Медработники букинского района на прополке хлопка в мае 2015 года

В Букинском районе Ташкентской области медработников привлекли к принудительным работам по ручной прополке и окучиванию хлопчатника. Медсестры и санитарки работают на сорокоградусной жаре уже около недели и продолжат работать предположительно до первого августа. Медики, гнущие спину на хлопковых полях, – обычное зрелище в Узбекистане.

Полгода на хлопковом поле

«Нам объявили о десятидневных полевых работах. Сколько на самом деле нас будут возить, мы не знаем. Возможно, гораздо дольше. Если посчитать все дни, то около шести месяцев в году мы пропалываем, окучиваем и собираем хлопок», - говорит медсестра букинской поликлиники.

В букинской больнице работает около 150 человек. В среднем, сорок из них ежедневно вынуждены оставлять свои рабочие места и отправляться на хлопковые поля. Выезжает почти весь младший медперсонал: медсестры, санитарки и технические работники. Врачи к полевым работам не привлекаются и занимаются в это время своими прямыми профессиональными обязанностями. Но им приходится выполнять и работу отсутствующих медсестер и санитарок, что, естественно, увеличивает продолжительность одного приема, поэтому количество больных, которые могут попасть ко врачу, сокращается.

Ежедневно в шесть-семь часов утра с территории медучреждения автобус увозит собравшихся за пятнадцать-двадцать километров в поля - на фермерские хозяйства Кук-Орол, Бустон и др. Полевая работа заканчивается к двенадцати часам дня, то есть к пику жары, после чего автобус привозит всех в Буку. Но уже с девяти утра на улицах нечем дышать от жары, поэтому условия работы на хлопковом поле под палящим июльским солнцем не назовешь комфортными.

Фермеры обеспечивают медиков питьевой водой, но, как говорят медсестры, лучше на всякий случай взять баклажку воды с собой: во-первых, воду не всегда подвозят вовремя, а во-вторых, она может оказаться некачественной: уже известно о нескольких отравлениях. О бесплатном завтраке или обеде речь вообще не идет. Если кто то желает перекусить в поле, нужно брать продукты с собой.

Медикам работа в поле дополнительно не оплачивается – им сохраняется зарплата по основному месту работы. Это значит, что обработка хлопка оплачивается из государственного бюджета.

Тем, кто не желает работать в поле, традиционно предлагают написать заявление об увольнении с работы. Но никто не пишет: устроиться на работу в медучреждения трудно даже за взятку, свободных вакансий нет. Этим же объясняется и отсутствие публичных проявлений недовольства. Иными словами, в Узбекистане сохраняются идеальные условия для принуждения к неоплачиваемому труду.

Надпись на придорожном указателе: «Фермерское хозяйство «Бустон» Букинского района Ташкентской области, 2014 год. Посевная площадь: Зерновые – сорт «Супер-элита» на 70 гектарах; Хлопок – сорт «Навруз - Р-1» на 68 гектарах; Государственный план: зерновые – 220 тонн; Хлопок – 200 тонн. Полевой стан (указатель)»

Если больнице и поликлинике автобусы предоставляются бесплатно, то работникам букинской санэпидстанции (СЭС) приходится еще и оплачивать проезд до полей. Но медики СЭС нашли для себя оптимальный выход. Санэпидстанция должна отправлять в поле ежедневно двенадцать-пятнадцать работников. Совместными усилиями они собирают ежедневно 35.000–40.000 сумов (примерно 8-9 долларов США по курсу черного рынка) и отправляют фермеру. А он на эти деньги нанимает двух мардикоров (наемных рабочих) из местных жителей, которые выполняют дневную норму пятнадцати медсестер.

