Храм бахаи в Хайфе. Фото с сайта Wikitravel.com

Бахаи – одна из самых молодых мировых религий. Она зародилась в Иране в 1844 году. Данные о количестве ее приверженцев несколько расходятся. Принято считать, что на 1998 год число их составляло от пяти до семи миллионов. Согласно учению бахаи, основатель этой религии Бахаулла, чье имя означает «Слава Господня», продолжает ряд посланников Бога – Кришны, Авраама, Зороастра, Моисея, Будды, Иисуса, пророка Мухаммеда, а также Баба.

Сейчас в Узбекистане официально зарегистрированы шесть общин бахаи: в Ташкенте, Бухаре, Самарканде, Навои, Джизаке и Ахангаране. Согласно официальному сайту, общее число бахаи в республике составляет около тысячи человек.

Гости из Ирана

В 1885 году в Самарканд прибыли первые бахаи иранского происхождения: Ага Муса и Ага Рахим из Мешхеда. Они занимались торговлей и распространяли новое учение. Очевидно, они чувствовали себя там достаточно комфортно, потому что в последующие несколько лет в Самарканд стали переезжать и другие «люди Баха» – так называли себя приверженцы веры бахаи. К концу 80-х годов XIX века самаркандская община насчитывала уже около 70 членов. В старом городе была построена гостиница для учителей и странников бахаи, открылась библиотека-читальня бахаи под названием «Вахдат» («Единство»).

Первым человеком в Самарканде, принявшим веру бахаи, стал военный врач Атоуллохон, переехавший в Самарканд из Афганистана в 1884 г. Впоследствии веру бахаи приняли все его дети и внуки. В 1929 году доктор Атоуллохон и его брат стали основателями первого местного Духовного собрания бахаи Самарканда.

Кроме того, в 1912-1913 годах общины бахаи уже существовали в Андижане, Коканде и Ташкенте. Правда, достоверные сведения о численности этих общин отсутствуют.

В 1928 году на волне сталинских репрессий началось массовое выселение из страны приверженцев бахаи иранского происхождения. Даже местные бахаи в Ташкенте и Самарканде подвергались допросам, за которыми в ряде случаях последовало тюремное заключение.

В период с 1934 по 1936 г. для религиозных общин наступила короткая передышка. Возобновилась религиозная активность и состоялись выборы в духовные собрания бахаи. В 1938 году выборные органы последователей Бахауллы функционировали в Ашхабаде, Бухаре и Ташкенте.

Вскоре временная передышка сменилась новыми гонениями. Начиная с 1937 года вместе с последователями других религиозных течений Туркестана репрессировали и «людей Баха». Многие из них были сосланы в Архангельский край, в Сибирь, приговорены к длительным срокам тюремного заключения и даже расстреляны. Например, в Самарканде такая участь постигла упомянутых выше доктора Атоуллохона и его сына Хабибуллохона. Учитель из Охаклика Давлат Накибов был расстрелян в Ташкенте в 1939 г. (реабилитирован в 1961). Другой яркий представитель общины бахаи – Вадуд Махмуди – был приговорен к 27 годам заключения и отбыл их в лагерях на Соловецких островах.

На протяжении многих лет одно лишь упоминание о бахаи могло вызвать суровое наказание. И только с наступлением в СССР оттепели вера бахаи стала понемногу возрождаться. Верующие получили возможность собираться для соблюдения праздников и святых дней бахаи. Постепенно стали восстанавливаться нарушенные связи с общинами других городов и стран.

В 1991 году было избрано Региональное духовное собрание Средней Азии, объединившее деятельность бахаи пяти стран центральноазиатского региона. Девять членов Регионального собрания были избраны представителями общин бахаи Узбекистана, Таджикистана, Кыргызстана, Казахстана и Туркменистана на Региональном съезде бахаи стран Средней Азии, проходившем в Туркменистане, в местечке недалеко от Ашхабада. Региональное духовное собрание продолжало координировать и направлять деятельность национальных общин бахаи до тех пор, пока в 1994 году в этих странах не были избраны собственные духовные собрания.

Без фанатизма

Дом, где расположен административный центр Ташкентской общины бахаи, представляет собой одноэтажное здание с внутренним двором, кухней, залом для проведения собраний и встреч, а также несколькими комнатами.

«Земля – единая страна, и все человечество – ее граждане». Эти слова Бахауллы, написанные на табличке, встречают всех входящих. И это не просто лозунг, а реальное положение вещей. Так, членами Ташкентской общины являются узбеки, русские, украинцы, таджики, корейцы, татары и представители других национальностей. Бахаи не делят людей по национальному признаку. Люди равны и едины вне зависимости от их веры и убеждений.

