Возможен ли реванш исламистов или Радикальные исламские организации в Центральной Азии растут, как грибы
В январе 2007 года директор службы национальной безопасности США Джон Негропонте выступил с ежегодным докладом. По мнению главного американского разведчика, репрессии, политический застой и коррупция в странах Центральной Азии создают благоприятную почву для развития «радикальных исламских настроений и движений». Опасность исламских радикалов в этом регионе столь высока, что Негропонте призвал США задуматься о целесообразности партнерства с центральноазиатскими странами в энергетической сфере и в борьбе с терроризмом.
Темпы «исламизации» в Центральной Азии действительно впечатляют. Так, например, еще несколько лет назад на улицах городов Ферганской долины (наиболее религиозный регион Центральной Азии) практически невозможно было встретить женщину в хиджабе. Сегодня в наряде правоверной мусульманки щеголяет едва ли не треть местных женщин. Таджикские и киргизские власти пытались запретить девочкам ходить в школу в хиджабе, однако это не возымело действий: девочки предпочли отказаться от образования, нежели от платка, и власти были вынуждены отступить. Кроме того, в последнее время все большее распространение получают так называемые исламские свадьбы. Женщины и мужчины сидят на них в разных помещениях. Категорически запрещено спиртное и громкая музыка.
То, что в реальности значительная часть населения Ферганской долины уже сегодня отвергает светские законы и живет по нормам шариата, признают и официальные власти. «Радикальные исламские организации растут в Ферганской долине, как грибы, и с каждым днем их становится все больше. Названий многих новых исламских организаций мы попросту не знаем», - утверждает советник председателя агентства по делам религий при правительстве Кыргызстана Шамсыбек Закиров.
Сторонники халифата
Между тем, в странах Центральной Азии милиция и спецслужбы не церемонятся с апологетами халифата: человек, у которого найдут листовку «Хизб ут-Тахрир», рискует попасть за решетку на долгие годы. Однако, похоже, что эти карательные меры приводят скорее к обратному результату. «Каждый суд над членами организации «Хизб ут-Тахрир» превращается в настоящее шоу, на котором обвиняемые пытаются пропагандировать свои взгляды. Эти фанатики не боятся ничего и на судах заявляют, что с радостью пострадают за веру. Мне кажется, что чем больше мы их сажаем, тем больше на свободе появляется новых членов этой партии», - сетовал в разговоре со мной высокопоставленный узбекский чиновник.
Исламские социалисты
Организация «Акрамия» получила международную известность после жестокого подавления Ташкентом восстания в узбекском городе Андижане в мае 2005 года. Мятеж был спровоцирован арестом бизнесменов–акрамистов. Вначале сторонники узников организовали мирные демонстрации, но когда поняли, что власти не отпустят арестованных, взялись за оружие. Ташкент жестоко подавил восстание, не щадя ни детей, ни женщин. По свидетельству очевидцев, даже спустя месяц после расправы вода в андижанских арыках пахла трупами.
Андижанская трагедия имеет достаточно давнюю предысторию. В 1992 двадцативосьмилетний учитель математики Акрам Юлдашев разочаровался в идеях партии «Хизб ут-Тахрир» и ушел из этой организации. Бывший подпольщик написал философский трактат «Путь к вере». В своем довольно путаном произведении Юлдашев не касался политических вопросов, а лишь рассуждал о нравственном совершенствовании мусульманина. Постепенно вокруг Юлдашева образовался круг единомышленников, которых стали называть акрамистами. «Термин акрамия придумали власти, таким образом они хотели опорочить нас, обвинив, что Акрам создал новый мазхаб (то есть правовую школу. В суннитском Исламе существует 4 канонических мазхаба – И.Р.), что недопустимо в Исламе. Мы же, как и все центральноазиатские мусульмане, придерживаемся ханафитского ислама и называем себя членами «Биродар», что в переводе с фарси означает «братство», - объяснял мне незадолго до андижанского восстания отец одного из арестованных бизнесменов-акрамистов Бахром Шакиров. Однако с точкой зрения Шакирова не согласен бывший муфтий Узбекистана Мухаммад Садык Мухаммад Юсуф. «До андижанской трагедии акрамисты действительно не вмешивались в политику. Другое дело, что их учение — ересь. Так, например, они считают необязательным для мусульманина молиться пять раз в день и соблюдать пост в месяц Рамадан», - убеждает меня Мухаммад Садык Мухаммад Юсуф.
Бывшему муфтию, кажется, можно верить. Это уникальная фигура для современного Узбекистана. В 1993 году его невзлюбил президент Ислам Каримов. Опасаясь ареста, муфтий бежал в Саудовскую Аравию. Однако после терактов в Ташкенте в 1999 году президент решил использовать авторитет муфтия и предложил ему вернуться на родину, гарантировав безопасность. Теперь он единственный независимый узбекский богослов, который открыто критикует религиозную политику главы государства, умудряясь при этом оставаться на свободе.
