – плохой фон для реализации благородного учительского призвания.

Если приглядеться к ситуации повнимательнее, становится ясно: чтобы работать более-менее нормально, в педагоги сейчас должны идти люди, у которых решены материальные проблемы. Кроме того, эти люди должны иметь массу свободного времени и не быть обремененными семьей. Однако где найти столько молодых холостых миллионеров, да еще чтобы они хотели и могли преподавать в школе?

В столице преподаватель, недовольный своим материальным положением и рабским трудом, в конце концов, может хлопнуть дверью и уйти. В сельских районах сделать это гораздо сложнее: безработица там повальная, и альтернативы практически никакой. В селе школа – одно из редких мест, где есть стабильная работа и хоть какой-то заработок. Правда, к положенной учительской работе тут почему-то прилагается обязательная общественная и сельскохозяйственная повинность, улизнуть от которой – дело чрезвычайно трудное.

Добровольный субботник в одной из школ Узбекистана. Фото с сайта Gazeta.uz

Бегут не в школу, а из нее

По данным Министерства образования, сегодня в школах Узбекистана не хватает 25 тысяч учителей-предметников. Как говорят, эта проблема связана, в первую очередь, с переходом на 11-летнее обучение. Однако не стоит верить всему, что говорят: одиннадцатые классы появились лишь в прошлом году, а дефицит кадров длится уже много лет.

«В основном, конечно, нужду испытывают школы с русским языком обучения. Сегодня все хотят отдать своих детей в русскоязычные школы, классы, даже в тех случаях, когда ребенок не знает языка совсем. Из-за этого падает его успеваемость, снижается интерес к учебе. Мы с родителями ведем разъяснительную работу, чтобы отдавали детей в классы с тем языком, на котором думает ребенок», – заявил министр народного образования Улугбек Иноятов.

Однако, что бы ни говорил министр, кадровая проблема есть и в обычных школах, и в так называемых престижных.

Достаточно уверенно чувствуют себя только частные образовательные учреждения. Там нет проблем ни с деньгами, ни со специалистами. Проверки сведены к минимуму, каждый отвечает только за свой участок работы, а зарплаты раза в 2-3 выше, чем в государственных школах. Понятно, что обучение в таких школах дорого (оплата за год может составлять несколько десятков миллионов сумов) и не каждому по карману. Но, если есть средства, люди, разумеется, выбирают качество.

По словам министра, «для восполнения нехватки преподавателей в нынешнем учебном году была увеличена квота на педагогические специальности с русским языком обучения на 30%». В настоящий момент на стадии подготовки находится проект закона, направленный на повышение роли и статуса преподавателя. В нем также будет предусмотрен ряд льгот для сотрудников учебных заведений.

«Документ, в первую очередь, направлен на стимулирование преподавателей. Да, сегодня многие не хотят работать в школах, потому что платят немного, потому что в классах много детей. Но мы намерены предоставить учителям ряд льгот и возможностей. В том числе, рассмотреть вопрос о повышении заработных плат, выдаче льготного жилья, всяческом поощрении преподавателей», – добавил министр.

Правда, при этом он умолчал о множестве других проблем. Например, о бумажной рутине, постоянных проверках, привлечении педагогов к общественным работам, не имеющим отношения к их прямым обязанностям. Правда, последний пункт глава МНО все-таки прокомментировал. Из его слов можно было понять, что учителя выходят на общественно-полезные работы не по принуждению, а по «доброй патриотической воле».

«Когда министерство исполнит обещанное – одному богу известно, – сказала «Фергане» Набира – учительница одной из ташкентских школ. – Из школ пока больше уходят, чем приходят сюда. А мы вот ждем – вдруг что-то изменится к лучшему. Школы сегодня держатся, в основном, за счет тех, кто в предпенсионном возрасте. У молодых здесь нет никаких перспектив. Зарплаты мизерные, да и те приходится отвоевывать, набирая часы, чтобы увеличить ставку. А это, извините, здоровье, нервы, бессонница. Хорошо, когда у тебя есть категория, которая позволяет рассчитывать хоть на небольшие бонусы. Ума не приложу: зачем нужно было лишать нас, педагогов, коммунальных льгот – они так выручали! Может, нам их все-таки вернут?»