Тот, кто бывал на праздниках бахаи, например, на праздновании ими Навруза, наверняка обращал внимание на то, что мужчины и женщины в равной степени вовлечены и в праздничные мероприятия, и в бытовые хлопоты. Последователи Бахауллы считают, что оба пола имеют равные права – и это их убеждение отражается и в обыденной жизни тоже.

Вообще, единство – одна из центральных категорий в мировоззрении бахаи. Они полагают, что человечество чрезвычайно нуждается в едином видении общества будущего, а также природы и предназначения жизни. Именно такое видение, по их мнению, раскрывается в писаниях Бахауллы (1817-1892). Его перу принадлежат тысячи стихов, посланий и книг, главная из которых – «Китаб-и-Агдас» («Наисвятая Книга», 1872 г.).

Сегодня развитие веры бахаи в мире направляется Всемирным Домом справедливости, основанным в 1963 году и являющимся административным центром бахаи. Резиденция Всемирного Дома справедливости расположена в израильском городе Хайфа.

Сады бахаи в Хайфе. Фото с сайта Wikiwand.com

Суть учения Бахауллы реализуется в его основных принципах, среди которых нужно упомянуть следующие.

Единство Бога для всех людей; единство человечества; гармония разума, науки и религии; равенство мужчин и женщин; отказ от любых предрассудков и самостоятельный поиск истины; устранение крайних форм бедности и богатства; значимость и необходимость всеобщего образования; необходимость для каждого индивидуума следовать высоким личным моральным принципам; создание новой мировой цивилизации на основе приоритета принципов духовности.

У приверженцев бахаи есть некоторые ограничения. Так, они не должны участвовать в деятельности политических партий. Они должны стремиться к достижению своих целей только легальными и мирными средствами. Они должны отказаться от фанатизма, азартных игры, наркотиков и спиртного. Отличительной особенностью бахаи является отсутствие в этой религии профессиональных священников.

Бахаи не скрываются

– У нас запрещены фанатизм, прозелитизм, насилие, забастовки и политические демонстрации. Кроме того, мы не утверждаем, что бахаи располагают истиной – истину человек ищет самостоятельно, – рассказывает Наталья, член Ташкентской общины. Она и ее дочь Валентина приняли веру бахаи 15 лет назад.

– Скажите, Наталья, есть ли в общине официальная администрация или какой-то орган управления?

– В каждой нашей общине есть так называемое духовное собрание, состоящее из 9 человек. Каждый год эти люди избираются из числа членов общины посредством голосования. Затем из 9 членов собрания избирается его председатель. Однако он не стоит над остальными членами собрания – функции председателя у нас скорее схожи с функцией спикера парламента: он ведет собрание и следит за регламентом. В целом же члены собрания управляют делами общины, а также выполняют некоторые административные функции. Я сама в течение нескольких лет избиралась в члены собрания и выполняла функции казначея общины. Кроме того, у нас есть Национальное Духовное собрание бахаи Узбекистана. Оно также состоит из 9 человек, ежегодно избираемых из числа членов духовных собраний местных общин.

Следующий наш собеседник – председатель духовного собрания Ташкентской общины Татьяна. По ее словам, в Ташкентской общине насчитывается от 250 до 300 человек.

– Татьяна, мы все знаем, что сейчас в Узбекистане – время реформ, в том числе и в религиозной сфере. Отразились ли изменения в обществе на жизни общины бахаи?

– Начнем с того, что мы – официально зарегистрированная религиозная организация и строго соблюдаем законы, – говорит Татьяна. – В общем-то, у нас и раньше не было особенных проблем в отношениях с государством, к нам относились довольно терпимо. И раньше, и сейчас все наши мероприятия мы проводили, своевременно уведомляя об этом органы власти. Однако надо сказать, что в последнее время государственные органы стали относится к нам лучше. В частности, они проявляют к нам внимание, интересуются нашими проблемами. Осенью прошлого года мы отметили 200-летие со дня рождения Бахауллы. По такому случаю было организовано большое праздничное мероприятие. К нам пришли ректор Исламского института, высокопоставленные представители Комитета по делам религии, Духовного управления мусульман и других религиозных конфессий. Мы рассматриваем это как общественное признание нашей общины. Хотя, конечно, времени еще прошло слишком мало, чтобы делать далеко идущие выводы.

Навруз в ташкентской общине бахаи. Фото автора

Фаррух – один из наиболее активных членов общины. Ему 30 лет, узбек по национальности, женат. Его жена – также последовательница веры бахаи.