Однако главное в учении Акрама Юлдашева не модернизация ислама, а его социальная теория. Юлдашев попытался доказать, что ислам может гарантировать достойные условия жизни для всех мусульман. «Хозяева должны смотреть на своих рабочих, как на братьев» - проповедовал учитель математики. На фабриках, созданных учениками Юлдашева, действовала широкая сеть социальных гарантий. «Если рабочий заболевал, то его не бросали на произвол судьбы, как на государственных предприятиях, а полностью оплачивали его лечение. Мы вычислили реальный прожиточный минимум в Андижане – это 50 долларов, что в пять раз выше минимальной зарплаты и поклялись не платить рабочим меньше этой суммы. Мы также создали кассу взаимопомощи. Любой правоверный мог взять из нее деньги для развития своего бизнеса. Люди воочию увидели преимущество исламской системы. И разозленные власти сначала посадили в тюрьму самого Акрама, а потом стали бросать за решетку и его последователей», - пытается склонить меня к акрамистской версии развития событий Бахром Шакиров.
В точке зрения Шакирова, действительно, есть здравый смысл. Так, редкий андижанец получает зарплату больше двадцати долларов в месяц. Некоторые андижанцы не без хвастовства рассказывали мне, что на заработках в России могли позволить себе по утрам есть хлеб со сливочном маслом и сгущенным молоком – для основного населения Узбекистана это просто немыслимая роскошь. В условиях крайней нищеты благотворительная активность исламских социалистов вызывала больший эффект, чем самая яростная антиправительственная пропаганда.
Однако репрессии Ташкента против «исламских социалистов» оказались тщетны. Сегодня «исламские фабрики», как и ячейки акрамистов подпольно действуют не только во многих городах Узбекистана, но и в киргизской части Ферганской долины.
На первый взгляд, благотворительную деятельность акрамистов можно только приветствовать. Однако после андижанского мятежа их уверения в «ненасильственных методах борьбы» вызывают сильный скепсис. Судя по всему, мятеж был тщательно организован. Так называемые мирные митингующие профессионально разгромили воинскую часть и взяли штурмом одну из наиболее укрепленных тюрем СНГ. Андижан находится всего в нескольких десятках километров от киргизской границы и переправить в безопасный Киргизстан освобожденных бизнесменов не составляло труда. Однако, освободив бизнесменов, то есть добившись единственного требования предшествовавших митингов, акрамисты продолжали революцию.
Саудовский импорт?
«Никакой я не ваххабит, а просто мусульманин. Этот термин - просто ярлык, придуманный властями для оскорбления честных мусульман. Сегодня сотни правоверных, обвиненных ваххабизме, томятся в узбекских застенках. Единственная моя вина перед Исламом Каримовым заключалась в том, что я боролся с воровством и коррупцией и отстаивал права верующих: правоверная мусульманка должна носить паранджу, а правоверный мусульманин - бороду», - убеждает меня по телефону из далекой Европы бывший имам ташкентской мечети Мактаба Обидхон Назаров. Он - один из наиболее популярных теологов Центральной Азии. Более тысячи мусульман собирались в начале девяностых на его проповеди. Власти объявили имама лидером ваххабитов. Опасаясь за свою жизнь, в 1998 году Назаров был вынужден бежать из Узбекистана. Однако запрещенные в Узбекистане видео и аудиокассеты с его проповедями до сих пор нелегально распространяются по республике.
Впервые о ваххабитах в Центральной Азии заговорили в начале девяностых годов прошлого века, когда жители бывшего Советского Союза получили возможность обучаться за рубежом. Ваххабиты придерживаются распространенного в Саудовской Аравии ханабалитского мазхаба. Таких людей можно назвать исламскими протестантами. Они выступают за очищение ислама от поздних нововведений и за возвращение к вере времен пророка Мухаммада. По их мнению, недопустимо строительство пышных надгробий, поклонение на мазарах (могилах исламских подвижников).