Когда именно будет реализован проект, способный вернуть труду учителя былой престиж, министр Иноятов не уточнил. Сказал лишь, что над проектом уже серьезно работает группа специалистов.

Учителя может обидеть каждый

Мы позвонили в несколько ташкентских школ: №№144, 301, 86, 89, 90, 51 – и убедились, что даже в столице сохраняется серьезный дефицит педагогических кадров. Главная головная боль у учителей везде одна и та же: маленькая зарплата и колоссальный объем нагрузок. Два этих обстоятельства отрицательно сказываются на качестве уроков, ведут к эмоциональному выгоранию учителей, у которых не остается времени на личную жизнь и семью. Называли и такую неприятную вещь, как психологическое давление. На учителя давит и руководство школы, и «крутые» родители, имеющие влияние на администрацию. Даже одного из этих факторов достаточно, чтобы молодежь бежала от школы, как черт от ладана.

Много разговоров вызвал и переход на 11-летний образовательный цикл. Учительница с многолетним стажем из школы №51 (Юнусабадский район Ташкента), не пожелавшая назвать своего имени, сказала, что теперь проблем и сложностей только прибавилось. Не хватает учебников, кабинетов, классы раздуты до невозможности, хотя по закону учеников в классе должно быть не более 30-33 человек – и так далее, и тому подобное.

«На моем попечении – младшеклассники, – говорит наша собеседница. – Работа с ними вдвойне сложна, требует огромной эмоциональной отдачи. Зарплата же не бог весть какая – даже с высшей категорией, а с низкой (третьей) и подавно. Нам ведь платят по факту отработанных часов. У меня в неделю получается 22 часа. Один урок стоит примерно 11 с небольшим тысяч сумов, за месяц выходит что-то около миллиона. Одна радость у учителя: с 1 марта, согласно постановлению президента, начальные классы перевели на пятидневное обучение (остальных переведут с сентября). При нашем графике работы времени нет даже на нормальное общение с детьми в школе, не говоря уже про репетиторство. К тому же для репетиторства нужно официальное разрешение, которое еще пойди получи. Очень много времени занимает заполнение всяких бумажек. Разработки календарных и поурочных планов, которые требуют сейчас в электронном виде, отчеты о проводимых мероприятиях, таких, как открытые уроки и внеклассные занятия, проверка тетрадей-дневников – все это съедает кучу времени. Плюс к этому – неоплачиваемые нагрузки в виде занятий с отстающими учениками. Кстати, ведение школьных кружков и регулярное участие в педсовещаниях тоже никто не отменял».

Педагог настроена пессимистично: она уверена, что с нынешним хаосом в системе образования будет справиться очень трудно. Особенно если учесть, что правая рука не знает, что творит левая.

По словам учительницы, отдельная история – всевозможные проверки, которые идут одна за одной: из министерства, из гор- и районо, из СЭС и пожарной службы, все не перечислить. Нетрудно догадаться, что намерения у проверяющих далеко не всегда бескорыстные.

Несмотря на острый дефицит кадров, даже очень хорошего и грамотного специалиста могут лишить категории или даже «попросить» из школы, если у него нет диплома о высшем образовании. Не хочешь терять работу – ищи выход, поступай на заочное по профилю, получай диплом. С точки зрения формальной это, может, и правильно, но если учесть катастрофическую нехватку учителей – непозволительная роскошь.

Посторонними обязанностями педагогов обременяют также и во время выборных кампаний или государственных праздников. Однако на эту тему учителя предпочитают особенно не распространяться.

