Нематжон Сиддиков до заключения. Фото Uznews.net

Житель Бувайдинского района Ферганской области, активист общественного движения «Правозащитный альянс Узбекистана» (ПАУ) Нематжон Сиддиков не раз подвергался преследованию за свою правозащитную деятельность. Ему угрожали убийством, поджогом дома, на его семью несколько раз нападали наемные хулиганы, его дом забрасывали камнями. Год назад, 5 февраля, к дому Сиддиковых в Бувайдинском районе Ферганской области приехали на автомобилях около ста человек, которые забросали камнями дом, избили членов семьи, а затем сфабриковали обвинения против Нематжона Сиддикова и его троих сыновей.

За несколько дней до этого нападения Сиддиков вместе с сыновьями сообщил местным властям о преступной группировке, занимавшейся контрабандой товаров на узбекско-киргизской границе.

6 февраля 2013 года Нематжон Сиддиков и его трое сыновей были арестованы по обвинению в клевете (статья 139 Уголовного кодекса Узбекистана) и умышленном нанесении тяжких телесных повреждений (статья 104). В мае 2013 года суд приговорил главу семьи и одного из сыновей к шести годам заключения, еще двое сыновей получили по три года условно.

Нематжон Сиддиков был освобожден по амнистии и покинул колонию 31 декабря 2013 года. 12 января 2014 года он приехал к лидеру ПАУ Елене Урлаевой, чтобы рассказать о положении арестованных и заключенных людей - в надежде, что его рассказ поможет облегчить им жизнь.

Елена Урлаева попросила Сиддикова описать первые дни его ареста.

- Вначале меня с сыновьями содержали в РУВД Бувайдинского района. Мы втроем находились в камере размером один метр в ширину и полтора метра в длину, там можно было только сидеть на цементном полу. Спали тоже сидя, тело немело от неудобного положения. Нас не кормили, не давали воды в течение суток.

Во время следствия нас семь дней содержали в следственном изоляторе города Коканда, расположенном в бывших конюшнях кокандского хана. Камеры тут «попросторнее» - примерно 2,5 метра в ширину и 3 метра в длину. Число арестованных в камере иногда доходило до десяти. На деревянном полу лежали два старых матраца, в которых почти не было ваты. Питание давали один раз в сутки. Находясь в камере, арестованные часто слышали крики и стоны людей, которых подвергали пыткам на допросах.

В этом изоляторе милиционеры обливали арестованных холодной водой, хотя на дворе была зима, сильный мороз. Людям приходилось сидеть в мокрой одежде в холодных камерах.

- Вас не подвергали пыткам?

- Нет, ни меня, ни моих сыновей пыткам не подвергали.

Нематжон Сиддиков после освобождения. Фото прислала Елена Урлаева

- Где еще Вам пришлось побывать и в каких условиях?

- Из Коканда меня и моих троих сыновей перевели в тюрьму города Ферганы. В ее камерах содержатся по несколько арестантов, люди спят на ветхой постели, питание пригодно только для животных.

Здесь я видел людей, подвергшихся пыткам. Их приносили в камеры в бессознательном состоянии, они были сильно избиты, тела покрыты синяками.

Во время проверок арестованных заставляют несколько часов сидеть «на корточках», тех, кто не выдерживает, жестоко избивают. Я видел сломанные дубинки, которыми избивали людей.

Мои жалобы на имя президента Узбекистана, в которых я рассказывал о произволе сотрудников СНБ и МВД, за пределы тюрьмы не выходили. В связи с этим я объявил голодовку.

Затем меня отправили в тюрьму города Ташкента, сидел в 252-й камере. Когда люди поступают в Таштюрьму, их первым делом жестоко избивают кулаками и ногами.

Летом была сильная жара. Как-то надзиратели загнали в камеру по 60 заключенных, в давке несколько человек потеряли сознание. Это было ужасное зрелище.

- Расскажите о колонии, в которой Вы отбывали наказание.

- Свой срок я отбывал в колонии исполнения наказаний №61, она находится в поселке Шейх-Али недалеко от города Карши.

Когда в эту колонию привозят заключенных, их подвергают так называемой «ломке». Людей избивают, заставляют их погружать голову и руки в унитаз, чтобы перепачкались испражнениями. Еще дают заключенным борону и заставляют обрабатывать ею землю, это очень тяжелый труд.

В этой колонии заключенные первые три месяца находятся на карантине – это особый режим, во время которого новичков учат маршировать, петь гимн Узбекистана и другие песни, здороваться с офицерами, ходить гусиным шагом и другим специфическим ненормальным движениям.

В колонии все направлено на уничтожение людей: жестокие условия содержания и издевательства за любые сфабрикованные нарушения режима.

У одного заключенного на ступнях ног я видел гнойные раны от побоев. Ему даже сделали операцию, так как была угроза ампутации ноги. Хирург запрещал больному говорить правду: «Запомни, тебя никто не бил, это все из-за ботинок - натер мозоли».

Некоторые заключенные кончали жизнь самоубийством.

- Нематжон-ака, почему Вы поднимаете проблему условий содержания арестованных и заключенных людей? Ведь многие вышедшие на свободу люди предпочитают молчать, опасаясь повторной отправки в тюрьму…

- Находясь в колонии, я писал заместителю начальника этого учреждения Фархаду Адылову требования улучшить положение заключенных, но в ответ я услышал лишь угрозы отправить за решетку моих сыновей и объявить меня врагом народа. Поэтому я и хочу теперь привлечь внимание к невыносимым условиям содержания арестованных и заключенных, к систематическим пыткам и издевательствам над заключенными, к безнаказанности должностных лиц.

В этой колонии я три раза объявлял голодовку по поводу того, что мои жалобы не отправляют спецпрокурору, омбудсмену, председателю Верховного суда и президенту страны. Жалобы заключенных никуда не отправляют...

Я хочу, чтобы положение заключенных в Узбекистане изменилось в лучшую сторону.

Подготовила Елена Урлаева

Международное информационное агентство «Фергана»