Исламские проповедники
В последнее время в Центральной Азии все большую активность приобретает движение «Таблиги джамаат», дословно - «Общество по распространению веры», которое возникло в 1927 году в Индии. После захвата англичанами власти в Индии занимавшие до колонизации господствующее положение мусульмане оказались всего лишь религиозным меньшинством. Основатели «Таблиги Джамаат» разработали стройную теорию, как поступать мусульманам в этом положении. «Таблиговцы должны проповедовать вдали от своего дома. Как правило, исламские миссионеры, подобно средневековым проповедникам, путешествуют из города в город пешком и остаются на ночлег в мечетях. Я проходил обучения в школах «Таблиги» в Индии и Пакистане. В первую очередь, нас учили стойко переносить лишения. Своим аскетическим образом жизни, достойным поведением мы должны показывать пример другим мусульманам», - рассказывал мне один из казахстанских таблиговцев. «Большинство центральноазиатских таблиговцев – коренные жители, прошедшие обучение в центрах «Таблиги» в Индии и Пакистане. Взгляды таблиговцев достаточно нетипичны для традиционного для Центральной Азии ислама. Их бесконтрольная активность может привести к дестабилизации обстановки. Мы пытаемся добиться, чтобы миссионеры получили разрешение на проповедование в Духовном управлении, однако многие из них игнорируют это наше требование», - утверждает советник директора агентства по делам религий при правительстве Кыргызстана Шамсыбек Закиров. Активность таблиговцев вызывает беспокойство и у правительств других центральноазиатских стран. Причем, если в Казахстане исламских миссионеров просто штрафуют, то в Узбекистане как минимум 10 членов этой организации были приговорены к тюремному заключению.
Мистики и йоги
В Центральной Азии распространено два направления (тариката) суфизма - Накшбанди и Кадарийа. Интересно, что орден Накшбандия основал в XIV веке в Бухаре местный жестянщик Бахауддин Накшбанди. Потом его последователи появились во всем исламском мире. В XIX веке сопротивление русским войскам на Кавказе оказывали, в первую очередь, члены этого братства. Так, например, знаменитый имам Шамиль был духовным лидером местного «отделения» ордена. К нему принадлежало и большинство среднеазиатских басмачей.
Однако за время существования СССР КГБ удалось сломить воинственность накшбандийцев и склонить их к лояльности Москве. К этому времени новым оплотом сопротивления «колонизаторам» стал орден Кадария. Интересно, что, начиная с 60-х годов прошлого столетия на руководящие посты в Чечено-Ингушетии назначали только выходцев из тариката Накшбандия. Когда в 1994 году Москва вела войска в Чечню, оплотом сопротивления стали члены тариката кадария. Так, например, неоднократно показываемый по российским каналам воинственный танец чеченских боевиков – зикр (ритуал) кадарийцев.
На первый взгляд может показаться странным, что в целом власти центральноазиатских республик поощряют суфизм. Так, если в советское время в мавзолее Бахауддина Накшбанди коммунисты разместили склад минеральных удобрений, то в 1991-м узбекские власти отстроили здесь роскошный мемориальный комплекс, куда совершают паломничество тысячи верующих. Более того, центральная улица Бухары, носившая в советское время имя Ленина, переименована в честь Бахауддина Накшбанди. На самом деле, такая позиция вполне объяснима. Власти в первую очередь боятся исламского фундаментализма, последователи которого призывают очистить религию от региональных обычаев, вернуться к первоначальному (времен пророка Мухаммеда) исламу. В этом смысле суфизм, в который достаточно прочно вплелись региональные обычаи, является достаточно действенной альтернативой фундаментализму. Например, по поверью в мавзолей Бахауддина Накшбанди разрешено входить только с левой ноги. Около мавзолея расположены останки древнего дерева, которое, по поверью, росло во времена Бахауддина Накшбанди и считается мистически связанным с его судьбой. Считается, что если вы три раза обойдете вокруг останков дерева, то ваши желания обязательно сбудутся. «Суфизм, по крайней мере, в том виде, в каком он распространен в Центральной Азии, действительно переплетен с еретическими, языческими ритуалами. Власти воспользовались нашими разногласиями с суфиями и сумели натравить нас друг на друга», - говорит мне лидер узбекских ваххабитов Обидхон Назаров.
Женщины в мечети
Практически невероятно, что в ближайшее время властям удастся справиться с исламскими радикалами. Росту их влияния способствует целый ряд факторов: правовой вакуум в послереволюционной Киргизии, крайняя нищета людей и коррумпированность властей в Таджикистане и Узбекистане. Однако опасность исламских радикалов все же не стоит преувеличивать. Долгие годы советской власти не прошли даром для местного населения. Люди в Центральной Азии (по крайней мере, пока) на порядок более секуляризированы, чем в соседних Афганистане, Пакистане, и даже Синьцзянь-Уйгурском Автономном Районе Китая (где коммунисты пришли к власти на тридцать лет позже, чем в Центральной Азии). В этой ситуации создание исламского государства здесь просто нереально, так как противниками этого строя является подавляющая часть местных жителей. Однако у хорошо организованных и энергичных исламских радикалов вполне хватит сил для дестабилизации обстановки.
Ош-Андижан-Худжанд-Бишкек
ОБ АВТОРЕ: Игорь Ротарь – журналист, эксперт по Центральной Азии. В течение последних лет работает журналистом норвежского информагентства Forum 18, живет в Бишкеке.
