Узбекско-Германский Форум выпустил доклад о хлопковой кампании 2013
Узбекско-Германский Форум (УГФ) выпустил ежегодный доклад «Принудительный труд в Узбекистане. Сбор хлопка - 2013», в котором утверждается: принудительный труд старших школьников и первокурсников по-прежнему широко и директивно используется в Узбекистане.
«В течение многих лет правительство Узбекистана использовало школьников 11-15 лет вместе со старшеклассниками и взрослыми на сборе хлопка. Видимо, в ответ на настойчивую международную критику по поводу использования детского труда, в 2012 году правительство прекратило массовую мобилизацию детей до 16 лет. Вместо этого бремя принудительного труда легло на плечи старших школьников, в том числе 16-17-летних студентов колледжей и лицеев, и взрослых, работающих как в госсекторе, так и в частном бизнесе. Эта же модель привлечения рабочей силы была повторена и в 2013 году, и по данным УГФ, усилилось привлечение частного бизнеса к хлопковой кампании», - говорится в докладе.
Наблюдатели от УГФ работали во время сбора хлопка-2013 в Ташкенте и шести областях Узбекистана. Выяснилось, что использование принудительного труда было повсеместным и систематическим, коснулось более миллиона человек по всей стране, в основном, детей 16-17 лет и взрослых. Студенты колледжей и лицеев были вынуждены оставить учебу на срок от одного до двух с половиной месяцев и отправиться на сбор хлопка. УГФ не выявил серьезных региональных различий в организации принудительного труда, что позволяет сделать вывод о централизации процесса и общих правительственных инструкциях, которые приходили в колледжи, лицеи, в администрации госучреждений, в том числе больниц и школ.
УГФ отмечает, что мобилизация на хлопок привела к потере эффективности в работе многих государственных и частных предприятий, сотрудники которых были вынуждены работать на сборе урожая. На хлопок можно было не ехать, только если сделаешь обязательный «взнос», и многие частные лица и организации пользовались этой возможностью. Иногда местные администрации, налоговые инспекции вынуждали частный бизнес «откупаться» от участия в сборе хлопка - иначе предприятию грозили непрерывные проверки, чиновничий саботаж и проч.
Чаще всего люди, привлекаемые к принудительному сбору хлопка, имели возможность откупиться от работы. Иногда они нанимали других работников, чтобы те собирали хлопок вместо них, иногда платили местным органам власти. Многие студенты рассказали УГФ, что могли бы избежать поездки на хлопок, если бы имели возможность заплатить.
Кампания по сбору хлопка началась в Узбекистане в начале сентября и официально продолжалась до 25 октября 2013 года, когда премьер-министр объявил, что все собрано. Однако некоторые респонденты рассказывали УГФ, что они продолжали работать на хлопковых полях до начала или даже до середины ноября. Многие признавались, что были вынуждены собирать хлопок в течение 40-55 дней, причем без выходных, а кто-то отрабатывал меньший срок, например, десять дней, или выезжал на поля только по выходным.
В разгар сбора урожая чиновники ввели норму по сбору хлопка: 50-80 кг в день. Те, кто не собирал столько, часто подвергались публичному унижению и в некоторых случаях были наказаны: например, им давали дополнительную работу, заставляли выполнять физические упражнения или применяли физическое насилие. Взрослые сборщики хлопка, которые не смогли выполнить норму, платили за недобор.
Учеба в колледжах и лицеях на время сбора хлопка либо была полностью приостановлена, либо занятия возобновлялись время от времени, например, когда была плохая погода. Студенты, которые не ездили на хлопок (предоставляли медицинские справки, или родители договаривались с руководством школы, или по другим причинам), все равно не имели возможности учиться: колледжи не работали. Поставки воды и электричества в некоторых городах и поселках шли или с перерывами, или вообще прекращались: все ресурсы направлялись на поставку урожая.
Владельцы малого бизнеса жаловались, что во время сбора урожая у них резко сократилось число клиентов. Один собеседник УГФ рассказал, что в этот период город пустеет: «Базары закрываются, все магазины закрыты, на базаре никого. Бары, чайханы закрыты, вокруг никого, тишина. И так каждый раз во время сбора урожая».