– Скажите, Фаррух, а как реагировали ваши родители на то, что вы приняли веру бахаи?

– В моей семье всегда толерантно относились к любым конфессиям. Так что уважение к разным религиям я впитал, можно сказать, с молоком матери. Поэтому, когда я стал бахаи, мои родители отнеслись к этому с пониманием, проблем не было.

– А как к этому отнеслись ваши друзья и знакомые?

– Друзья и знакомые у меня разные, и реагировали они тоже по-разному. Те, у кого было светское воспитание, отнеслись к моему выбору совершенно нормально. Друзья, воспитанные в традиционной системе координат, поначалу приняли это, скажем так, неоднозначно и даже не скрывали своего отношения. Но со временем, когда они поняли и убедились, что я остался тем же Фаррухом, каким был, это неоднозначное восприятие исчезло само собой. Конечно, когда мы собираемся с друзьями, кто-то из них может и пошутить на эту тему. Но меня это не задевает.

– Вам не приходится скрывать, что вы – последователь веры бахаи?

– Нет, я не скрываю это. Мое окружение отлично знает, кто я такой.

Храм бахаи в Индии. Фото с сайта Onecountry.org

Вера есть, а процедуры нет

Еще один член Ташкентской общины – Шукрия. Ей 35 лет, имеет высшее музыкальное образование, родом из Бухары.

– Я выросла в традиционной мусульманской семье. Среди моих родственников несколько человек имеют почетное звание хаджи, то есть мусульман, совершивших паломничество в Мекку, – рассказывает Шукрия.

– Почему же вы решили принять веру бахаи?

– Лет примерно с 20 я находилась в духовном поиске. Мне не хотелось просто следовать традиционной для нашей семьи конфессии. Я хотела чего-то нового, неизведанного, стала даже изучать христианство. Какое-то время я провела в христианских церквях, у меня до сих пор есть друзья-протестанты. Но когда я узнала о вере бахаи и стала изучать ее, то поняла, что эта вера близка мне по духу. Я стала изучать ее глубже и убедилась, что нашла именно то, что искала.

– Как отнеслись к этому ваши родители и родственники?

– Поначалу, конечно, отрицательно. Они думали, что это какая-то секта, беспокоились, что мой выбор как-то не так повлияет на мою нравственность и поведение. Однако со временем убедились, что моя вера влияет на меня только положительно и, в конце концов, смирились с этим. Это было не так трудно, учитывая, что мои близкие и родственники живут в Бухаре, а я в Ташкенте, и видимся мы не слишком часто.

– Шукрия, вы хотели бы, чтобы ваш будущий супруг был последователем веры бахаи?

– В идеале – конечно. Однако в нашей общине много девушек и мало мужчин. Так что трудно рассчитывать, что я найду мужа прямо в общине. Но мне очень хотелось бы, чтобы мой будущий супруг относился к моей вере с уважением и пониманием.

О том, что новые члены общины часто не находят понимания со стороны родных и близких, рассказывает бывший член местного духовного собрания Наталья.

– Бывает, что человек приходит в нашу общину, а члены его семьи и его окружение относятся к этому отрицательно. Люди часто не понимают, кто мы, считают нас какой-то сектой. Случается, к нам заявляются близкие бахаи-неофитов (родители, муж, жена) и требуют, чтобы мы исключили их родственника из общины. В таких случаях мы начинаем с того, что мы – не секта. Во-первых, бахаи – самостоятельная мировая религия. Во-вторых, мы не занимаемся пропагандой нашей веры, никого не уговариваем к нам примкнуть. Люди свободны в выборе вероисповедания и в поиске истины.

– Часто ли вам удается устранить недопонимание с родственниками?

– По-разному. Иногда удается, а иной раз нет. Мы ведь не ведем такого рода статистику.

– А если родственники нового члена общины настаивают на своем, как вы поступаете в таких случаях?

– Мы считаем, что семья – это основная ценность в жизни. Так что если у человека возникают проблемы с родными из-за того, что он – бахаи, мы рекомендуем ему все-таки вернуться к семье. Такова наша позиция в подобных случаях.

– Какова процедура принятия веры бахаи?

– Как таковой процедуры принятия веры у нас не существует. Обычно люди приходят к нам, знакомятся, изучают принципы и основы нашего учения. Они могут как угодно долго приходить на наши мероприятия, не меняя своего статуса. Некоторые посещают наши собрания годами в качестве друзей общины. Если же человек принял окончательное решение, то ему достаточно в присутствии двух членов общины заявить, что он – бахаи. С этого момента он становится членом нашей общины.

Международное информационное агентство «Фергана»