Копилки, сладости и подарки

Официально в школах уже не существует так называемого родительского фонда. Однако любые решения о сборе денег принимаются родительскими комитетами классов. Разумеется, с подачи и одобрения руководства школы.

В классную копилку идут сборы на ремонт класса/школы, покупку необходимого инвентаря, охрану, уборку, проведение всякого рода праздников, торжественных дат и вечеров. Сюда же отправляются деньги на подарки учителям и чаепития – в последнем случае вместо денег можно принести из дома готовые сладости и печенья. Минимальный взнос с ученика – 10-15 тысяч сумов (примерно $1.2-2). Но, как правило, сумма бывает все-таки больше.

Заседает родительский актив с классным руководителем практически перед каждым праздником, после каждой учебной четверти, в предэкзаменационные периоды, перед юбилейными датами педагогов и Днем учителя, а также в экстренных случаях. К экстренным относится, например, вопрос замены сбора макулатуры денежным сбором. Некоторые учителя заранее с родителями обговаривают себе подарок – что именно им стоит дарить, а что не надо. Причем детали обсуждения иногда выглядят довольно экзотически: например, какой именно пробы нужно дарить золото. В последнее время родительский актив все чаще ведет финансовые и организационные переговоры в специально созданных группах в соцсетях.

Не стоит, однако, думать, что вся жизнь учителей состоит из принятия в дар золотых кулонов и норковых шуб. Гораздо чаще чего-то требуют от них самих. Например, совсем недавно педагогов заставили покупать за свой счет саженцы елей для благоустройства пришкольной территории.

Привилегированная каста

Среди педагогов есть свои разряды и сословия, своя «черная кость» и своя «голубая кровь». К привилегированной касте, например, относятся учителя в возрасте. Они еще работают, но уже находятся на предпенсионном рубеже, то есть имеют некоторую свободу маневра. Близость пенсии придает им уверенности в себе, а большой стаж и опыт делает их авторитетными в глазах коллег, родителей и администрации. Именно такие учителя обычно становятся репетиторами. Это дает им возможность не гнаться за слишком уж большим количеством часов в школе и высвобождает свободное время для себя и семьи.

В последние годы особенно ценятся русскоязычные специалисты зрелого возраста. В отличие от «порхающих» с места на место молодых, они не ищут лучших условий, а досиживают в своих школах до долгожданной пенсии. Выйдя на пенсию, такие учителя, если захотят, могут работать в школе и дальше, а нет – просто заниматься частными уроками, которые в финансовом смысле куда привлекательнее.

Правда, наставников советской закалки с каждым годом становится в школах все меньше, многие, состарившись, уезжают на ПМЖ в другие страны. Еще лет десять – и грамотных, крепких педагогов, воспитанных еще в советские времена, не останется вовсе. Кто же идет им на смену и идет ли вообще?

По рассказам родителей русскоязычной школы № 175 (Мирабадский район Ташкента), там, как практически и везде – большая текучка кадров. Руководство школы вынуждено брать учителей «с улицы». Однако и они, как говорят, задерживаются ненадолго. К примеру, физику старшеклассникам здесь преподает педагог-узбечка, весьма неважно говорящая по-русски. Дети почти не понимают, что говорит учительница, материал усвоить не могут, вследствие чего обе стороны крайне недовольны друг другом. Те, у кого есть деньги, нанимают репетиторов. Но деньги есть не у всех, а экзамены сдавать придется каждому.

Как известно, в 90-е годы почти все родители стали отдавать своих детей в узбекоязычные школы. Подобную стратегию практиковали как узбеки, так и русские, и она изменила языковую ситуацию в стране. С одной стороны, повысилось количество людей, говорящих на узбекском. С другой – почти не осталось тех, кто может сносно изъясняться по-русски.