Грузовик с хлопком. Фото из доклада УГФ
Дети и студенты на полях
Были случаи, когда наблюдатели МОТ видели в полях детей моложе 15 лет, но им говорили, что дети находятся в поле вместе с родителями, добровольно, и приходят после школы. В 2013 году наблюдатели УГФ поговорили с двумя школьниками из двух различных регионов: 11-летней девочкой и 13-летним мальчиком. Дети рассказали, что вынуждены собирать хлопок вместе с одноклассниками. Несколько других людей, опрошенных УГФ, рассказали, что собирали хлопок вместе со школьниками. Студент из Андижана сообщил, что видел девятиклассников (как правило, им по 14 лет). Учительница из Яккабагского района Кашкадарьинской области рассказала, что от ее школы на поля вывозили и седьмой, и восьмой, и девятый классы.
Некоторые родители рассказали УГФ, что их дети-школьники убирали хлопок в течение нескольких дней. Так, по словам одной мамы из Шахрисабза, ее дочь-восьмиклассница собирала хлопок вместе с детьми из седьмого, восьмого и девятого классов (13-15 лет), начиная с 20 сентября.
11-летний мальчик на сборе хлопка, Кашкадарьинская область, сентябрь 2013 года. Фото из доклада УГФ
11-летняя девочка рассказала УГФ, что ее класс должен был собирать хлопок в течение пяти дней. Норма была 100 кг хлопка в день на весь класс, и если дети ее не выполняли, то на них кричали и старались унизить. После второго дня работы детям велели принести деньги, чтобы заплатить за несобранное количество хлопка. Детей предупредили, чтобы они не рассказывали о своей работе и о том, что их вынуждают платить. «Они велели никому не говорить, что мы собираем хлопок. Учитель предупредил: если кто-то спросит, то мы должны отвечать, что это наши поля и мы помогаем родителям. Я спросила: мы что, должны врать? Но учитель сказал, что это политика и что никому не нужно знать, что вы даете деньги за хлопок».
Девочка рассказала, что учителя мало того что ругали детей, они еще и не разрешали делать перерывы на обед и отдых тем, кто не набирал достаточно хлопка. «Мы с собой привозили еду, яблоки, орехи, хлеб и чай в бутылках. Но учителя не разрешают нам подолгу обедать, кричат, чтобы мы вставали и шли работать. Если кто-то собирает 3-4 кг, то ему, может, и позволяют нормально поесть. Но если ты не можешь столько собрать, то тебе не дадут пообедать, даже если ты очень голодный».
Учитель из Зарбдорского района рассказал наблюдателям УГФ, что сначала на хлопок были отправлены только студенты второго и третьего курсов, но когда колледж оказался не в состоянии выполнить ежедневную норму, то местный хоким приказал отправить на хлопок и первокурсников. Однако когда стало известно, что колледж может посетить комиссия МОТ, пришел приказ вернуть первокурсников в классы.
Еще один учитель из Мирзаабадского района Сырдарьинской области рассказал УГФ, что сначала учеба была остановлена полностью, на хлопок были увезены студенты первого, второго и третьего курсов, но через 10 дней первокурсников вернули в классы. Однако дней через 10-15 их снова отправили в поля, а занятия возобновились только после сбора урожая.
УГФ опросил 40 студентов и 36 преподавателей из колледжей и лицеев, а также 14 родителей, из этих интервью выяснилось, что мобилизация студентов, в том числе 16-17-летних детей, была массовой и систематической. Сначала с каждого требовали 80 килограммов в день, и тех, кто собирал меньше 60 кг, ругали. Постепенно норма уменьшалась, потому что количество хлопка тоже уменьшалось. Но норматив всегда превышал человеческие возможности, чтобы сборщики были в уязвимом положении. «Все боялись вышестоящих: мы - учителей, учителя - директоров, директора - хокимов», - рассказал один из студентов.
О сокращении учебного времени один студент выразился лаконично: «Если вы отсутствуете два месяца, то у школы нет другого выхода - нужно сокращать учебную программу. Конечно, они все сокращают».