У фермеров нет денег платить наемным рабочим

Фермеры не могут обойтись без использования принудительного труда бюджетников. По словам одного из фермеров букинского района, закупочная цена на хлопок, определяемая государством, не в состоянии покрыть всех расходов, которые сопровождают выращивание хлопка. Средств, которыми фермер получает возможность распоряжаться, не хватает на оплату труда наемных рабочих. Таким образом, создается искусственная ситуация, когда фермер вынужден просить органы власти о помощи, а те, в свою очередь, привлекают дармовую рабочую силу.

Повсеместно обработкой хлопчатника занимаются жители, проживающие в сельской местности. Схема практически везде одинакова. Семья арендует у фермера 10-15 соток земли под пастбище для скота или под огород. За аренду указанной площади семья в качестве оплаты обрабатывает, в среднем, один гектар хлопчатника. Арендуют, как правило, участки земли недалеко от места проживания.

Расчета наличными между фермером и арендаторами уже почти нигде нет. Фермеры объясняют это тем, что не получают достаточных сумм в банках: им просто не дают снимать со своих счетов наличные деньги. По той же причине фермеры не могут самостоятельно нанять работников для обработки хлопковых полей.

Надпись на дорожном указателе: «Добро пожаловать в фермерское объединение «Кук-Орол». Общая площадь – 4868 гектаров. Посевная площадь – 2805 гектаров. Хлопок – 1102 гектара, зерновые – 1473 гектара, фрукты-овощи – 30 гектаров, пастбища – 180 гектаров»

Один человек может обработать от одной до нескольких соток в день, в зависимости от количества сорняков и других условий. Для обработки одного гектара хлопчатника одному работнику требуется несколько рабочих дней, а фермер за прополку и окучивание гектара хлопчатника может заплатить наемному работнику только двадцать-тридцать тысяч сумов (от 4,5 до 6,8 долларов по черному курсу).

Для сравнения, наемный неквалифицированный рабочий в Ташкентской области, привлекаемый частником для любых хозяйственных работ, зарабатывает в день от 15 до 30 тысяч сумов, плюс обед за счет нанимателя.

В этом кроется причина, почему, несмотря на то, что в сельских районах имеется достаточное количество рабочих рук, сельские жители не спешат наняться к фермерам на обработку полей.

Этим же объясняется, почему для прополки и прореживания хлопчатника привлекаются люди, не имеющие к сельскому хозяйству вообще никакого отношения.

Прополка хлопка: май-июнь 2015 года

В мае-июне этого года проходила массовая кампания по привлечению граждан Узбекистана к прополке и прореживании хлопчатника. По оценкам правозащитников, эта кампания прошла масштабнее, чем прошлогодняя. Принудительно на полях работали как бюджетники, так и работники разных частных предприятий - люди, живущие в районах, где находятся фермерские хозяйства, райцентрах или близлежащих городах. На поля было привлечено от 10 до 30 процентов штата учреждений и предприятий.

За каждой отдельно взятой организацией или учреждением была закреплена конкретная площадь хлопковых полей для прополки. Например, за ангренским колледжем сервиса и быта с общим штатом порядка 50 человек закрепили 12 гектаров полей. Все предприятия должны были обеспечить прополку: либо прислав своих людей на поля, либо собрав деньги для найма работников.

Медработники букинского района на прополке хлопка в мае 2015 года

Напомним, что используя принудительный труд, власти Узбекистана игнорируют международные обязательства, взятые на себя в ратифицированных конвенциях МОТ (Международная организация труда) и ООН.

К сожалению, многие граждане Узбекистана воспринимают все, связанное с хлопком, как обычную реальность, которую невозможно избежать, и боятся говорить на эту тему, видя в ней политику. Подавляющее большинство людей обреченно относятся к работе на хлопковых полях, и от безысходности, боясь потерять работу, сдают деньги. Они даже не пытаются сопротивляться.

Это равнодушие - защитная психологическая реакция на привычное состояние унижения, беспомощности и бессилия. Возможно, социальные психологи могли бы сделать интересное заключение о влиянии многолетнего принудительного труда на психологическое состояние общества в Узбекистане.

Соб.инф.

Международное информационное агентство «Фергана»