Сегодня, впрочем, мода поменялась. Русский язык снова в тренде. Однако за четверть века в стране выросло поколение, не знающее русского языка. И по иронии судьбы именно этому поколению русский язык нужен, как никакой другой.

Ни для кого не секрет, что огромное количество граждан Узбекистана участвует в процессе трудовой миграции. Мигрируют они в Россию и страны СНГ, где русский язык по-прежнему остается языком межнационального общения, понятным если не большинству, то очень многим. Кроме того, обучение в российских вузах по-прежнему ценится в Узбекистане очень высоко. Человек, получивший образование в РФ и хорошо знающий русский язык, может рассчитывать в России на приличную должность, а не только на работу дворника или строителя.

Именно по этой причине состоятельные узбеки все чаще ищут для своих малолетних отпрысков не простых воспитателей, а носителей русского языка. При этом предпочтение отдается людям в возрасте, поскольку они лучше владеют языковой нормой. Другой вариант – устроить ребенка в частную школу, где преподавание ведется на нужном языке. В таком случае обучение может стоить несколько тысяч долларов в год, но родителей это не смущает – был бы результат хороший.

Частные школы не помогут

В сентябре прошлого года президент Мирзиёев подписал постановление «О мерах по дальнейшему развитию деятельности по оказанию негосударственных образовательных услуг».

Как полагает Министерство народного образования, наличие частных школ позволит создать здоровую конкуренцию между государственными и негосударственными образовательными заведениями. А такая конкуренция, в свою очередь, будет способствовать реализации прав граждан на получение качественного образования.

В настоящее время в стране функционирует 43 лицензированных негосударственных общеобразовательных школы (НОШ). Эта цифра составляет всего 0,4 процента от общего числа школ системы народного образования. (Всего в Узбекистане насчитывается 9680 школ, из них в 1912 обучение ведется на русском языке). 27 НОШ расположены в Ташкенте, остальные разбросаны по регионам. Однако далеко не каждый регион может похвастаться такой школой. Ни одной лицензированной частной школы нет в Каракалпакстане, Ташкентской, Бухарской, Джизакской, Навоийской, Сырдарьинской и Сурхандарьинской областях.

Из общего числа НОШ 20 школ специализируется на начальном образовании (с 1 по 4-й классы), а остальные 23 дают своим ученикам среднее образование. В общей сложности в 330 «частных» классах обучается около 6 тысяч учащихся, что составляет 0,12 процента от числа учеников государственных школ.

В число обучающихся в НОШ должны входить десять процентов талантливых учеников, которые имеют право обучаться здесь бесплатно. Учеников этих набирают из семей, нуждающихся в социальной защите. Поговаривают, однако, что попасть в число этих счастливчиков довольно сложно – частные школы не очень приветствуют так называемых «бесплатников».

Более того, в некоторые частные школы уже и за деньги попасть нельзя. Так, в Алмазарском районе Ташкента работает популярная негосударственная школа Sehriyo с углубленным изучением русского языка. Говорят, что с сентября этого года набор ограничат: принимать будут исключительно из своего (ведомственного) детского сада, чужих брать не станут. Этот решительный шаг объясняют большим наплывом желающих, при том что школа все-таки не резиновая. В сентябре в Sehriyo вырастут и расходы на обучение – теперь годовая оплата будет составлять 20 миллионов сумов. Понятно, что и специалистов сюда берут не с улицы – требования к кандидатам очень серьезные. Зарплаты здешних учителей в несколько раз выше зарплат их коллег в государственных школах: 4-4.5 миллионов сумов – $500-550. И это не говоря уж о всякого рода бонусах.

Безобразия во всей красе

«Фергана» не раз писала о проблемах узбекистанского образования. Одна из публикаций появилась после того, как в ноябре 2016 года жительница Ташкента опубликовала в Facebook рассказ о чудовищном дефиците педагогов в школе. Женщина обращалась в виртуальную приемную тогда еще врио президента Узбекистана Мирзиёева, но безуспешно. И вот она решила поделиться пониманием проблемы с интернет-сообществом.