Студенты говорили УГФ о том, что после сбора хлопка трудно продолжать учебу, хочется отдохнуть. «Очень трудно понимать и запоминать материал, когда ты физически очень устал».
УГФ говорит о массовой принудительной мобилизации студентов на поля. Одних предупреждали за день о том, что они будут отправлены на хлопок, другим давали на подготовку всего несколько часов. Есть свидетельства, что на хлопок мобилизовали весь состав колледжа или лицея. Один студент рассказал, что на хлопок был вывезен целый вуз: на поле уехали 65 автобусов со студентами.
Были случаи, когда чиновники или администрация учебных заведений под угрозой отчисления заставляла родителей писать детям «разрешения» для отправки на хлопок. Мама одного из учащихся, которая просила не называть ее имени, рассказала: у нее даже не спрашивали, можно ли отправить детей на хлопок, просто объявили, что это приказ. «Когда детей принимали в колледж, мы написали заявление, что согласны, что наши дети могут быть мобилизованы на сбор хлопка. Поэтому, пока они не закончат колледж, мы не можем возражать», - говорит женщина.
Другой родитель рассказал, что его сына и его однокурсников заставили написать заявления хокиму и директору колледжа, в которых они якобы добровольно предлагают свою помощь в сборе хлопка, говоря, что они уже взрослые, чувствуют свою ответственность перед родиной и родителями, и в такой важный момент хотят быть в первых рядах сборщиков хлопка.
Студенты колледжа и их учителя собираются на поля, Ташкентская область. Фото из доклада УГФ
Некоторым студентам удалось уклониться от сбора хлопка, предъявив медицинские справки или откупившись. Но в некоторых случаях даже медицинские справки не помогали, нужно было заплатить, чтобы не ехать в поле. Так, те, кто не хотел ехать на хлопок, платили, как правило, от 300.000 до 600.000 сумов (примерно 100-200 долларов).
Зафиксировано много случаев, когда полицейские приходили домой, чтобы заставить студентов идти на сбор хлопка. Тем студентам, кто не мог выполнить ежедневную норму, грозили плохими оценками или отчислением, или обязывали выполнять дополнительную работу: например, почистить картошку, вымыть туалеты. Зафиксировано несколько случаев, когда таких «нарушителей» заставляли отжиматься и бегать в качестве наказания. УГФ отмечает не менее десяти случаев, когда студентов избивали и публично оскорбляли, чтобы заставить выйти на работу или за невыполнение нормы.
Бюджетники и предприниматели
В 2013 году широко применялся принудительный труд работников государственных предприятий, и количество бюджетников на полях увеличилось по сравнению с прошлым годом. На сбор хлопка были мобилизованы преподаватели, медработники, работники почт, банковские и госслужащие. Как правило, они привлеклись к работе посменно, на 2-3 недели, или, если не ехали на хлопок, обязаны были отработать дополнительные часы за тех своих коллег, которых отправили на поля. За дополнительную работу никто не получил компенсацию. Одна медсестра рассказала УГФ, что она и ее коллеги провели две-три недели на сборе урожая в течение сезона, а в остальное время работали сверхурочно за отсутствующих товарищей. «Я работаю в родильном отделении, ночные дежурства у меня через три дня, но во время сбора хлопка - через день, мы работаем больше, чем обычно».
Владельцы и сотрудники частных предприятий тоже страдают от принудительной кампании по сбору хлопка - их заставляют либо отправлять своих людей на поля, либо платить. Так, один предприниматель из Кашкадарьинской области рассказал, что сам был вынужден собирать хлопок десять дней, а потом еще и заплатить: «Я заплатил мардикору за 20 дней работы 300.000 сумов (примерно 100 долларов), а потом еще за отдельные дни платил по 15 тысяч (5.5 долларов). Мне никакой прибыли от этого сбора хлопка: бизнес идет плохо, а затем мы еще должны платить».
Правительство вынуждало работников больших и малых частных предприятий (фабрик, магазинов, ресторанов) ехать на хлопок. Во многих случаях давление шло через налоговую службу или другой контролирующий орган. Как рассказали УГФ интервьюеры, бизнесменам хорошо известно: если не отправляешь на хлопок людей, то потом у тебя большие проблемы с властями. Так, работник магазина из Сырдарьинской области рассказал: «Я торговал на базаре, но пришла налоговая и сказала, что кто-то должен будет поехать на поле. Владелец магазина отправил меня, и я там оказался вместе с другими продавцами и работниками ресторанов и кафе. Мы приехали на хлопок 19 сентября и пробыли там до 25 октября».
Ташкентский предприниматель рассказал, что ему позвонили из хокимията и попросили прийти на разговор. «В кабинете заместителя хокима присутствовало еще два человека, один из них сказал, что он из налоговой, другой - из прокуратуры. Они заявили, что начинается хлопковая кампания и я должен предоставить двух человек на сбор урожая. Я ответил, что у меня всего четыре сотрудника и я не могу отправить двоих. Тогда они предложили нанять двоих работников, которые будут собирать хлопок за нашу организацию. От этого я тоже отказался. Но меня стали обвинять, что я не хочу помочь правительству в сборе хлопка, а ведь правительство помогло мне открыть фирму. Но я ответил, что за все уже заплатил, в том числе и в этом самом хокимияте, и что плачу все налоги. А помощь правительству - это не моя работа, для этого есть сельскохозяйственные организации. Тогда они напрямую стали угрожать проверками прокуратуры и налоговой, но я сказал: «Вперед! Мой бизнес чист, делайте что хотите», - и ушел. Но в тот день я был не единственным, кто зашел в офис заместителя хокима, там были представители около 40 фирм».
По данным УГФ, в некоторых случаях сотрудники государственных и частных предприятий могут быть освобождены от принудительной мобилизации, но должны выплатить обязательные взносы, которые бы профинансировали работу сборщиков урожая. Эти взносы составляют примерно от 500,000 до 700,000 сумов (около 185- 260 долларов), иногда больше. Платежи могут осуществляться непосредственно чиновникам, или переводом на специальные банковские счета местных хокимиятов, или деньги доставляются непосредственно на хлопковые поля для оплаты еды и других расходов работников. Некоторые предприниматели сказали, что счета, на которые были переведены «хлопковые деньги», явно не были предназначены именно для расходов на хлопковую кампанию, целью перевода указывалась «помощь» или «для городских нужд». Многие бизнесмены говорили, что предпочитают платить, чем потом страдать от последствий. Женщина из Ташкентской области рассказала УГФ: «У меня был небольшой парикмахерский салон в течение четырех лет. И каждый год меня просили давать деньги, и в этом году я тоже платила 700.000 сумов (примерно 250 долларов). И все, кого я знаю, - платят».
Другой владелец магазина рассказал, что к ним приходили прямо на базар и говорили, что начался сбор хлопка, и мы должны передать 550.000 сумов как «спонсорскую помощь» на счет хокимията Ангрена. Они написали номер счета. Я спросил: Я обязан это сделать? - «Вы же понимаете, что это хлопок, - ответили они. - Каждый дает деньги на хлопок, вы не единственный. Это приказ хокимията».
В 2013 году широко применялось привлечение вместо сотрудников платных мардикоров (наемных работников), предприниматели предпочитали платить им 10-15 тысяч сумов в день (3.70- 5.50 долларов). Одна медсестра рассказывала, что все ее коллеги на работе наняли мардикоров, потому что у них дети и они не могут ехать на хлопок с ночевками, «Мы ходили на свою работу и еще платили рабочим, чтобы они собирали за нас хлопок».
Но даже те, кто оплатил работу мардикоров, иногда были вынуждены собирать хлопок по выходным.
Условия работы
В докладе УГФ обращается особое внимание на условия, в которых живут сборщики хлопка. Международные трудовые нормы требуют, чтобы работникам была обеспечена безопасность, чтобы они имели доступ к чистой питьевой воде и могли нормально отдохнуть после работы и в выходные. Однако наблюдатели УГФ говорят, что эти основные стандарты не соблюдаются. Работали много, в жару, без выходных. Качество еды и воды было плохим, хотя количество еды, по словам многих работников, было достаточным.