Откровенный разговор о критической ситуации в престижной столичной школе №64 вылился в бурную дискуссию. Помимо клинического дефицита кадров в образовательных учреждениях, дискуссия высветила массу других проблем, в обсуждении которых принимали участие как родители учеников, так и сами преподаватели.

Большинство участников дискуссии полагает, что основная проблема – это бездеятельные чиновники, считающие учителей кем-то вроде мальчиков на побегушках. Именно абсурдные и противоречивые решения чиновников служат источником многих трудностей современной школы.

Да, Министерство народного образования на словах усердно убеждает молодых специалистов в необыкновенной ценности школьного учителя для всего общества. Однако мало кто верит в искренность этих деклараций. И если дипломированная педагогическая молодежь все-таки идет в школы, то обычно не по велению души, а чтобы отработать там положенные три года.

«Я знаю многих людей, которые поступали в педагогический не затем, чтобы всю жизнь преподавать в школе, а только чтобы получить «корочку», – откровенно говорит молодая выпускница Ташкентского педуниверситета имени Низами Сабрина. – Об учителях уже давно не слагают восторженных песен. Сегодняшние нагрузки в школе запредельны (как профессиональные, так и «сопутствующие»). А чего стоят всякого рода поборы, давление на учителя со стороны администрации и родителей? Если молодой педагог будет пытаться всему этому соответствовать, он почти наверняка останется без личной жизни и семьи. Это уже не говоря о том, что придется десятилетиями выживать на мизерную зарплату! Лично я в школе выдержала всего полгода. Потом родители помогли мне по знакомству устроиться в совместное предприятие. И знаете, я довольна своей нынешней работой. Вернусь ли я еще в школу? Может быть. Но не раньше, чем выйду на пенсию».

Сабрина уверена, что, если бы чиновники относились к педагогам с уважением, старались не создавать им проблемы, а решать их, не лгали бы и не изворачивались – в этом случае не только отношение общества к учителям, но и сама их жизнь переменилась бы к лучшему.

«Вот вам простой пример чиновничьих безобразий, – говорит Сабрина. – В первые дни учебного года с учителей берут расписки о том, что они не будут собирать денежные средства от родителей, которые нужны на ремонт помещения, покупку занавесок, классных компьютеров, охрану, школьные и околошкольные торжества. Но ведь все это нужно, и раз с родителей собирать нельзя, деньги должно дать районо. А оно заявляет по телефону: на бюджет не рассчитывайте – выворачивайтесь сами, договаривайтесь с родителями. А ведь только что брали расписки, что с родителями «договариваться» нельзя. Все чиновники отлично знают, что деньги собираются и на запретные выпускные вечера, и на «сладкие столы» для экзаменационной комиссии, и на подарки проверяющим. Однако делают вид, что все нормально. Получается, что все запреты только поощряют коррупцию и выводят несчастных педагогов из зоны законопослушания. Официально им запрещают делать то, что неофициально поощряют. При этом крайним в случае чего станет именно учитель».

Те педагоги, с которыми удалось пообщаться «Фергане», в один голос утверждают, что проблемы, существующие много лет, не решены до сих пор. Исключения крайне редки. Так, например, в прошлом году учителей впервые за десятилетия не обложили хлопковой повинностью. Однако те же самые уборки пришкольной территории вместе с детьми по-прежнему в порядке вещей. Учителя не должны больше собирать металлолом, но сбор макулатуры все еще входит в их обязанности.

Так или иначе, все здравомыслящие люди понимают, что сфера образования давно требует радикальных реформ. К сожалению, в Министерстве народного образования, видимо, здравомыслящих не так много. Пока чиновники не поймут, что учитель – это не робот, способный выдержать любую нагрузку, ситуация будет только ухудшаться.

Международное информационное агентство «Фергана»