Как правило, работа начиналась в 7-8 утра и заканчивалась от 5 до 6 вечера. Многих работников обязывали платить за еду и транспорт на поля.
В 2013 году УГФ зафиксировал многочисленные случаи публичного унижения людей во время хлопковой кампании. Все, с кем говорил УГФ, говорили о потоке самых грязных ругательств, которые обрушивались на тех, кто не собирал норму, не хотел платить или отказывался подчиняться. Это приводило к тому, что люди переставали отстаивать свои права и предпочитали подчиниться и выполнить все требования властей.
Так, женщина из Ташкентской области рассказал, что представители махаллинского комитета обходили дома и просили перевести одну минимальную зарплату (89 000 сумов, около 33 долларов) на сбор хлопка. Если кто-то отказывался, они грозили, что возникнут неполадки с электричеством. Один пенсионер отказался платить, и тогда пришел электрик и под видом ремонта отключил дом этого пенсионера от электроснабжения. И только когда пенсионер все-таки заплатил, примерно через неделю, то «ремонт» тут же закончился, и больше никаких проблем с электричеством у него не было».
Оплата рабского труда
Правительство предусматривает оплату труда на сборе хлопка. Так, в 2013 году цена колебалась от 170 до 200 сумов (6-7 центов) за собранный килограмм. Власти утверждают, что работники приходят на сбор хлопка добровольно, чтобы подработать. И действительно, многие приходят добровольно, хотя большинство добровольцев приходят в начале сезона, когда собирать хлопок проще всего. Но как правило, мардикоры приходят, заменяя тех, кто должен был ехать на хлопок принудительно, и получают деньги не только за собранный хлопок, но и плату от тех, кто их нанял.
Один студент рассказал, что ему должны были заплатить 190-200 сумов за килограмм собранного хлопка, но из этих денег с него вычитали за еду: стоимость питания в день приравнивалась к оплате 23 собранных килограммов хлопка. Если же человек не сдавал норму, то ему записывают несданные килограммы в долг и вычитают потом эту сумму из той, что должны были заплатить. Деньги вычитают и за транспорт, за проживание и проч.
Некоторые работники рассказали УГФ, что смогли заработать на хлопке. Так, студент из Андижанской области сказал, что упорно трудился и заработал 300.000 сумов (около 111 долларов), и этого хватило, чтобы купить теплую одежду на зиму.
Условия жизни для сборщиков хлопка отличаются: кто-то живет дома и каждый день приезжает или приходит пешком на поля, кого-то селят на заброшенных фермах, в гаражах, которые как правило, с бетонными полами. Один рабочий рассказал, что он и другие работники жили в палатках неподалеку от полей. Спят на полу, с собой из дома привозят постель и матрасы. Места, где люди могли бы держать свои вещи, чаще всего не предусмотрены, и некоторые интервьюеры говорили о случаях воровства.
Количество воды было ограничено, и работники либо платили, чтобы помыться в бане в ближайшем селе, либо ездили домой. Иногда рабочие грели небольшое количество воды для стирки. Бывало, что спали по 20 человек в одной комнате, проработав целый день на поле, и не имея возможности потом принять душ. Можно было только ополоснуть холодной водой руки и ноги.
Многие рассказывали УГФ, что завтрак состоял из чая с сахаром и хлебом, некоторые рассказывали о куске масла на завтрак. В полдень и вечером рабочие получали, в основном, суп или кашу из риса, ячменя или других зерен. Многих каждый день кормили макаронами. Кто-то говорил о нормальном качестве еды, а кто-то заметил, что кормили так плохо, что и его собака бы такое есть не стала. Некоторые работники говорили об однообразии еды и отсутствии мяса и молочных продуктов.
В докладе УГФ можно найти множество примеров принудительного труда «из первых уст», рассказанных наблюдателям самими работниками. В докладе есть и рекомендации правительству Узбекистана, Международной организации труда, Евросоюзу, США, Всемирному банку и Азиатскому банку развития, рекомендации международным финансовым институтам и правозащитным организациям.
Полный текст доклада можно прочитать здесь (англ., .pdf).
Подготовила Мария Яновская
Международное информационное агентство «Фергана»
